Измена. Предательство (не) прощается - Вуд Марина

— И как так получилось, что мы с тобой потерялись на столько лет? — спрашивает он, глядя мне прямо в глаза, и в его взгляде мне вдруг становится тепло и спокойно.

— Так бывает, — отмахиваюсь я, пожимая плечами. — Люди разъезжаются, забот хватает, семьи, работа…

— Да, но жаль, — мягко отвечает он, не убирая взгляда.

От его слов я невольно смущаюсь, и не могу сдержать улыбку. Мы продолжаем разговор, и он предлагает мне зайти в кафе на первом этаже.

— Может, пообедаем?

Время есть, а я вдруг осознаю, что мне и самой хочется провести с ним ещё пару минут.

— У меня есть минут сорок, — отвечаю я и слышу за спиной голос мой свекрови.

— Что, моего сына на улицу выставила и по мужикам пошла? — Слова, как обухом по голове. Я оборачиваюсь и вижу свою свекровь — сдержанную, но явно раздражённую. Строго смотрит на меня укоризненным взглядом, которым она, кажется, может прожечь насквозь.

— Елена Михайловна, — начинаю я. — Я тоже рада вас видеть.

Сергей, окидывает её кратким взглядом. На его лице — лёгкая усмешка, будто он привык встречать чужую агрессию и не принимать её близко к сердцу.

— Здравствуйте, — кивает он свекрови, абсолютно невозмутимо, как будто перед ним не разъярённая женщина средних лет, которая готова сейчас испепелить и его и меня.

— О, здравствуйте, здравствуйте, — отвечает она сухо, затем переводит взгляд обратно на меня. — Ты уж извини, Настя, но я не могу не сказать. Сразу видно: когда мужа не удержала, то других принялась искать. Тебе бы хоть о Маше подумать, а не о своём одном месте.

Я невольно чувствую, как внутри всё сжимается от её слов, но пытаюсь держать себя в руках.

— Елена Михайловна, — говорю я как можно спокойнее. — Мы с Сергеем бывшие одноклассники. И мы только что случайно встретились и разговариваем. Пожалуйста, давайте не будем устраивать сцену.

Сергей демонстративно кладет руку мне на плечо и смотрит на свекровь сдержанно и без тени смущения.

— Думаю, тут действительно нет причины для волнений, — сдержанно произносит он.

Свекровь прищуривается и чуть отступает назад, бросая на нас обиженный взгляд.

— А такую порядочную из себя строила… Тьху! Хорошо, что Андрюша вовремя Светочку встретил. И все у них будет хорошо. И ребеночек скоро родится, а ты как была недалекой прошмандовкой, так ей и останешься.

Сказав это, она резко разворачивается и уходит. Я стою, ошеломлённая и лишь молча хлопаю глазами.

— Ты в порядке? — спрашивает он.

— Да, — отвечаю я с трудом, стараясь справиться с нахлынувшими эмоциями. — Просто… это было неожиданно.

— Похоже, у тебя в жизни всё намного интересней, — замечает он, опуская руку, но не убирая внимательного взгляда.

— Не то слово, — сникаю я. — Знаешь Сереж, я, наверное, пойду. Как-нибудь в другой раз пообедаем.

Его взгляд на секунду становится немного растерянным, но он тут же вновь становится твердым.

— Номер мне свой напиши.

Я вздыхаю, пытаясь привести мысли в порядок. В голове ещё звучат ядовитые слова Елены Михайловны, и чувство обиды наваливается с новой силой. Но всё же достаю телефон, и, немного помедлив, ввожу свой номер в его телефон.

— Вот, — я передаю ему телефон.

Внутри всё ещё ворочается неприятное послевкусие после встречи с бывшей свекровью.

— Насть, — говорит он, чуть подавшись вперёд, — если будет нужна поддержка или просто разговор, я рядом. Мы не виделись сто лет, а теперь я совсем не прочь наверстать упущенное.

Я киваю, отводя взгляд. В какой-то момент мне даже кажется, что он хочет сказать что-то ещё, но вместо этого просто коротко сжимает мою руку и уходит. Его фигура исчезает в толпе, и мне остаётся только проводить его взглядом.

5

Настя

Утро. Обычное, пасмурное и какое-то ленивое. Слава богу, что сегодня оно у меня не плаксивое! За эти две недели я откровенно говоря устала от слез. Не могу больше, жалеть себя и ненавидеть своего бывшего мужа. Все равно от этого мне легче не становится. Только еще хуже. Поэтому, я решила для себя, что пора брать жизнь в свои руки и двигаться дальше.

