Танцуй для меня - Даниэлла Ник

от аромата тела и божественной красоты.

На следующий день отвожу ее на вокзал. Она едет в родной город, погостить на пару недель. Я уже тоскую без нее. Мы долго целуемся на перроне, пока проводница не начинает поторапливать.

Я машу ей на прощание с тяжелым сердцем, словно предчувствуя что-то.

– Я люблю тебя! – кричит мне Киса из-за стекла, складывая пальчики в сердечко.

– Счастливой дороги, Кисуля!

Слова о любви комом встают в горле. Начинает накрапывать дождь, и поезд трогается. Посреди шумного вокзала больше никого нет. Только я и она. Улыбаюсь ей на прощание и смотрю в синие глаза. Такие родные и любимые.

Усаживаюсь в машину, и всю дорогу до дома мы болтаем с ней по телефону. Саша рассказывает мне про попутчиков. Ехать ей меньше суток. Обещает позвонить, как появится связь.

Я поднимаюсь в квартиру, здесь так пусто и одиноко без нее. Насколько близким может стать человек за какой-то месяц. Мы обсуждали с ней все, что можно. Она внимательно слушала истории про мою работу, развитие бизнеса и планы, рассказывала о себе, о том, что Оксана зовет ее участвовать в фитнес-бикини, и другие подробности своей жизни. Милая, открытая девочка. Именно то, что нужно в этом жестоком мире, приходя домой.

Я решаю принять ванну и выпить стакан вискаря. Завтра очередной сложный день, нужно немного отдохнуть. Но едва я включаю воду, в домофон раздается звонок. Странно, сейчас не те времена, чтобы приходить без звонка. Открыв дверь, я охуеваю. На пороге стоит мой отец. Загорелый и поджарый. И, судя по его лицу, он явно не виски пить пожаловал.

– Папа? – удивленно восклицаю я. – Ты как здесь?

– Пришлось прервать свой отпуск, сын. И, поверь мне, я этому совсем не рад.

Я приглашаю его войти, судорожно соображая, зачем он явился. Мы никогда не были близки. Ему всегда не было до меня дела. Постоянно чем-то занят, я его всегда раздражал. Тем, что был неусидчивым, любознательным и постоянно везде лез. Мама называла меня «Мистер запасная голова». На подбородке у меня два шрама, один – я ударился о подоконник, второй – о металлический ящик. Кровища хлестала дальше, чем я видел. Как-то я проглотил монетку, и меня срочно госпитализировали. Папа много работал, и не хотел отвлекаться на такие мелочи, как единственный сын. С мамой была совсем другая история. Она, наоборот, была как курица-наседка, что не уберегало меня от приключений.

– Что случилось?

– Мне позвонил Дмитрий. Отец Василины. Девочка беременна от тебя.

– И что? – недоуменно смотрю на него. – Мы не в отношениях, я ее не люблю.

– А когда трахал – любил?

– А ты всех любил, кого трахал? – парирую я, сжимая зубы. Нашелся тот, кто будет меня уму разуму учить. Изменял маме всю жизнь, сейчас с какой-то бабой живет, моя ровесница.

– По крайней мере, у меня детей на стороне нет. Об этом я всегда заботился.

– И дальше что?

– А то, мой милый Егорушка, если ты не женишься на ней, Ерофеев разрывает с нами все договора аренды. А их, если ты не забыл, пять из шести центров! Площади принадлежат ему, и что мы будем делать?

– Он не может просто так расторгнуть договор аренды, папа! – ощущаю липкий холодок по спине. – У нас долгосрочный контракт!

– Скажи еще, что регистрация в Росреестре нас от чего-то защитит! – фыркает отец.

– Ну да. Иначе, зачем это все?

– Он готов выплатить миллионную неустойку, ему похуй!

– Пусть платит! – пожимаю я плечами.

– А оборудование ты куда повезешь? Помещения найдешь? Нам ведь не двадцать метров надо! Бассейн и систему фильтрации воды? Мы по миру пойдем, Егор!

– Так это шантаж, папа!

– Да мне похуй. Я хочу, чтобы было все как раньше. Что ты уперся? Женишься и гуляй себе на все четыре стороны без палева. Девушка твоя, если любит, то поймет. А если нет – то на хуй такая не нужна.

Внутри меня поднимается волна негодования. Жениться на Василине, и трахать на стороне Кисулю? Что за бред!

– Я не собираюсь на ней жениться, папа! Если тебе так надо – женись сам. Может, и ребенок не мой вовсе?

– Она готова сделать тест и доказать свою правоту.

– Зачем ей жить с человеком, который ее не любит? И рожать ребенка, которого никто не планировал?

– Мать ведь твоя жила всю жизнь. К старости только поумнела. На развод собралась подавать, прикинь? – хохочет он.

А мне совершенно не до смеха.

Глава 29. Саша

– Мамочка! – кидаюсь ей на шею. С Нового года не виделись. Осматриваю ее. Совсем не изменилась: такая же стройная и собранная, нос сгорел, видимо, копалась в огороде.

– Санек! – крепко обнимает меня в ответ, носом шмыгает. Расчувствовалась, в уголках глаз блестят слезинки. – Взрослая совсем стала, красивая! Девочка моя!

– Привет, Шурик! – буркает Димка. Вымахал как конь, лоб в прыщах, переходный возраст в разгаре.

– Привет! – заключаю его в объятия, он нехотя дается, и отстраняется. – Капец ты стал! Как телевышка.

– Сама такая! А ты че там отощала совсем, не кормят?

– Дима, блин! Сестру столько не видел, не стыдно? – корит мама. В ответ он вздыхает, и закатывает глаза.

Они встретили меня на вокзале, машины у нас нет, едем в родной город на маршрутке. За час добираемся до дома, бесконечно болтая с мамой. Дима отмалчивается. Впрочем, как всегда.

– Как школа? – весело интересуюсь я. Написала Егору, что добралась, в ответ пока ничего.

– Ой, сжег бы ее кто-нибудь!

– Это ты еще экзамены не сдавал! В следующем году самая жесть начнется!

– Шура, не надо мне этого. Не порти настроение! – морщится он, заныривая в телефон. Краем глаза вижу, что чатится с какой-то девочкой.

– Подруга? – киваю на сотовый.

– Тебе какой дело? – краснеет брат, и убирает его в карман джинсов. – Мам, я ведь могу щас погулять? Сашка только через две недели уедет. Еще надоест.

– Не стыдно? – хмурится мама. – Это же родная кровь.

– Ой, мам. Да пусть идет. Мы посплетничаем!

Мама приготовила мои любимые голубцы и жаркое со свининой. Налопавшись, я едва дышу.

– Вообще не пп, мам! – хохочу я, отодвигая тарелку.

– Какое пп?

– Правильное питание! Я ведь тренер и должна правильно питаться.

– Ой, вот в общагу вернешься и с хлеба на воду будешь опять перебиваться на своем «пэпэ№№. А дома – наедайся себе. Какие планы?

– Ты же в отпуске? Можем на пруд сходить искупаться, жара такая.

– В огороде поможешь мне?

Я осматриваю свой маникюр белого цвета, который сделала перед