Обратный билет не нужен - Энди Кроквилл

уложиться в неделю, максимум в десять дней, чтобы не пострадали дела других клиентов. Но там, где в деле задействовано такое количество участников, да ещё в большинстве своём друг с другом незнакомых и ненадёжных, как представлялось Алексу, то ничего гарантировать нельзя.

***

Ник любил производить впечатление на девушек. И в своём городке у него это выходило недурно. Но чем можно было поразить Патти, если она никак не реагировала на модные штучки, равнодушно взирала на дорогие аксессуары и воротила нос от возбуждающих ароматов? Тогда Ник решил зайти по-другому и при следующей встрече представиться Патти секретным агентом. В шутку. Если не сработает, то хотя бы рассмешит. Привычка Ника постоянно оглядываться по сторонам и особенно назад в местах, где он никогда до этого не был, всё равно вызвала бы у Патти вопросы. Уж на загадочность-то она должна была клюнуть! Выдав ей на ушко свой «секрет», Ник заключил с киношной интонацией: «Ну, теперь сама понимаешь. Моя квартира провалена, и мне нельзя туда возвращаться».

Они обедали в уютном, хоть и проходном ресторанчике – Ник решил слегка шикануть перед девушкой, – и, повернувшись к человеку, читавшему газету за соседним столиком, Ник задал ему неожиданный вопрос:

– Сэр, простите, а вы любите срывать цветы удовольствий?

– Что, простите? Не расслышал…

– Ну то есть… топтать клумбы, лезть напрямик за самыми красивыми цветами, душить их в объятиях, вкушать их нектар?.. Ведь если не вы, это сделает кто-то другой.

– А как к этому относится закон?

– Закон традиционно на стороне потерпевших.

– Если даже это им нравится? Риск – благородное дело, но, насколько я понимаю, вопрос ещё и в цене?

– Тут, знаете, такой тонкий лёд, что можно и провалиться…

– А что, собственно, в этом плохого? – вмешалась в разговор Патти, по-своему истолковав поднятую в разговоре тему. – Покориться чьим-то приставаниям и обзавестись «крышей» куда как лучше, чем сгореть от лихорадки под холодом и ветром.

– Умница! А, действительно, – подхватил Ник. – Где были бы мы с вами, если бы наши отцы не проделали это с нашими матерями?

– Видите ли, я, в общем-то, слаб в этом вопросе, – попытался уйти от ответа сосед, снова уходя с головой в свою газету.

– Вот как? – Ник принял наигранно-удивлённый вид.

– Да нет, вы меня неправильно поняли. Я хотел сказать «не силён».

– Не расстраивайтесь, сэр. Вам нельзя нервничать…

Ник исподтишка перемигнулся с Патти:

– Он за нами следит.

– Ну да, – протянула недоверчиво Патти. – Ты меня держишь за дурочку? Или у тебя такая мания преследования?

– Тсс, всё более чем серьёзно.

– И за кем из нас он сейчас следит? О, это тайна! За мной, что ли? Матушка, если захочет, достанет меня и здесь.

Ник, конечно же, предполагал, что прямой и наиболее удобный путь к цели окажется и самым тернистым. Придётся повторить заход несколько издалека. Они гуляли по вечерним улицам, порядком утомились, и Ник решил пойти на всё, лишь бы в одиночку не возвращаться в пустую съёмную квартиру. Пока он раздумывал, Патти прервала молчание:

– Ник, мне кажется, ты загнал его в тупик. Он ушёл таким сконфуженным…

– Да, но перед уходом он о чём-то шептался с тобой.

– Пустяки, приглашал куда-то. Я ему понравилась!

– Трудно поверить.

– Что «трудно поверить»? Что я понравилась полицейскому?

– Ах, это был полицейский? Почему в штатском?

– Забыла спросить! А что это ты так встревожился? У тебя были какие-то споры с полицией?

– Просто… с чего бы ты стала его соблазнять?

– А я люблю соблазнять тех, кто мне не нужен!

– Я это уже успел заметить.

– Уколом за укол! Ладно, я соврала… А ты веришь всем людям? Я – нет. Разве можно поверить кому-то, для кого деньги на первом месте?

– А у тебя на каком?

– Ни на каком. У меня их и не было никогда особо…

Чтобы подкатиться к девушке, для которой деньги ничего не значат, придётся её «уболтать». Красноречия Нику было не занимать, да и фантазии тоже, и вот он затянул нечто мопассановское:

– Послушай лучше, я расскажу тебе одну историю, навеянную сегодняшним приятным, но прохладным вечером… Представь себе, что в то время, когда автомобильные гудки стихают до шёпота последних угловато скользящих теней и окна бульваров занавешивают свои ленивые рты – вот прямо как сейчас, – никем не замеченная загадочная незнакомка выходит на лестницу, закутывается в кашне и сразу за порогом дома растворяется в кольце туманных грёз, где царят пыль, поднятая последним автобусом, мёртвые фонари да безмолвно плачущие ивы. Я вижу, как она встречает меня, ведёт, увлекает к себе в почти всегда незапертую тесноватую каюту, согретую её дыханием, где смятая постель зовёт нас в свои объятия…

– Ну да? – прозвучало из уст Патти уже насмешливо. – Что-то я и правда начинаю замерзать.

Патти вспомнила о джемпере, который помог ей пережить под мостом ту первую ночь. Он отлично выполнил свою роль, но теперь валялся в стирке…

– Ты меня слушаешь? Я так и вижу старый дом, лестницу тёмную, как чёрный ход, но вступаешь в освещённый проём и сразу попадаешь в мир, где всё становится одушевлённым. Эти часы, вечно показывающие неправильное время, эти кашляющие пылью книги, коллекция светильников, периодически обновляемая после ухода тех из них, что непостижимым образом разучились держать равновесие. Как-то так оказалось, что преходящи не вещи, а люди… Люди приходят и уходят, а вещи остаются. От кого-то остался портрет, от кого-то фарфоровая статуэтка, от кого-то шкаф или кушетка… Живя среди воспоминаний, сам постепенно превращаешься в предмет старины. Богатое воображение, скажешь? Или, наоборот, больное? Я видел нечто подобное, своими глазами, да-да.

– Очень похоже на берлогу моей матери, в которой я прожила всю свою жизнь. А зачем ты мне это рассказал? И вообще, где ты набрался такой пошлости?

Отец Патти, морской офицер-подводник, погиб в результате взрыва неисправной торпеды в Портлендской гавани, и после этого жизнь его жены и единственной дочери пошла под откос. Патти плохо помнила сама и вряд ли могла рассказать Нику о том, как встречала отца из походов, как забиралась к нему на колени, а мать сияла от счастья, глядя на них. Было ли так на самом деле, с кем и когда? Или это только мечта девочки, потерявшей отца?

– У меня тоже есть мать. Так, значит, я угадал? А ты видишь своё будущее другим?

– То есть?

– Ну, мне показалось, что это ты одинока, а не твоя мать…

– Я не одинока. Мне ещё не так много лет, и я просто пока не определилась. А ты меня уже