Спасти 6-го - Хлоя Уолш

кулак, заставил себя исполнить свой долг. А мой долг — защищать женщину, родившую меня на свет, от человека, ответственного за половину моей ДНК.

— Отвали от нее. — Я встал между предками и вынудил отца убрать руку.

У матери хватило мозгов метнуться в противоположный конец кухни, однако, как ни странно, удара не последовало.

— Мы просто разговаривали. — В кои-то веки отец соизволил объяснить свое ублюдское поведение.

Он меня боится.

— Мне пофиг. — Интонации в точности отражали мое состояние — безучастное и опустошенное. — Главное, не размахивай культяпками, — предупредил я, распахивая холодильник.

Отец невольно попятился.

Схватив с верхней полки колу, я открыл банку и стал жадно пить; во рту пересохло, все тело чесалось.

— У меня сегодня мероприятие, — сообщил я между глотками. — Когда вернусь, не знаю.

— Оторвись на всю катушку, — пожал плечами отец и взялся за чайник.

«Кое-кто решил снова завязать для разнообразия, — размышлял я, глядя, как папаша мирно наливает себе кофе. — Спорим, больше чем на неделю его не хватит».

— Даже не сомневайся, — заверил я и, осушив банку, потянулся за новой, испытывая неутолимую жажду.

— С кем ты встречаешься? — спросила мама, устраиваясь на своем коронном месте за столом. — Идти нужно уже сейчас? Просто у нас с отцом к тебе разговор.

— С друзьями, и да, мне уже пора, — ровно отозвался я.

— Присядь. Надолго мы тебя не задержим. — С заискивающей улыбкой мама ногой пододвинула мне стул. — Пожалуйста, Джоуи.

Я моментально напрягся и нехотя шагнул к столу:

— Ну?

— Присядь.

— Хорошо, сел. Что дальше?

Мама покосилась на отца, усевшегося во главе стола прямо напротив нее.

— Мать за тебя беспокоится.

Я пожал плечами:

— Ясно.

— Она считает, тебе нужна помощь психолога и прочая муть, — продолжил отец, помешивая кофе.

Мама удрученно вздохнула:

— Тедди...

— Что — Тедди? — Отец отшвырнул кофейную ложечку и отхлебнул из чашки. — Ты знаешь мое мнение, Мэри. Твоя терапия — это полная хрень. У парня все зашибись. Ну зарвался чутка, бывает.

— Точнее, дорвался! До героина! — воскликнула мама, поворачиваясь ко мне. — Я в курсе, чтó ты употребляешь, и по-хорошему прошу: перестань. Слышишь меня, Джоуи? Прекращай, сию же секунду!

— Ладно.

Мама недоумевающе заморгала:

— Ладно?

— Ага. — Руки у меня тряслись. Все болело так, что каждый вдох превращался в гребаную пытку. Нужно срочно убираться из дома. Хотя бы ненадолго вырваться из губительной среды, куда меня забросило против воли. — Как скажешь, мам.

Ей чихать на меня.

Чихать с высокой колокольни.

Мною можно лишь дыры затыкать.

Перекладывать на меня всю ответственность.

Сваливать бремя.

Мать совсем не дорожила мной, и от осознания этого хотелось содрать с себя кожу живьем.

Родной матери на меня насрать.

Хотя мне и самому на себя насрать.

Зато мне очень дороги ребятишки, которые бóльшую часть жизни провели, прячась под одеялом.

Дороги безмерно.

Нить, связывающая с младшими, объединяющая наши сердца, крепче любых цепей приковала меня к родительскому дому.

И держит на коротком поводке.

— Ну, убедилась? — одобрительно кивнул отец. — У парня все зашибись.

— Ничего подобного, Тедди, — умоляюще заговорила мама. — Только посмотри на него — он как будто не здесь, не с нами!

— Как — не с нами, если мы все сидим за одним столом?

— Речь о другом!

— Я могу идти? — спросил я, поочередно глядя на предков.

— Не ходил бы ты никуда, Джоуи. — Мама с тревогой закусила губу. — Оставайся дома.

— Твою налево, Мэри! — рявкнул отец. — Парень идет праздновать восемнадцатилетие, пусть оторвется хорошенько. Хрен ли ты прицепилась?

— Но я думаю...

— А ты не думай, — перебил папаша. — Это вообще не твое.

— Погоди! — окликнула меня мама на полпути к выходу. — Нам нужно сказать тебе еще кое-что важное.

Ноги словно приросли к полу. Не оборачиваясь, я замер в ожидании неизбежного.

Отец никогда не уходил в завязку без повода, и этот повод выливался в «нам нужно сказать тебе кое-что важное».

Зажмурившись, я ждал, когда мир вокруг рухнет.

— У нас снова будет ребенок, — объявила мама.

Ну вот и все. Последние крупицы надежды разбились вдребезги.

— Поздравляю, — оцепенело выдавил я, направляясь к двери.

Хотя каждый шаг уводил все дальше от дома, новость о ребенке лишь закалила цепи, удерживающие меня в родных стенах.

Почва стремительно уходила из-под ног, лишая меня всякой опоры.

Этот день наконец настал.

Я достиг точки невозврата.

Исчерпал все свои ресурсы.

Полностью иссяк.

Я исчез.

Растворился.

Умер внутри.

Праздничный срыв 23 декабря 2004 года Ифа

Я влюбилась в наркомана.

Словами не передать, до чего это больно и унизительно.

Потребность Джоуи втягивать через нос неведомую дрянь вытеснила его потребность во мне. Я чувствовала себя третьей лишней в любовном треугольнике из Джоуи, моего сердца и новой зависимости.

Я видела его прошлой ночью.

Он даже не пытался ничего скрыть.

Но вместо того чтобы сделать выбор в свою пользу, я выбрала спасать Джоуи, пустив его в постель и в свое тело.

Все потому, что я любила его.

Потому, что не могла перестать бороться за прежнего Джоуи, пока тот не исчез окончательно.

Даже сегодня, наряжаясь для празднования его днюхи, я никак не могла заглушить голос разума, взывавшего к самоуважению.

Я всегда считала себя сильной, но сейчас, несмотря на высоко поднятую голову, зеркало отражало притворщицу.

Такую слабую.

Ничтожную.

Потерянную.

Тащиться сегодня в бар было ошибкой.

Я поняла это, как только увидела потемневшие глаза Джоуи, и чем дальше, тем больше укреплялась в своем мнении.

Неведомая пакость, которую он употребил со своими утырочными приятелями в туалете, превратила его в ходячего кролика из рекламы «Дюрасел».

— Чем он так накачался? — Кейси взяла меня под руку. Устроившись за столиком в дальнем зале «Служанок», мы наблюдали, как мой парень носится взад-вперед, не в состоянии постоять спокойно даже тридцать секунд. — Мамочки, Ифа, он же в полном невменозе!

— Знаю, — буркнула я, пока Джоуи заплетающимся языком трындел о чем-то с товарищами по команде, параллельно опрокидывая шоты и хохоча как одержимый. Ни на секунду не переставая жестикулировать, он совсем не походил на себя прежнего, если прежний Джоуи еще существовал.

—