Николай Горелов - Энциклопедия: Волшебные существа

3 Henderson W. Op. cit. P. 262.

4 Hyde D. Beside the Fire. London, 1890.

ИМЕНА-ЗАГАДКИ

ТОМ ТИТ ТОТ (Tom Tit Tot). Это самая яркая и запоминающаяся версия сюжета, хорошо знакомого по сказке братьев Гримм «Гном-Тихогром». Без сомнения, «Том Тит Тот» — лучшая английская народная сказка1, интересная, живо и красочно рассказанная, и потому ее стоит воспроизвести здесь полностью.

Жила-была однажды женщина, и испекла она как-то пять пирогов. Достала их из печи, а корка на них такая твердая, что не разгрызть. Говорит тогда женщина дочке:

— Мэри, возьми-ка эти пироги да положи на полку, пусть еще подойдут. — Она, конечно, имела в виду, что корка отмякнет.

Но девушка подумала: «Ну, раз еще подойдут, съем-ка я эти сейчас». Взялась она за дело и съела все пироги, с первого до последнего.

Приходит, значит, время ужинать, мать и говорит дочке:

— Поди принеси пироги. Наверное, уже подошли.

Та пошла, посмотрела, но не увидела ничего, кроме пустых тарелок. Вернулась она и говорит:

— Нет, они еще не подошли.

— Что, ни один не подошел?

— Ни один не подошел.

— Ну, подошли или не подошли, а хоть один-то я съем, — говорит мать.

— Как же ты его съешь, если они еще не подошли, — удивилась дочь.

— Да вот так и съем, — ответила мать. — Иди и принеси самый мягкий.

— Да нету там ни мягких, ни жестких, — ответила девушка. — Я их съела, так что, пока другие не подойдут, тебе ничего не достанется.

Ну, та женщина, понятное дело, расстроилась, взяла прялку, села к двери, прядет, а сама поет:

Дочка моя съела пять пирогов сегодня,Дочка моя съела пять пирогов сегодня.

А тут ехал по их улице король, услышал песню, а слова разобрать не может, вот он остановился и спрашивает:

— Что это ты там такое поешь, матушка?

Женщине стыдно было признаться, что ее дочка пять пирогов зараз уплела, она и спела:

Дочка моя спряла пять мотков сегодня,Дочка моя спряла пять мотков сегодня.

— Ну, дела! — удивился король. — В жизни такого не слыхал.

Подумал он и говорит:

— Слушай, женщина, мне нужна жена, и я женюсь на твоей дочери. Но запомни: одиннадцать месяцев в году она будет угощаться лучшими яствами, носить платья, какие пожелает, веселиться, с кем захочет, но двенадцатый месяц она должна будет прясть по пять мотков в день, а если не сможет, я ее убью.

— Хорошо, — согласилась та; она все думала, какая это удача — выйти замуж за короля. А прясть-то когда еще придется, как-нибудь выкрутимся, да и король к тому времени, скорей всего, и думать о пряже забудет.

Так они и поженились. Одиннадцать месяцев девушка ела, что хотела, носила красивые платья, веселилась да развлекалась.

Но время шло, девушка все чаще вспоминала про пять мотков в день и гадала, не забыл ли про них король. А тот не говорил ни слова, и она совсем уверилась, что он забыл.

Вот приходит последний день последнего месяца, и король приводит молодую жену в комнату, которой она никогда раньше не видела. А там стоит прялка да табурет, и больше ничего. Говорит ей король:

— Ну, вот, дорогая, завтра тебе дадут еды, несколько охапок льна и оставят тебя здесь, а если к ночи пять мотков пряжи не будут готовы, не сносить тебе головы.

И пошел себе по своим делам.

Ну, испугалась тут молодая королева, понятное дело. Всю жизнь прожила она за спиной у матери и не знала толком, с какой стороны к прялке подойти, а тут придется прясть самой, и помочь-то ей некому. Села она на табурет в кухне и залилась горючими слезами.

И вдруг слышит: стучит кто-то вроде в дверь, да тихонько так, и низко, у самого порога. Вскочила она с места, распахнула дверь и видит — стоит перед ней маленький такой чертенок с длинным хвостом. Посмотрел он на нее любопытными глазенками и спрашивает:

— О чем, девица, плачешь?

— А тебе-то что за дело? — Она ему говорит.

— Да вот есть дело, — ответил тот, — расскажи-ка лучше.

