Иван Рак - Мифы и легенды народов мира. т.3. Древний Египет и Месопотамия

Статуэтка зубра. (II тыс. до н. э.)

Шамаш, наш бог милосердный или, возможно,Родитель твой Лугальбанда. Поверь мне:Подвиги, что совершим мы, не будут людьми позабыты.

Снова шагали они и вновь становились на отдых,Хлеба съедали ломоть и были тревожимы снами,Ибо виденья ночные богами даны человеку.Вновь проснувшись средь ночи, к Энкиду царь обратился:— Звал ты меня. Меня ты коснулся? Сон почему оборвался?Сон расскажу я другой. В ущелье мы оказались.Вдруг послышался грохот. На меня скала обвалилась,Ноги мои придавив. И вдруг появляется некто,Видом прекрасный. Он с меня камни отбросил,Сердце мое успокоил и дал из кувшина напиться.Кто этот друг неизвестный? Узнать хочу я, Энкиду.— Друг мой, — молвил Энкиду, — этот твой сон превосходен.Благо тебе он сулит, хотя ты и был им напуган.Ведь не гора обвалилась, это рухнул Хумбаба.Кедров хранитель могучий отныне нам не опасен.Сбросим мы тело Хумбабы птицам и псам на съеденье.

И снова шагали они и вновь на привал становились.Хлеба съедали ломоть. Энкиду вырыл колодец.К краю его Гильгамеш подошел и бросил щепоткуВзятой из дома муки и к горе обратился:— Слушай, гора, и ночное пришли мне виденье.Ветер холодный подул. Энкиду накрыл Гильгамеша,Рядом остался стеречь он друга, уснувшего сразу.Вновь проснувшись средь ночи, к Энкиду царь обратился:— Третий сон мне привиделся, самый ужасный.Небо вопило, корчась от боли. Земля грохотала.Молнии в небе сверкали, ливень был смерти ужасней.Гора, что вчера нависала, сделалась пеплом летучим.Смысл сна распознавший, Энкиду сказал Гильгамешу:— Вот что сон означает: Хумбаба намного опасней,Чем мы с тобою считали. В пламенном он одеянье,Точнее — в семи одеяньях, надетых одно на другое.Он под могучей защитой, и чувствую я, что разумнейБудет в Урук возвратиться, с ним не вступая в сраженье.Тело мое онемело, и в ногах появилась слабость.— Брат, — Гильгамеш возражает. — Неужто ни с чем мы вернемся,Путь проделав великий? Неужто уступим Хумбабе?Вспомни победы былые, и дух твой, Энкиду, окрепнет,Оцепененье прогонит, вновь мышцы наполнятся силой.

Ров перейден, и вступают они удивленноВ строй лесных великанов. Дышала природа покоем,Но коварный Хумбаба к ним подползал незаметно.Мощное тело его в одеянии было волшебном.Шамаш заметил опасность, и с неба ударила буря.Восемь он выпустил ветров, и громы загрохотали.Молнии перекрестились, словно мечи великанов.И ослепленный ветрами, и оглушенный громами,Силы теряя, Хумбаба голос могучий возвысил:— Сдадимся тебе, победитель! Можешь взять меня в рабство!Кедров сруби, сколько хочешь, лесов моих порожденье.Сам их на место доставлю, дворец для тебя я воздвигну.— Вспомни коварство Хумбабы! — послышался голос Энкиду. —Он не достоин пощады. Но с ним мы покончим позднее.Много опасней Хумбабы лучи в одеянье волшебном.Если погашены будут, творец их могучий затмится.— Нет! — Гильгамеш отозвался. — Если изловлена птица,Птенчикам некуда деться. Сначала Хумбабой займемся.Что до лучей сиянья[233], оставим их напоследок.Так, убеждая Энкиду, топор Гильгамеш поднимает,

Бог Энки и сражающиеся герои

С силой его направляя прямо в затылок Хумбабы.В грудь хранителя кедров меч свой вонзает Энкиду.— Время птенцами заняться, — молвил владыка. — И сразуСтал топтать он ногами светящееся одеянье.Меж тем Энкиду другое сорвал с неподвижного телаИ бросил в яму с водою — и в яме вода закипела,Пар испуская горячий. Энкиду же сеть набросилНа пять остальных сияний. И все они оказалисьВ той же кипящей яме, ее заполнив до края.— Теперь возьмемся за кедры! — сказал Гильгамеш и секиройОн по стволу ударил. И лес задрожал от удара.— Что ты делаешь, друг мой, — проговорил Энкиду. —Тело живое ты губишь. Я чувствую запах крови.Сходна она с людскою, только цвета другого.

