Наше восточное наследие - Уильям Джеймс Дюрант

первобытного человека. Альтернативной ранней формой был "матрилокальный брак": муж покидал свой род и переходил жить в род и семью своей жены, работая на нее или вместе с ней на службе у ее родителей. В таких случаях происхождение прослеживалось по женской линии, а наследование - по материнской; иногда даже царская власть передавалась по материнской линии, а не по мужской.33 Это "право матери" не было "матриархатом" - оно не подразумевало господства женщин над мужчинами.34 Даже когда имущество передавалось через женщину, она не имела над ним особой власти; она использовалась как средство прослеживания отношений, которые в силу первобытной распущенности или свободы были иначе неясны.35 Верно, что в любой системе общества женщина пользуется определенным авторитетом, который естественным образом вырастает из ее значимости в доме, из ее функции подавать пищу, из потребности, которую мужчина испытывает в ней, и из ее власти отказать ему. Верно и то, что в некоторых южноафриканских племенах периодически появлялись женщины-правительницы; что на Пелевских островах вождь не делал ничего важного без совета старших женщин; что у ирокезов скво имели равное с мужчинами право говорить и голосовать на племенном совете;36 и что среди индейцев сенека женщины обладали огромной властью, вплоть до выбора вождя. Но это редкие и исключительные случаи. В целом же положение женщины в ранних обществах было подчиненным, граничащим с рабством. Периодическая инвалидность, незнание оружия, биологическое поглощение ее сил на вынашивание, уход и воспитание детей - все это сковывало ее в войне полов и обрекало на подчиненное положение во всех обществах, кроме самых низких и самых высоких. Ее положение также не обязательно должно было повышаться с развитием цивилизации; в периклийской Греции оно было ниже, чем у североамериканских индейцев; оно должно было повышаться и понижаться в зависимости от ее стратегического значения, а не от культуры и морали мужчин.

На стадии охоты она выполняла почти всю работу, кроме собственно поимки дичи. В обмен на то, что мужчина подвергал себя тяготам и риску погони, он великолепно отдыхал большую часть года. Женщина обильно рожала детей, воспитывала их, содержала хижину или дом в порядке, собирала пищу в лесах и полях, готовила, убирала, шила одежду и сапоги.37 Поскольку мужчины, когда племя двигалось, должны были быть готовы в любой момент отразить нападение, они не носили с собой ничего, кроме оружия; все остальное несли женщины. Женщины-кустарники использовались как слуги и носильные животные; если они оказывались слишком слабыми, чтобы идти в ногу с маршем, их бросали.38 Когда туземцы Нижнего Муррея увидели вьючных волов, они решили, что это жены белых.39 Различия в силе, которые сейчас разделяют полы, вряд ли существовали в те времена, и сейчас они скорее обусловлены, чем врождены: женщина, если не считать ее биологических недостатков, была почти равна мужчине по росту, выносливости, находчивости и смелости; она еще не была украшением, предметом красоты или сексуальной игрушкой; она была крепким животным, способным выполнять тяжелую работу в течение долгих часов и, если потребуется, сражаться насмерть за своих детей или свой клан. "Женщины, - говорил один из вождей чиппева, - созданы для работы. Одна из них может тянуть или нести столько же, сколько двое мужчин. Они также ставят наши палатки, шьют одежду, чинят ее и согревают нас по ночам... . . Без них совершенно невозможно обойтись в путешествии. Они делают все, а стоят совсем немного; поскольку им приходится постоянно готовить, в скудные времена они могут довольствоваться тем, что облизывают пальцы".40

Большинство экономических достижений в раннем обществе было сделано женщиной, а не мужчиной. В то время как он веками придерживался своих древних способов охоты и скотоводства, она развивала сельское хозяйство вблизи лагеря и те виды домашнего искусства, которые должны были стать важнейшими отраслями промышленности в последующие дни. Из "шерстоносного дерева", как греки называли хлопковое растение, первобытная женщина скручивала нити и делала хлопчатобумажные ткани.41 Именно она, очевидно, развила шитье, плетение, плетение корзин, гончарное дело, деревообработку и строительство; во многих случаях именно она занималась примитивной торговлей.42 Именно она создала дом, постепенно добавляя человека к числу одомашненных животных и обучая его тем социальным навыкам и удобствам, которые являются психологической основой и цементом цивилизации.

Но по мере того как сельское хозяйство становилось все более сложным и приносило все большие доходы, сильный пол все больше и больше брал его в свои руки.43 Рост скотоводства дал мужчине новый источник богатства, стабильности и власти; даже сельское хозяйство, которое, должно быть, казалось таким прозаичным могущественным Нимродам древности, наконец-то было принято бродячим мужчиной, и экономическое лидерство, которое обработка земли на какое-то время давала женщинам, было отнято у них мужчинами. Применение в сельском хозяйстве тех самых животных, которых сначала одомашнила женщина, привело к тому, что мужчина заменил ее в управлении полями; переход от мотыги к плугу сделал ставку на физическую силу и позволил мужчине утвердить свое превосходство. Рост передаваемой собственности на скот и продукты земли привел к сексуальному подчинению женщины, поскольку теперь мужчина требовал от нее той верности, которая, по его мнению, позволит ему передать свои накопления детям, предположительно своим собственным. Постепенно мужчина добился своего: отцовство стало признаваться, и собственность стала передаваться по мужской линии; право матери уступило праву отца, и патриархальная семья со старейшим мужчиной во главе стала экономической, юридической, политической и моральной ячейкой общества. Боги, которые раньше были в основном женственными, превратились в великих бородатых патриархов с такими гаремами, о которых честолюбивые мужчины мечтали в своем одиночестве.

Переход к патриархальной семье, управляемой отцом, был фатальным для положения женщины. Во всех существенных аспектах она и ее дети становились собственностью сначала отца или старшего брата, а затем мужа. Ее покупали в жены точно так же, как покупают раба на рынке. После смерти мужа ее завещали как имущество, а в некоторых местах (Новая Гвинея, Новые Гебриды, Соломоновы острова, Фиджи, Индия и т. д.) ее душили и хоронили вместе с умершим мужем или ожидали, что она покончит с собой, чтобы сопровождать его на том свете.44 Теперь отец имел право обращаться со своими женами и дочерьми, дарить, продавать или одалживать их по своему усмотрению, подвергаясь лишь общественному осуждению со стороны других отцов, пользующихся теми же правами. В то время как мужчина сохранял за собой привилегию распространять свои сексуальные блага за пределы своего дома, женщина - в соответствии с патриархальными институтами - была обязуется хранить полное целомудрие до брака и полную верность после него. Так родился двойной стандарт.

Всеобщее