— Даже если и расскажу, легче мне от того не станет, — молвила она.

— Как знать. — И чертик повертел хвостиком.

— А, ладно, — согласилась она. — Легче не станет, да и хуже тоже не будет. — И рассказала ему всю историю с самого начала, про пироги, и про пряжу, и про все остальное.

— Вот что мы сделаем, — сказал тогда чертенок. — Каждое утро я буду приходить под твое окно и забирать лен, а вечерами стану приносить пряжу.

— А какую плату возьмешь?

Посмотрел он на нее искоса и говорит:

— Каждый вечер я буду давать тебе три попытки угадать мое имя; коли угадаешь до конца месяца, ничего с тебя не возьму, а не угадаешь — пойдешь со мной.

Ну, девушка решила, что уж до конца-то месяца наверняка догадается.

— Ладно, — ответила она, — согласна.

— Вот и славно, — ответил чертик и завертел хвостом.

На следующее утро привел король свою женушку в ту

комнату, а там уже лежит лен и еда на день.

— Ну, вот тебе лен, — молвил он, — и помни: к вечеру не спрядешь, голова с плеч. — Тут он вышел и дверь за собой закрыл.

Только он ушел, а в-окно уже стучат.

Королева подскочила к окну, распахнула его, а на подоконнике сидит маленький черный чертенок.

— Где лен? — спрашивает.

— Вот, — отвечает королева и отдает ему охапку.

Наступает вечер, и снова стук в окно. Девица встает, открывает, а там уже сидит чертик с пятью мотками пряжи в руках.

— Вот твоя пряжа, — молвил он и отдал ей мотки. — Ну. так как же меня зовут? — спрашивает.

— Наверное, Билл, — отвечает молодая королева.

— Нет, не так, — говорит черт, а сам хвостиком круть-круть.

— Ну, тогда Нед. — Она ему опять.

— Нет, не так, — радуется черт и опять хвостиком круть-круть.

— Может, Марк? — попробовала она в последний раз.

— Нет, не Марк. — И черт завертел своим хвостом так быстро, что сорвался с подоконника и улетел.

Приходит муж, а пять мотков пряжи уже лежат, его дожидаются.

— Что ж, вижу, мне не придется убивать тебя сегодня, — говорит он жене. — Утром тебе дадут еще льна и еды, — и с этими словами ушел.

Так и повелось: каждый день ей приносили лен и еду, а утром и вечером приходил чертенок. А девица только и делала, что придумывала ему имена. Но так ни до чего путного не додумалась. Месяц шел к концу, чертенок поглядывал на нее все сердитее и каждый раз, когда она пыталась угадать его имя, все быстрее вертел хвостом.

И вот настал предпоследний день. Принес чертенок вечером пять мотков пряжи и спрашивает:

— Что, знаешь, как меня зовут?

— Никодим? — отвечает девица.

— Не-а. — Он ей.

— Саул?

— Нет, не Саул.

— Ну, тогда Мафусаил?

— Нет, и не Мафусаил.

Тут он на нее так зыркнул, что у нее душа в пятки ушла, и говорит:

— Женщина, у тебя осталась одна ночь. Завтра ты будешь моей! — И улетел.

Ну, напугалась она, конечно. А тут, слышит, и король идет. Входит, видит, пять мотков на месте, и говорит:

— Что ж, душа моя, — такие его слова, — вижу, и завтра пряжа у тебя будет готова, так что убивать тебя мне не придется, а потому поужинаю-ка я сегодня здесь, с тобой.

Принесли им ужин и второй стул, для короля, и сели они трапезничать.

Сделал король глоток-другой, да вдруг как расхохочется.

— Что с тобой? — спрашивает его жена.

— Да вот, — отвечает, — охотился я сегодня в лесу да заехал в такое место, где никогда не бывал раньше. Там посредине большая такая яма, а стенки у нее белые, как из мела. И вот слышу, в яме какой-то шум. Сошел я с коня, подкрался потихоньку к самому краю да и заглянул в яму. Вижу, сидит в ней черный такой чертенок, забавный-презабавный. И вот чем он занят: стоит перед ним прялка, а он прядет, да быстро так, и хвостом крутит. Прядет, а сам поет:

Ми-минуточки идут,Том Тит Тот меня зовут.

Королева, когда это услышала, чуть не подпрыгнула от радости, да вовремя сдержалась.