Гесериада - Автор Неизвестен -- Мифы. Легенды. Эпос. Сказания

Ольчжибай понял, что его собираются испытывать. И вот он превратил одно свое я в Гесера, который сидит на своем вещем гнедом; на нем его сверкающий росой темно-синий панцирь, его блестящие молнией наплечники, на благородной голове надет его шлем Манглай с выкованными на нем солнцем и луной, рядом привешен его страшный черный лук, в колчане тридцать белых стрел с бирюзовыми зарубинами...

Собственной же своей персоной Ольчжибай сел на золотой трон.

И вот призрачным телом своим он носится на вещем гнедом и, заставляя его скакать высокими прыжками, ширяет в бойницы ширайгольского кремля своею девятиалданной саблей черного коралла. И говорит он ширайгольцам:

— Какая кровная вражда была у Ширайгола с Тибетом? Была ли пеня хоть в козий рог? Была ли пеня хоть в хвост жеребенка? За что же вы увели супругу мою, Рогмо-гоа? За что отняли все у меня: и храм-сюме тринадцатиалмазный, и великие златописные номы Ганджур с Данджуром, и волшебную драгоценность-талисман — Чиндамани, и черный уголь без трещины, и белую часовню-субурган, и тридцать моих богатырей, и три отока людей, и триста человек хошучинов — передового отряда?

Повела с ним речь Хара-герту-ханова дочь Чоймсун-гоа;

— Не говори, как принято говорить, что у девушки разума нет. Пусть отдадут тебе твою Рогмо-гоа. А тридцати твоим богатырям мы воздвигнем усыпальницы. Цзаса-Шикир, Шумир и Нанцон, эти трое умерли, поразив у нас несметную рать. Пусть же одно другим покроется. И белый твой субурган, и черный уголь без трещины, и златописаные Ганджур с Данджуром, и три сотни передового отряда — хошучинов, и три отока людей, — пусть все это вернут тебе!

— Довольно, довольно! — говорит Гесер. — Верните мне живыми и здоровыми тридцать моих богатырей. Ведь вы не вернете? Хорошо! Тогда великое на вас заклятие!

— Как можно воскресить человека, однажды умершего? — говорит Чоймсун-гоа.

— О горе, горе! Тридцать моих богатырей! — и с этими словами он опять начинает носиться и колоть через бойницы крепостной стены своим девятиалданным кораллом.

Замертво попадали все три ширайгольских хана.

Тогда Ольчжибай взбирается на крепостную стену выше бойниц, и вот уж он совсем было поймал коралловую саблю, как вдруг взвился к небу оборотень Ольчжибая...

Тотчас же оправились три хана и говорят:

— Ну, перебьют теперь друг друга Ольчжибай с Гесером!

* * *

В следующую за тем ночь Ольчжибай берет свой шестидесятиалданный укрюк и взбирается на башню стены, зацепив за уступ ее укрюком. Но в это время его дернула за волосы на маковке и сбросила назад Эркен-тэнгри, гений-хранитель Цаган-герту-хана. От сильного ушиба Гесер некоторое время полежал на земле, но вскоре встал и, опять зацепившись багром, взобрался на башню. Взобравшись, входит в ханские покои. А Рогмо-гоа, оказывается, нет дома. У нее было в обычае не иначе ложиться спать, как искупавшись в море и выпив потом чашку крепкой водки-хорцза и съев баранье сердце.

Войдя, Ольчжибай удавил Цаган-герту-хана. Вскрыл его внутренности и вырезал сердце.

Затем Гесер сам выпил чашку вина, которую приготовила для себя Рогмо-гоа и съел баранье сердце. В освободившиеся чашки он налил в одну Цаган-герту-хановой крови, а в другую положил его сердце Голову же хана он положил на подушку и закрыл одеялом. Сам же улегся затем, спрятавшись за домашними вещами.

Является Рогмо-гоа. Отведала крови и сердца Цаган-герту-хана и говорит:

— Что-то противный вкус сырого во рту? Может быть, это от усталости? Вставай-ка, хан, вставай! — и она потянула одеяло: голова покатилась и упала на пол.

Не успела она вскрикнуть, как Гесер выходит:

— Ага! — говорит он. — Видно, в привычку тебе есть мужнино мясо и пить его кровь!

Он хватает ее за руку и выходит:

— Я забыл свой кнут! — говорит он на дворе и опять входит в дом. Видит, в железной люльке у Цаган-герту-хана лежит ребенок, с железным луком в руках; держит его за наконечник, накладывает стрелу и рассуждает сам с собой: сейчас стрелять — как бы не рано; а стрелять потом — как бы не поздно! — и медлит.

Понял его Гесер. Схватил за ноги и говорит:

— Мой это сын — так пойди молоко! Цаган-герту-ханов сын — так пойди кровь!

И ударил его о дверной косяк. Тотчас хлынула кровь, и ребенок умер. Тут забирает он Рогмо-гоа и — в дорогу.

* * *

Преследовать Гесера выступают Хага-герту-хан и Шара-герту-хан с оставшейся у них ратью в один миллион и триста тысяч человек. Первым настигает его Шиманбироцза на вещем своем белом коне, у которого ко всем четырем ногам привязано по наковальне, да одной наковальней бьют по спине.

Тогда изволил заговорить Гесер-Богдо-Мерген-хан, государь десяти стран света и сказал:

— Пришел ты, чтоб убить или быть убитым? Пришел ты победить или быть побежденным?

— Убивать я не собирался, — отвечает Шиманбироцза, — но, попустивши убийство своего старшего брата, о чем мне думать? Я думаю, что почетнее умереть нападая, чем умереть зевая?

— Ну, раз ты решил нападать — стреляй как искусный стрелок; а я, как богатырь, подожду! И, делая вид, будто удлиняет свое стремя, Гесер-хан укоротил его.

Наложив свою стрелу шириною в ладонь, Шиманбироцза выстрелил, и стрела со свистом пролетела между ног приподнявшегося на стременах Гесер-хана.

— Мой Цзаса лют! — говорит Гесер. — Не придется ли ему скоро покушать твоего мяса? — И с этими словами он прострелил противника через подушку седла. Подбежал, напрочь отсек голову Шиманбироцзы и привязал ее вместо подшейной кисти своему вещему гнедому...

* * *

Верхом на своем вещем гнедом Гесер-хан повернул назад на врагов и думает:

— Когда-то бабушка моя, Абса-Хурце, и батюшка Хормуста-тэнгрий говорили, что в земной моей жизни я испытаю две великие битвы, почему и дали мне две вещи: железный нож и золотой ларец. Достает он обе эти вещи, смотрит и видит вместо них железное ядрышко и пчелу. Свободно пускает он ядрышко; насквозь пронзает оно уши у врагов и выходит через ушную раковину. Свободно пускает пчелу: та насквозь прокалывает глаза...

Шара-герту-ханова рать идет ощупью, наобум...

— Вещий конь мой гнедой! — говорит тогда Гесер-хан. — Мое дело рубить девятиалданным черным мечом, а твое дело истоптать и сравнять с землей эту рать в один миллион и триста тысяч людей.

Гесер рубит-сечет своим черным девятиалданным мечом, а гнедой вещий конь топчет и равняет с землей.

Так с корнем истребил он все ширайгольское племя. Полонил жен и детей и забрал