Почему нет? - Алекс Хилл

безопасной практики. Останавливаюсь у стены с дипломами и сертификатами и удивленно замираю.

«Сертификат выдан Зосим Ясмине о прохождении базового курса “Художественная татуировка”».

Зосим? Насколько я помню, фамилия Карины – Белая. Разве они не родные сестры? Странно и… черт возьми, снова любопытно. Оглядываюсь на закрытую дверь и перебираю пальцами, движение которых сковывает заживляющая пленка. Ясмина Зосим, чью фамилию ты носишь? От кого сбежала? И самое важное: почему все это меня так интересует? Хотел бы я списать все на скуку, на привычное для меня желание узнать нового человека, чтобы разложить по полочкам его страхи, мечты и ошибки, но здесь есть что-то еще. Что-то другое. Неужели я наконец-то нашел кого-то, кто вызывает у меня интерес иного рода, подкрепленный не разумом, а эмоциями? Как бы там ни было, похоже, скучать в ближайшее время мне не придется.

POV Ясмина

Распахиваю дверь в уборную для гостей и запираюсь в небольшой комнатке. Поворачиваю голову, поймав свое отражение в овальном зеркале, и еще шире распахиваю глаза, заметив красные пятна у крыльев носа. Что я собиралась спросить у Ярослава? Есть ли у него девушка? Откуда это взялось?! Глубоко вдыхаю, все еще чувствуя остатки сладковато-древесного парфюма, от которого меня так позорно повело. Он показался слишком знакомым, а реакция тела и вовсе убила наповал – сердце до сих пор стучит как сумасшедшее, словно от прикосновения любимого мужчины. Ну все, я схожу с ума. Еще немного и стану той самой девахой, которая откровенно одевается и флиртует со всеми подряд в поисках крох мужского внимания. Ужас! Просто кошмар!

Включаю воду в кране и подставляю руки. Наверняка у Ярослава есть девушка. А может, и не одна. Да и какое мне дело? Все, о чем я должна сейчас думать, так это о том, как пережить развод, а не на малолеток всяких засматриваться. Симпатичных малолеток, стоит признать, но это не отменяет того факта, что я повела себя как идиотка. За годы работы тату-мастером у меня было немало приятных клиентов парней и мужчин, но я всегда видела грань между легким флиртом и серьезным, а тут… Дурацкий парфюм! Откуда я его знаю? У Сережи такого никогда не было, но почему тогда он пробудил во мне… возбуждение? Да быть не может. Я возбудилась от запаха?! Серьезно?! Дурка. Мне надо лечиться. Или мне нужен мужик для снятия стресса. А может, есть таблетки для женщин, такие же как для кошек во время течки? Ведь если так пойдет и дальше, то я стану опасной для общества. Все-таки замужество вместе с воспитанностью и порядочностью – отличный оберег от позорных действий на почве гормонов и стресса, а теперь… мне нужен новый оберег. Мозг, например. Было бы здорово, если бы он начал хоть чуть-чуть работать на опережение. Резким ударом выключаю воду и выдергиваю из диспенсера пару сухих полотенец. Вытираю руки, а сама продолжаю мысленно отчитывать себя.

– Ясь! – На двери дергается ручка, заставляя меня испуганно вздрогнуть, а из коридора доносится бас Гарика. – Ты тут?!

– Да. Выхожу, – отзываюсь я и, переведя дыхание, выбираюсь из укрытия.

– Тебе девушка звонила, Дарья. Насчет собеседования на должность администратора.

– Сейчас перезвоню.

– Как там… – Гарик поглядывает на дверь в начале узкого коридора, – твой парень?

– Он не мой парень! – бездумно выпаливаю я.

– Тише. Я в курсе. Просто ты нас даже не представила, сразу заперлась с ним…

– Я не запиралась!

– Да что с тобой? – пораженно спрашивает Гарик, едва заметно пошатнувшись. Ну вот, я уже дровосеков пугаю.

– Ничего, – отвечаю на порядок тише. – Все в порядке.

– Точно? Он что-то сделал? Хочешь, я его выставлю?

– Нет, – мотаю головой. – Нет-нет, все хорошо. Я просто… у меня…

– Яся, тебе нужен выходной, – с сочувствием вздыхает Гарик. – И сладкое какао с шоколадкой. Принести? У меня запись только на шесть.

Умиленно улыбаюсь, глядя на добродушного бородача, и немного расслабляюсь:

– Как же Рите с тобой повезло.

– Когда у нее ПМС, шоколадки не помогают. Я просто бросаю в нее своей картой и молчу три дня, чтобы минимизировать возможный ущерб. Сейчас еще Ника подрастет, и мне, наверное, понадобится вторая карта.

– Ей ведь скоро одиннадцать, да?

– Угу. В следующем месяце.

– Надо бы поставить тебе там пару выходных.

– Да, спасибо.

Слышится тихий звук открывающейся двери, и мы с Гариком разворачиваемся. Ярослав выглядывает в коридор, а я опускаю руку на крепкое плечо барбера в поисках опоры. Наверное, стоит передать пока стажера в руки кому-то более вменяемому.

– Гар, покажи, пожалуйста, Ярославу комнату отдыха. И давайте… чаю попьем, что ли. Думаю, нам всем не помешает перерыв.

– Отличная идея, – с энтузиазмом подхватывает Гарик. – Идем, пацан!

Уже через пару часов Ярослав и Гарик больше напоминают добрых друзей, чем незнакомцев. Они быстро находят темы для разговоров и общих знакомых, забавные истории с участием которых принимаются обсуждать. Я же сижу за администраторской стойкой и смотрю через стекло на проносящихся туда-сюда прохожих, покачиваясь под тихую лаундж-музыку, звучащую из колонки, что стоит за мойкой. В «Синей Бороде» нечасто выпадали такие спокойные дни. Проходимость обычно была бешеной, а запись такой плотной, что о чае и обеде оставалось лишь мечтать. Мне не хватает этого темпа. Не хватает определенности и привычной суеты трудовых будней, после которых я возвращалась домой и забиралась Сереже под крылышко, чтобы посмотреть наше любимое позорное шоу. Десять лет отношений, из которых семь лет брака, – это почти половина моей осознанной жизни. Половина, которую я разделила с другим человеком. Сколько же времени мне потребуется, чтобы привыкнуть к новому порядку вещей? Смогу ли я вообще привыкнуть или так и продолжу сравнивать каждый свой шаг или мысль с замужней Ясминой?

За окном мелькает тень, и на пороге студии появляется мужчина с ребенком на руках. Девочка лет четырех или пяти жмется к его груди, а он критически осматривается.

– Уши прокалываете? – спрашивает мужчина.

– Здравствуйте, – произношу я, слезая с высокого стула. – Да. Что вас интересует: игла, пистолет?

– Не знаю.

– Какую часть уха вы хотите проколоть?

– Мочки, – недовольно отвечает он.

– Обе?

– Вы издеваетесь?

– Нет, – говорю так же спокойно и вежливо. – Вы уже делали пирсинг?

– При чем здесь я? Уши надо дочери проколоть!

Смотрю на малышку, притихшую из-за резкого тона отца, а после возвращаю внимание мужчине.

– Детям пирсинг делаем только с десяти лет с разрешения обоих родителей и при желании самого ребенка.

– Что за бред?

– Правила.

– Идиотские правила. Я ее родитель, и я здесь.

– Девочке явно меньше десяти. Извините, но мы не