Сборник - Поэзия и проза Древнего Востока

П. Гринцер

Из «Ригведы»

Гимн Индре (I, 32)

1 Индры[498] деяния хочу возгласить ныне:

Первые, что совершил владетель палицы.

Он убил дракона,[499] он просверлил устья рекам,

Он рассек мощные чресла гор.

2 Он убил дракона, что покоился на горе.

Тваштар[500] для него выточил звучную палицу.

Как коровы мычащие спешат к телятам,

Так прямо к морю сбегаются воды.

3 Как бык взъяренный, он выбрал себе сому.

На празднествах этих он упился Выжатым.[501]

Щедрый,[502] он схватил палицу и метнул ее.

Он убил перворожденного из драконов.

4 Ты убил перворожденного из драконов,

И перехитрил все хитрости хитрецов,

И породил солнце, и небо, и утреннюю зарю,

И тогда поистине не стало тебе противника.

5 Индра убил врага, самого страшного, бесплечего,

Вритру убил палицей — великим оружием.

Как дерево без ветвей, топором обрубленных,

Вритра лежит, дракон, прильнув к земле.

6 Как неумелый боец в задоре хмельном, вызвал он

Мужа, силой всевластного, упоенного Дважды Выжатый-

Испытания своим оружием Вритра не вынес.

Он повержен, враг Индры, с проломленным носом.

7 Безногий, безрукий, он боролся с Индрой.

Тот палицей хватил его по затылку.

Холощеный, пожелавший стать образцом быка,[503]

Вритра, разбросанный, лежал во множестве мест.

8 Через него, лежащего, как тростник разрезанный,

Текут, перекатываются воды Ману.[504]

Некогда Вритра сковал их величиной своей,-

Теперь у ног их лежал дракон.

9 Стала иссякать сила жизни у матери Вритры.[505]

Индра метнул в нее смертоносным оружием.

Родительница была сверху, и сын был снизу.

Дану лежит, словно корова с теленком.

10 Среди непрестанных, среди неутешных

Струй водяных тело сокрыто.

Воды омывают тайное место Вритры.

Враг Индры в долгую тьму опустился.

11 Жены Дасы,[506] драконом хранимые, — воды

Стояли скованные, как коровы — силою Пани.[507]

Выход водам, закрытый накрепко,

Индра дал, убивши Вритру.

12 Толщиной в конский волос ты стал, когда

Он тебя по зубцу ударил. Бог единый,

Ты завладел коровами, ты завладел Сомой, о муж.

Ты освободил семь потоков для бега.

13 Не помогли ни молния ему, ни гром,

Ни дождь и град, которые он рассыпал.

Индра и дракон сражались,

И навеки победителем стал Щедрый.

14 Кого же почел ты мстителем за дракона,

Если в сердце твоем — убийцы — родился страх,[508]

Когда ты несся через девяносто и девять потоков,

Пересекая пространства, как испуганный орел?

15 Индра, царь движущегося и отдыхающего,

Безрогого и рогатого, крепко он держит палицу!

Вот он как царь правит народами!

Он объял все, как обод — спицы!

Гимн Агни[509] (VI, 12)

1 Царь жертвенной соломы, хотар[510] посреди дома,

Бича повелитель, Агни, принести готовый

Жертву обоим мирам.[511]

Он, сын праведной силы,[512]

Издали, как Сурья,[513] пламя свое простирает.

2 О, достойный жертвы, идущий издалека, — в тебе

Небо само вершит сполна жертвоприношенье, о царь.

Трех виталищ[514] хозяин, подобный крылу, достигающему до цели,

Прими возлияния жертвенные, дары людей!

3 Царь дерева, чей жар наисильнейший, в венце из спиц,

Вспыхнул, разросся, как бич возницы в пути.

Он словно как бесхитростный скакун,

Бессмертный по воле своей, беспрепонно сущий в растениях.

4 Этот Агни прославляется в доме, как бегун,-

Нашими громкими хвалами, — как знаток всех сущих,

Пожиратель дерева, как скаковой конь,

Что выигрывает награду своим уменьем,

Как отец Ушас,[515] возбужденный к соитью приношением жертвы.

5 Вот они восхищаются его блистаньем,

Когда он стелется по земле, легко обтесывая деревья,

Как бегун, что срывается с места по знаку!

Как неисправный должник, метнулся он по земле иссушенной!

6 О скакун, от хулений оборони нас,

Когда возжигают тебя, о Агни, вместе с другими Агни!

Ты приносишь богатство, ты пресекаешь беды.

Да возликуем мы, доблестные, живя сто зим!

Гимн Соме (IX, 7)[516]

1 Выпущены соки, как обычай велит,[517]

На путь истины — дивные,

Знающие дорогу свою.