Утром, от сна пробудившись, Гильгамеш очищает оружье.Грязное скинув с себя, все чистое он надевает.В мантию облачившись, он примеряет тиару.На красоту Гильгамеша Иштар направила взор свой.С речью к нему обратилась: — Супругом стань мне, владыка!В дар от меня ты получишь небесную колесницу,Золотом блещут колеса, остов янтарный пылает.Сразу же быстрые мулы тебя на небо доставят.Ты дворец мой увидишь и пройдешь через двериВ благоухание кедров. Перед тобою колениСлуги мои преклонят и одарят великим богатством.— Слушать тебя не желаю. — Гильгамеш отвечает богине. —Лучше тебя одарю я дарами, какими желаешь.Дом твой небесный украшу, зерном амбары наполню,Только б тебя не коснуться. Твое отвратительно лоно.Ты — как жаровня, которая в стужу тепла не приносит,Ты — как дырявая дверь, что в дом пропускает все ветры,Ты — как колодец без крышки, песчаному вихрю открытый,Ты — сандалия, жмущая ногу, мех, пропускающий воду.Вспомни, кого ты любила, и в любви клялась, не краснея.Где юноша чудный Думузи и почему он страдает?[234]Пастушонка-птичку любила и его, как других, погубила.Слышишь, как он рыдает: «Крылья, верните мне крылья!»Лев могучий тебе полюбился — семь ловушек ему  награда.Жеребца ты на ложе пустила, чтобы отправить в конюшню,Чтоб уздечку в рот ему всунуть и лишить желанной свободы.И еще пастуху-козопасу ты любовь свою подарила.На костре выпекал он лепешки, сосунков приносил ежедневно —Ты ж его превратила в волка, и его гоняют подпаски.Был тобою любим Ишаллану, твоего он касался лона.Где теперь этот муж влюбленный? В паука ты его превратила![235]Эту дерзкую речь услыхав, взвилась в небо богиня осою

Ассирийские пехотинцы (VIII в. до н. э.)

И предстала перед очами своего родителя Ану.Слезы лились потоком, а глаза, как звезды, сверкали.— О отец мой, — вопила она. — Гильгамеш причинил мне обиду:Перечислил мои прегрешенья, опорочил меня перед всеми.— Ты сама, — ей родитель ответил, — оскорбила царя Урука.Потому-то и перечислил Гильгамеш твои прегрешенья.— Нет, он будет мною наказан, — не унималась богиня. —Если меня не поддержишь, Нижний мир я открою +И оттуда выпущу мертвых, чтобы живых всех пожрали.Устрашенный этой угрозой, обратился Ану к богине:— Я согласен. Какую же кару ты решила ему назначить?— Бык мне твой нужен, — сказала богиня, — пусть Гильгамеша погубит.— Будет бык, — отвечает Ану. — Только он нуждается в корме,Ибо бык он земной, не небесный, любит он траву и мякину,Но в зерне его главная сила. Так очисти людские амбары,Чтобы бык мой не был голодным и сражаться мог с Гильгамешем.— Будет сделано все, что ты просишь, — отвечала отцу богиня.

Эту ночь запомнили люди. Бык свалился с неба на землю,Опустился на берег Евфрата. В семь глотков осушил он реку,И побрел он, мыча, к Уруку, — ведь Иштар его погоняла.До сих пор можно видеть ямы от дыхания страшного зверя.Шум услышали побратимы и покинули города стены.Бык, узрев идущих героев, брызнул в лица им едкой слюноюИ хвостом ударил огромным. От удара Энкиду согнулся,И за рог он быка ухватился, приподняв могучую морду.Гильгамеш же ударил в горло, и свалился бык бездыханным.У чудовища вырезал сердце Гильгамеш в подарок Шамашу.Со стены Урука богиня изрыгала во гневе бессильномПобратимам проклятья. И тогда Гильгамеш изловчился —У быка он вырезал корень и швырнул им в лицо богини.Созвала всех блудниц богиня, чтоб оплакать эту потерю, —Бычий огромный корень, что на ствол был похож древесный.Гильгамеш же созвал умельцев, чтоб рога в серебро оправить.В них входило шесть мер елея, чтобы им совершить возлияньеВ честь отца своего Лугальбанды.

День тот веселье принес им. До темноты вспоминали,Как быка поразили и как над Иштар надсмеялись.В сон погрузились они. И средь ночи вскрикнул Энкиду,Разбудив Гильгамеша, о виденье поведал он другу.— Мне небесный дворец приснился и великих богов совещанье.И вещает Ану Эллилю: — Но они быка погубилиИ Хумбабу, хранителя леса. И они похитили кедры.Гильгамеш за это в ответе. Умереть царь Урука должен.— Нет, за все ответит Энкиду! — возмущенно Эллиль воскликнул.В разговор их Шамаш вмешался: — За какую вину он в ответе?Не твоим ли велением, Ану, бык небес и Хумбаба убиты?— Помолчал бы ты лучше, сын мой, — отозвался Ану во гневе. —Ведь ты сам был их провожатым и пособником их преступлений.Лег Энкиду на ложе бледный. Его губы затрепетали.Гильгамеш залился слезами: — Почему, о друг мой любезный,Почему меня оправдали? Ведь мы оба Хумбабу убилиИ быка небес поразили. И советчиком был нам Шамаш.Но тебя я спасу от смерти. Умолю я богов о прощенье.На алтарь принесу все богатства. Все кумиры озолочу я.Вдруг послышался Шамаша голос, проникший вместе с лучами:— Не помогут вам эти жертвы. Ни к чему вам золото тратить.Не меняет Ану решенья, не вернется в уста ему слово.Такова судьба человека. Все живущее смерти подвластно.— Я готов богам подчиниться, — в слезах отвечает Энкиду. —

Нападение хищников на людей на печати из Ура