Последние магнаты. Тайная история - William D. Cohan

Не все новости на кадровом фронте после сезона премий 1997 года были плохими. По настоянию Мишеля в феврале 1998 года фирма смогла нанять очень важного сотрудника - Джерардо Брэггиотти, бывшего второго руководителя Mediobanca, влиятельного и секретного итальянского инвестиционного банка, с которым Lazard был близок с 1950-х годов, чтобы возглавить инвестиционно-банковский бизнес фирмы в Европе, за пределами Англии и Франции. Он также стал одним из немногих людей, владеющих партнерским пакетом акций в каждой из парижских, лондонских и нью-йоркских фирм. Вместе со Стивом и Дэвидом Вереем Брэггиотти был назначен вице-председателем Lazard Partners, холдинговой компании, владеющей финансовыми и имущественными долями в трех фирмах. Брэггиотти переехал в старый офис Стерна в Lazard в Париже, рядом с офисом Мишеля. Даже мебель была та же самая. Как и в случае со многими парижскими партнерами, Мишель попросил Брэггиотти подписать заявление об уходе без даты, чтобы в будущем его было легче уволить. Понятно, что Брэггиотти был оскорблен, но подписал письмо, указав на нем дату того дня, что означало, что он готов уволиться еще до начала работы в Lazard. Он собственноручно передал письмо Мишелю. Это было последнее, что он слышал от Мишеля на эту тему. "Я начинаю видеть очертания следующего поколения группы Lazard", - сказал Мишель о Раттнере, Верее и Брэггиотти, которым было за сорок.

Если не принимать во внимание высокопрофильные приемы и уходы - и те, о которых еще ходят слухи, - то на Стива теперь легла ответственность за управление нью-йоркским партнерством, на долю которого по-прежнему приходилась почти половина прибыли всех подразделений Lazard по всему миру. По всем признакам, его не могло не интересовать, станет ли он помазанным преемником Мишеля. Просто было слишком много дел, чтобы беспокоиться об этом. В качестве своего непосредственного мандата он взял на себя задачу втащить фирму в конец двадцатого века после десятилетий кремлевского окостенения. Подобно Горбачеву в Советском Союзе, Стив был полон решимости начать период гласности. "Его работа сейчас заключается в том, чтобы возглавить организацию, - объяснял его друг Артур Сульцбергер-младший, - а этого не сделаешь, выдвинув себя на первый план". Это история Lazard, а не Стива Раттнера".

Поначалу было много трудностей, и не в последнюю очередь это касалось еще одной части нераскрытого скандала в муниципальном отделе фирмы. 21 ноября 1997 года Комиссия по ценным бумагам и биржам США предъявила бывшему партнеру Lazard Ричарду Пуарье обвинение в мошенничестве в связи с тайными платежами на общую сумму 83 872 доллара, сделанными Lazard - по указанию Пуарье - консультанту Нэту Коулу, который затем передал половину платежа банкиру из Stephens Inc. Банкир Stephens, в свою очередь, позаботился о том, чтобы Lazard получила мандат на андеррайтинг облигаций округа Фултон в 1992 году и облигаций Управления больниц Фултон-ДеКалб в 1993 году. SEC также утверждает, что Пуарье получил от Lazard компенсацию за политические взносы на общую сумму 62 500 долларов, которые он сделал на предвыборные кампании двух губернаторов в то же время, когда добивался андеррайтинга в их штатах. Правительство также обвинило Пуарье в том, что он вел аналогичный бизнес во Флориде. Обвинения Комиссии по ценным бумагам и биржам США напоминали о злоупотреблениях, совершенных Фербером. SEC также обвинила Джеймса Итона, бывшего вице-президента Lazard, в причастности к этой афере. Итон заключил мировое соглашение с правительством, заплатив штраф в размере 15 000 долларов и согласившись никогда больше не работать в сфере ценных бумаг. Неделю спустя прокурор США в Атланте предъявил Пуарье обвинения в мошенничестве с использованием проводов и заговоре, а также в других преступлениях. В тот же день Lazard заключила мировое соглашение с SEC и прокуратурой Атланты по поводу действий Пуарье и Итона. Мел Хайнеман, главный юрисконсульт Lazard, пояснил, что в мировом соглашении особо отмечается, что неправомерные действия Пуарье и Итона были "ограничены" и "скрыты от фирмы". Хайнеман продолжил: "Урегулирование также проясняет мнение правительства о том, что господа Пуарье и Итон стали причиной предоставления нам многочисленных ложных и вводящих в заблуждение счетов-фактур, тем самым присвоив средства фирмы для продолжения своей неправомерной деятельности". Несмотря на очевидное освобождение фирмы от ответственности, Lazard согласилась выплатить правительству 11 миллионов долларов плюс "реституционные выплаты в размере прибыли, полученной в результате рассматриваемых сделок".

Когда оставалось уладить лишь часть муниципального скандала, связанную с ростом доходности, Раттнер направил Стива Голуба, нового финансового директора, чтобы тот по возможности прояснил знаменитую непрозрачную систему бухгалтерского учета фирмы. Никто и никогда не знал, возможно, даже Мишель, приносят ли отдельные направления бизнеса прибыль или нет. По какой-то причине бухгалтерия фирмы велась по кассовому методу - признание доходов и расходов по мере фактического поступления или расходования денежных средств - в течение всего года, а затем перешла на метод начисления - признание доходов и расходов по факту подписания контрактов, но до получения связанных с ними денежных средств - в конце года. В течение многих лет это было выгодно Мишелю, поскольку при кассовом методе он платил партнерам только на основании полученных к концу года денежных средств, а не на основании подписанных договоров на еще не завершенные сделки. Раттнер и Голуб стремились изменить старые методы учета. "Все это не имело никакого смысла", - говорит Раттнер. "Это не поддавалось никакому описанию". Хуже того, люди, занимавшиеся рынками капитала, считали, что они несут фирму. Банкиры считали, что рынки капитала - это полная пустошь. Считалось, что управление активами обеспечивает половину прибыли фирмы. Но на самом деле никто этого не знал. В условиях, когда Мишель решал, сколько и как мало платить партнерам каждый год, знать, откуда берется прибыль Lazard, было не так уж важно, но если вы собирались фактически управлять фирмой, то иметь представление о том, какие отделы и сколько приносят денег, было почти необходимо.

Стив попросил Голуба разобраться с бухгалтерией и выяснить, возможно ли заставить компанию составлять отчетность на основе общепринятых принципов бухгалтерского учета, или GAAP, как того требует Комиссия по ценным бумагам и биржам США для публичных компаний. "От происходящего захватывало дух", - вспоминает Рэттнер. "Не мошенничество, а глупость". Одним из "крошечных" примеров этой "глупости", который нашел Голуб, было