Неизвестен Автор - Сказки и легенды ингушей и чеченцев

Падчах ничего не ответил. Тогда жена падчаха сказала:

— Ну и дурак же ты; удивительно, что люди избрали тебя падчахом, он же трижды спас тебя от неминуемой смерти, почему ты не исполнишь его просьбу?

— Хорошо, — сказал падчах, — соберите всех подвластных мне людей.

У собравшихся людей юноша стал снимать рубашки.

— Разве нет у тебя больше подвластных? — спросил он, когда осмотрел многих.

— Никого, кроме двух зятьев, ответил падчах.

— Приведите их, сказал юноша.

Когда с них сняли рубашки и увидели отметины, юноша сказал:

— Видишь, падчах, твои зятья живут за счет других. Те лекарства, которые они тебе давали, я им продавал за твои деньги. Мне не нужны деньги, возьми их обратно. Больше мне нечего тебе сказать.

Падчах прогнал старших зятьев, отобрал у них дочерей и полцарства отдал юноше.

И стали они жить да поживать.

42. Гезама Али и Толам-Аго

Опубл.: газ. «Ленинский путь», Грозный, 24.V.1967 (на чечен, яз.); У. Б. Далгат. Героический эпос чеченцев и ингушей, с. 317.

Записал А. О. Мальсагов в 1960 г. на чеченском языке от И. Ибрагимова, г. Грозный.

Гезама и его сын Али происходили из чеченцев. Однажды сын задумал отправиться с овцами в горы, где они давали хороший приплод.

Толам-Аго был среди нартов именитый нарт. Он узнал, что Гезама Али с овцами находится в его крае. Имени Толам-Аго не смел называть ни один житель шахара, в котором горело девять тысяч огней. Он был величиной с половину горы, ездил на коне величиной с гору. Направился он к Гезама Али.

«Придет по доброй воле приведу, не придет силой приведу и овец пригоню», — решил Толам-Аго.

К полудню дошел до Гезама Али его конь, а после полудня показался и сам Толам-Аго. Не ожидая приветствия Толам-Аго, Гезама Али первым приветствовал его. После этого робость закралась в сердце Толам-Аго. Гезама Али помог спешиться своему гостю. Окинул его взглядом и подумал: «Сколько баранов стоит зарезать такому гостю? Да он не съест больше одного, а если и съест, так этого будет для него достаточно».

Рассуждая так, Гезама Али зарезал ему и себе по барану и стал смотреть, как ест гость, а ел он медленно. Не успел Толам-Аго съесть и половину барана, как Гезама Али съел целого барана, не успел Толам-Аго выпить и одной чаша бульона, как Гезама Али опорожнил весь котел. Утром Гезама Али отогнал своих овец подальше и спрашивает у Толам-Аго:

— Что у тебя за дела? Без причины ты не явился бы. Теперь я к твоим услугам.

— Нет у меня особых дел. Услышал, что ты появился в малообитаемом крае и пришел породниться с тобой, — ответил Толам-Аго и возвратился домой.

Прошло четыре года.

Однажды говорит Толам-Аго своим трусливым нартам:

— У Гезама Али овцы уже расплодились. Я был у него четыре года назад. Пойдите пригоните овец, по доброй воле приведите и его самого.

Прибыли шестьдесят три нарта к Гезама Али и говорят:

— Мы заберем твоих овец, по своей воле можешь пойти и сам.

— Сам я не пойду, а овец забирайте, — сказал Гезама Али.

Нарты взяли овец и ушли.

Когда они скрылись, Гезама Али вскочил на коня и приехал домой. Он сказал отцу, сидевшему на пхохане:

— Дада, у меня к тебе дело.

Отец не обратил на его слова никакого внимания. Тогда он обратился к матери:

— У меня нарты забрали овец, и поэтому я приехал домой. Приготовь мне шестьдесят три стрелы.

Сам Гезама Али поспешно принялся за изготовление лука. Мать посоветовала ему:

— Иди поешь. Один раз поешь хватит на двадцать дней пути, два раза на сорок дней пути, три раза на шестьдесят дней пути.

Трижды он отведал пищу и собрался в погоню за нартами. Мать ему говорит:

— Если будешь быстро ехать по селу и, догнав нартов, возвратишься ни с чем, тебя посчитают трусом. Проедешь по селу медленно, люди скажут: «Он не догнал их потому, что и за селом не спешил».

Гезама Али по селу ехал медленно, а за селом пустил коня вскачь.

Один из самых хилых нартов, оглянувшись, увидел разлетающиеся искры. Он спросил главного среди нартов:

— Что это за огни?

— Это пламя от копыт коня Гезама Али, бьющих о гору.

— А что это за туман стелется?

— Это пар из ноздрей коня Гезама Али, — ответил главный из нартов.

— Оставим овец и убежим?