Я сижу за кухонным столом, едва допивая свой ромашковый чай, потому как уже второй день меня что-то подташнивает, и просматриваю бесконечные ленты вакансий на экране телефона. Вроде бы столько возможностей, но ничего подходящего не нахожу. Всё не то — или зарплата недостаточная, или требования запредельные. Особенно, для меня, домохозяйки со стажем и без особого опыта работы. Хоть бы что-то попалось, где не требуется двадцатилетний опыт работы и владение семью иностранными языками. Пальцем перелистываю очередное объявление, и снова ощущаю приступ тошноты.

Машуню я отвезла в детский сад, поэтому дома сейчас, тишина. С одной стороны, я наслаждаюсь ею, с другой — мне ужасно тревожусь. Деньги имеют свойство заканчиваться, поэтому я всерьёз решила найти себе работу, чтобы не стоят перед Андреем с протянутой рукой и клянчить алименты. И проблема вся в том, что… не хочется хвататься за первое попавшееся. Хочется чего-то стабильного, где не будет постоянного страха, что завтра тебя уволят, или коллег, с которыми невозможно найти общий язык. Глядя в телефон, мысленно представляю, как в идеале выглядела бы моя работа, но тут раздаётся звонок.

— Номер не определён, — показывают цифры на экране. Внутри всё напрягается: от таких звонков обычно хороших новостей не ждёшь.

— Алло? — осторожно отвечаю я, надеясь, что это очередной банковский робот.

— Доброе утро, это из детского сада беспокоят, — говорит женский голос на том конце, слишком спокойный, чтобы быть предвестником чего-то хорошего. — Это относительно Марии.

— Доброе утро… Что-то случилось? — спрашиваю, ощущая спазм в животе.

— Я хотела поговорить о психологическом состоянии вашего ребенка, — сообщает воспитательница: — Наша психолог просит, чтобы вы с мужем пришли к нам.

— А что не так с Машей? Вроде бы, утром, я отвела вам обычного ребенка, — искренне не понимаю, что может быть не так.

— С Марией… в последнее время что-то странное происходит.

— А что именно происходит? — мой голос звучит чуть тише.

— Мария стала очень замкнутой, — объясняет она, будто понимая моё состояние и стараясь говорить как можно мягче. — Девочка почти не играет с другими детьми, часто сидит одна, смотрит в окно и, по словам её воспитательницы, периодически плачет, причём без видимой причины. У нас в саду есть детский психолог, который может помочь. Он порекомендовал пригласить родителей, чтобы обсудить её состояние и понять, что можно сделать.

Сердце сжимается.

— Хорошо, я подойду сегодня, — отвечаю я, пытаясь скрыть дрожь в голосе. — В какое время будет удобно?

— Чем раньше, тем лучше. Я сообщу психологу, что вы придёте. Постарайтесь освободить сегодня время для встречи. Мы на месте весь день.

Поблагодарив её отключаю вызов, и с минуту сижу неподвижно, пытаясь осознать услышанное. Маша… Она обычно такая открытая, дружелюбная девочка. Почему вдруг начала замыкаться в себе? И что значит этот беспричинный плач?

Мысли о работе мгновенно вылетают из головы, и остаётся только тоскливая тревога. Что могло случиться? Мы с Машей много разговариваем, она всегда делилась со мной своими детскими переживаниями. Или я что-то упустила?

И тут ко мне приходят мысли об Андрее. Ему, ведь, тоже надо сообщить, что нас вызывают в сад.

Я беру телефон и начинаю набирать сообщение Андрею, хотя мне совсем не хочется с ним общаться. Каждое наше общение заканчивается, если не скандалом, то уж точно холодными, отрывистыми фразами. И всё же — это наша дочь, и он должен знать, что с ней происходит.

"Привет! Позвонили из садика, попросили прийти, поговорить с психологом по поводу Маши. Её поведение изменилось, и они считают, что ей нужна поддержка. Можешь приехать?"

Я нажимаю «Отправить» и откладываю телефон. На душе скребут кошки. Конечно, я понимаю, что, возможно, всё это из-за нашего с Андреем расставания. Мы с ним ушли каждый в свою сторону, но Маша-то... Она всё видит и чувствует. Думаю, ей больно от того, что нас больше нет рядом друг с другом.