Глубокая утопия. Жизнь и смысл в решенном мире - Ник Бостром

фактов и данных, которые становятся все более доступными для нас в любой ситуации. Нормы справедливости предписывают относиться к людям на основании их формальной квалификации, результатов работы или соблюдения четких правил, а не на основании личных связей, симпатий, обязательств, родословной, внешности, акцента или того, насколько чист их дух. Конечно, такие нормы соблюдаются не в полной мере, и в жизни остаются важные области, куда формально-аналитический режим проникает лишь ограниченно. Тем не менее, все эти "просветительские" аспекты нашего современного существования в совокупности значительно обесцвечивают наш жизненный мир.

Также уменьшилось количество загадок. Морские глубины были изучены и исследованы, не оставив места для обитания морских чудовищ. Раньше считалось, что в каждой реке и каждом лесу живет дух, но все они были изгнаны нашей развивающейся наукой и клокочущей цивилизацией. Даже человеческая душа получила уведомление об уходе! Психология и нейронаука уже выписали нам несколько розовых листков, а теперь в дверь сурово стучится судебный пристав ИИ с ордером на вступление во владение. Как я уже говорил, мы можем измерить стоимость очень многих товаров и услуг в долларах; а недавно мы также начали разрабатывать точные показатели нашего социального положения, учитываемые в единицах подписчиков, больших пальцев вверх, просмотров, последователей и друзей. В целом: больше цифр, меньше мифов и смысла.

Действительно, наши близкие межличностные отношения по-прежнему управляются в основном интуицией и аффектами, а не научными моделями и аналитическими рассуждениями. Люди все еще могут говорить о "чуде любви" - и то лишь изредка. Так что романтика - это одно из мест, где мы можем искать остатки смысла как волшебства в нашей современной жизни. Но, конечно, наши изобретатели и предприниматели усердно работают над технологизацией и этого оставшегося природного заповедника, например, перенося ухаживания на сайты знакомств с количественными показателями и стандартизированными интерфейсами. Мои коллеги в области наук о мозге и эволюционной психологии также делают все возможное, чтобы демистифицировать человеческое спаривание и парные связи. Но между теоретическим пониманием и практическим умением все еще существует разница. Сердечная невинность и смущенная влюбленность могут оставаться более привлекательными, чем суженные зрачки рационального понимания (как бы хорошо мы ни были осведомлены о механизмах любви и обо всем остальном, что можно почерпнуть под люминесцентными лампами приматологических или нейропсихиатрических исследовательских лабораторий или читая истории болезни).

В любом случае, можно предположить, что зачарованная жизнь выглядит более осмысленной, потому что она более взаимосвязана (или кажется таковой) с другими вещами, несущими смысл, и/или потому, что она с большей вероятностью поощряет широкий спектр способов участия, использующих весь спектр наших психологических и телесных репертуаров, а не только способность к аналитическим рассуждениям и принятию расчетливых решений.

Глубокие человеческие отношения могут особенно способствовать обретению смысла, поскольку такие отношения ведут к взаимодействию, охватывающему все наше существо. Близкие нам люди могут в какой-то степени воспринимать не только явный сознательный выбор, который мы делаем, но и то, как мы приходим к этим решениям, с какими установками и сопутствующими чувствами. Тот, кто хорошо нас знает, в более широком смысле чувствует наш моральный облик и то, как мы духовно ориентируемся в жизни и развитии событий. Поэтому, чтобы преуспевать в таких отношениях, от нас требуется нечто большее, чем чистая ратиоцинация.

Мы можем представить себе уединенную жизнь, наполненную высоким смыслом, но, возможно, причина этого в том (по крайней мере, частично), что уединенная жизнь может включать в себя глубокие отношения с самим собой. Отшельник может быть очень внимателен к собственному настроению, чувствам, мыслям и намерениям и, таким образом, может задействовать широкий спектр своих эмоциональных, интеллектуальных и физических возможностей для управления своими отношениями с самим собой. Таким образом, она может взаимодействовать с соответствующими частями своего жизненного мира - который, конечно же, включает в себя ее собственное "я" - через высокоскоростную связь: не только через соломинку расчетливой рациональности, но и через широкоапертурную мембрану, обеспечивающую доступ к важным символическим и духовным явлениям.

Девиз

Вот еще одно наблюдение: мы можем считать, что смысл чьей-то жизни служит своего рода заявлением о миссии, или девизом, этого человека. Таким образом, если кто-то провозглашает Х смыслом своей жизни, мы можем с полным основанием считать Х своего рода декларацией того, что он собой представляет, что он отстаивает и к чему в конечном итоге стремится. Конечно, нет никакой гарантии, что поведение человека будет соответствовать исповедуемым им идеалам. Но если его декларация искренна, она должна дать нам некоторую информацию о том, как, по его мнению, он вписывается в некую большую структуру ценностей и какие всеобъемлющие приоритеты он наделяет правом управлять своими действиями (по крайней мере, в той мере, в какой эти действия направлены на решение конечных или трансцендентных проблем, а не на обычные нужды повседневного существования).

Мотивация

Некоторые вещи мы делаем с удовольствием. Другие вещи, которые нам нравится делать.

Значимая деятельность, как правило, относится к последней категории.

Смысл поддерживает мотивацию даже в те периоды, когда немедленного вознаграждения не предвидится. И я думаю, что феноменология здесь несколько иная, чем когда человек просто ставит перед собой долгосрочную цель, которая требует краткосрочных жертв и силы воли для ее достижения. Мотивация, основанная на смысле, кажется более "органичной" и не зависящей от затрат силы воли для поддержания движения вперед.

Когда человек чувствует, что его усилия имеют смысл, его можно направить по очень трудоемкой траектории благодаря непрерывному притоку спонтанного импульса - как попутный ветер, который наполняет паруса и освобождает его эго от необходимости так усердно работать веслами.

Или, может быть, не совсем так, как ветер в парусах. Скорее, дело в том, что, когда человек вдохновлен смыслом, множество различных частей его психики сотрудничают и объединяются, чтобы выполнить работу, подобно сплоченной команде. Множество рук или сходящихся воедино желаний облегчают работу - или, по крайней мере, делают усилия более естественными и легко переносимыми.

Одним из сотрудничающих психических компонентов может быть схема вознаграждения мозга. Она может внести свой вклад в субъективно значимое предприятие, наполняя нас хорошим и душевным настроением, пока мы им занимаемся, и даря чувство удовлетворения в конце каждого трудного дня - то светлое ощущение хорошо проведенного дня и ночи, достойной сна. Обратите внимание, что эти особые награды приходят не от достижения цели, а от уверенности в том, что труд соответствует его смыслу.

Если взять, например, уход за ребенком, то можно обнаружить, что в данный момент он часто не доставляет особого удовольствия. Напротив, он часто сопровождается чувством усталости. И все же не сила