2 С потоком сладости мчит вперед,

Ныряет в воды великие,

Жертва из жертв, достойный хвалы.

3 Впереди запряженной речи мчит.

Бык в сосуде ревет[518] деревянном.

К сиденью мчит — истинный жертвенный дар.

4 Когда растекается провидец вокруг,

В силы рядясь, мужские и провидческие,

Победитель, он жаждет солнце завоевать.

5 Очищаясь, он берет в осаду врагов,

Как царь племена супротивные,

Когда жрецы дают движенье ему.

6 Любимый по овечьей цедилке кружит,

Пламенно-рыжий[519] в сосудах сел деревянных.

С молитвой соперничает певец.

7 К Вайю, Индре, Ашвинам[520] идет

Он со своим опьянением,

С радостью — по законам его.

8 Волны сладости, очищаясь, несут

Митру с Варуной, Бхагу,[521]

Всю его мощь сознав.

9 О два мира, подайте богатства нам,

Чтобы наградой сладости завладели мы!

Славу, сокровища завоюйте нам!

Гимн Варуне (VII, 86)[522]

1 Того могуществом умудрены поколения,

Кто оба мира порознь укрепил, сколь ни огромны они,

Протолкнул небосвод он вверх высоко.

Двуединым взмахом светило толкнул[523] и раскинул землю.

2 К самому себе я обращаюсь ныне:

«Когда я стану близким Варуне?

Насладится ль безгневно он моею жертвой?

Когда же обрадуюсь я его милости?»

3 Вопрошаю себя о грехе своем, понять жажду, о Варуна,

Прихожу к умным, пытаю расспросами.

Все одно и то же говорят мудрецы:

«Ведь этот Варуна на тебя же и гневается».

4 Что за грех величайший несу, о Варуна,

Если хочешь убить слагателя гимнов хвалебных, друга?

Не таи правду, о бог, ведь тебя не обманешь, о Самосущий.

Вот я иду поклониться тебе, пока не свершен грех!

5 Отпусти же прегрешения предков нам!

Отпусти и те, что сами мы сотворили!

Отпусти, Васиштху, о царь, как отпускают вора,

Укравшего скот, как теленка отпускают с привязи!

6 Не моя воля на то была, Варуна. Смутили меня

Хмельное питье, гнев, игральные кости, неразумие.

Совиновником старший был в преступлении младшего.[524]

Даже сон не мог злодеяния отвратить.

7 Да услужу я щедрому господину как раб,

Я, безгрешный, богу яростному!

Благородный бог вразумил неразумных.

Сметливого подгоняет к богатству тот, кто много умней.

8 Эта хвалебная песнь, о Варуна Самосущий,

Да придет к тебе прямо в сердце!

Да будет нам счастье в мире! Да будет нам счастье в войне!

Храните нас[525] вечно своими милостями!

Гимн игрока (X, 34)[526]

1 Дрожащие орехи с огромного дерева пьянят меня.

Ураганом рожденные, перекатываются по желобку.

Словно сомы напиток с Муджават-горы,[527]

Мне предстала бодрствующая игральная кость.

2 Никогда не бранила жена, не ругала меня.

Ко мне и друзьям моим была благосклонна,

Игральные кости лишь на одну не сошлись,

И я оттолкнул от себя преданную жену.

3 Свекровь ненавидит, и отринула жена прочь.

Несчастный ни в ком не отыщет сострастия.

«Как в старой лошади, годной лишь на продажу,

Так в игроке не нахожу пользы».

4 Теперь другие обнимают жену того,

На чье богатство налетела стремглав кость.

Отец, мать и братья твердят одно:

«Мы знаем его! Свяжите его, уведите его!»

5 Вот я решаю: «Не стану с ними играть,

Уйду от сотоварищей, на игру спешащих».

Но брошенные кости подают голос.

И спешу я к ним, как спешит любовница.

6 В собрание идет игрок, с собою беседуя,

Подбодряя себя: «Ныне мой будет верх!»

Но пресекают кости стремленье его,

Отдают противнику счастливый бросок.

7 Ведь кости усеяны колючками и крючками.

Они порабощают, они мучают, испепеляют,

Одаряют, как ребенок, победителя они вновь лишают победы.

Но неистовство игрока обмазывает их медом.

8 Резвится стая их, трикраты пятидесяти,

Законы их непреложны, как закон Савитара.[528]

Не уступают они наимощному в ярости,

Даже царь пред ними в поклоне склоняется.

9 Они вниз катятся, они вверх прядают,

Без рук одолевают имеющего руки.

Неземные угли, брошенные в желобок,-