— Нет нужды бежать, ведь тогда нас убьет Толам-Аго, останемся здесь убьет Гезама Али, — ответил главный среди нартов.

Догнал их Гезама Али, шестьюдесятью тремя стрелами убил шестьдесят трех нартов и направился со своими овцами на кутан. Там забрал он свои вещи и возвратился домой. Дома он говорит отцу:

— В малообитаемом крае у меня есть друг Толам-Аго. Позволь мне съездить к нему.

Отец разрешил и снарядил в дорогу.

Прибыл Гезама Али к Толам-Аго, у которого жена была красавицей. С первого взгляда жене Толам-Аго понравился Гезама Али. Она рассказала ему, что его овец заставил пригнать ее муж. Утром говорит хозяину Гезама Али:

— Я знаю, что ты заставил нартов угнать моих овец, и теперь мы должны драться!

— Как же я буду с тобой драться, когда я величиной с полгоры и тебе меня не достать? — спросил Толам-Аго.

— Это ты увидишь, когда мы начнем драться, — ответил Гезама Али.

И они начали драться. Гезама Али приподнял Толам-Аго и по голени вогнал в землю. Толам-Аго приподнял Гезама Али и тоже по голени вогнал в землю. Схватил Гезама Али Толам-Аго и по самую грудь вогнал в землю. Только собрался он снести ему голову, как тот взмолился:

— Не убивай меня, любое твое желание исполню!

— Хорошо, принеси землю и сделай три кургана для меня, а три готовых кургана распаши, — сказал Гезама Али, взял пленников и возвратился к отцу.

И эти курганы были распаханы еще тогда[137].

43. Отец, мачеха, брат и сестра

Опубл.: ИФ, т. II, с. 198.

Записал Б. Костоев в 1963 г. на ингушском языке от Л. Чемурзиевой, г. Грозный.

В давние времена жили-были отец, мачеха, брат и сестра. Однажды мачеха притворилась больной и слегла. Приходит муж, а жена стонет пуще прежнего и говорит, что вылечилась бы, если бы съела легкие и печень мальчика.

Об этом услышала сестра мальчика. Мальчик в это время играл на улице.

Говорит отец девочке:

— Иди позови нашего мальчика, я хочу побрить ему голову.

Подбегает плачущая девочка к брату и говорит:

— Уходи отсюда, отец решил зарезать тебя, чтобы накормить нашу мачеху твоими легкими и печенью.

— Ничего не будет, сестренка, — сказал брат и пришел домой.

Поставил отец чурбак и говорит:

— Положи свою голову на чурбак, я хочу топором побрить твою голову.

Побрил он топором половину головы, а потом отрубил се. Поела мачеха его печень и легкие. Позвали они девочку и сказали, чтобы она выбросила кости. Но девочка не выбросила кости. Сшила она из белого полотна сумочку, сложила в нее кости брата и подвесила.

Через два года превратились эти кости в птичку из золота и серебра. Вспорхнула птичка и улетела. Летела она летела увидела людей, строящих из бревен забор. Села птичка на колышек и зачирикала песенку:

— Отец меня убил, мачеха меня съела, а сестренка подвесила мои кости, я птичка из золота и серебра.

— Спой эту песенку еще раз, попросили люди.

— Я спою вам еще раз, а вы дайте мне столб.

И птичка зачирикала:

— Отец меня убил, мачеха меня съела, а сестренка подвесила мои кости, я птичка из золота и серебра.

Люди дали ей столб, и птичка улетела. Летела она, летела и увидела еще людей они делали забор из камней. Подлетела она к ним и спела:

— Отец меня убил, мачеха меня съела, а сестренка подвесила кости, я птичка из золота и серебра.

— Спой-ка нам еще раз, попросили птичку.

— Если дадите мне камень, то спою, — сказала птичка.

Люди дали птичке камень, и она спела:

— Отец меня убил, мачеха меня съела, а сестренка подвесила мои кости, я птичка из золота и серебра.

Летела она, летела и увидела людей, строящих забор из меда.

Подлетает она к ним и поет:

— Отец меня убил, мачеха меня съела, а сестренка подвесила мои кости, я птичка из золота и серебра.

— Спой-ка нам еще раз, попросили люди.

— Если вы дадите мне чуточку меду, то спою.

Дали они ей мед, и птичка спела:

— Отец меня убил, мачеха меня съела, а сестренка подвесила кости, я птичка из золота в серебра.

Прилетела птичка с этими вещами к сестре. Вызвала она отца, ударила столбом по лбу и убила. Вызвала мачеху и сказала:

— Открой-ка рот, нани!

Птичка бросила камень в открытый рот мачехи и убила ее.

Затем вызвала птичка сестру:

— Открой-ка ротик, сестричка! — и в открытый рот сестры бросила чуточку меду.

Обернулась птичка братом, и стали они жить с сестрой счастливо.