Восемь бессмертных - Людмила Ивановна Исаева

Раньше, когда мы этот блошиный рынок только обнаружили, редкий иностранец заглядывал сюда. Я читала в журнале, что лишь любители "танок" — гобеленов-картин на буддийские сюжеты из храмов, при свете фонариков в четыре утра отбирали все самое ценное, на их взгляд. Наверное, это были настоящие специалисты.

Прошло несколько лет, и слава о воскресном рынке Пхань-цзя юань (в простонародье — блошиный) распространилась так широко, что уже не хватает мест для парковки. И огромное количество среди этих машин — с иностранными номерами.

Говорят, в каждом посольстве, в каждой колонии — своя мода. Среди дипломатического состава из Европы, например, очень популярны копии старых настенных календарей с китаянками, одетыми в национальное платье либо по моде 30-х годов. А я ни к какому "течению" не присоединилась, конкурентов не имею, так что все, что понравится — мое.

Я уже не раз говорила, что все подобные места в Пекине являются и музеем, и университетом, и библиотекой, и рынком — одновременно. Но Пхань-цзя юань — Сад семейства Пхань (вы только вслушайтесь в это название!) — самый роскошный в этом плане "сад". Там и китайцев всегда полно, не только иностранцев: и покупающих, и просто глазеющих. Недавно разговорилась с охранником нашего компаунда, и он сказал, что тоже любит часто бывать там.

— А что вы покупаете-собираете? — Спросила я.

— Ничего, я просто с удовольствием рассматриваю.

Для очистки совести хочу еще сказать, что те вещи, которые покупают либо за которые торгуются китайцы, вызывают у меня недоумение: неужели это можно любить, этим можно любоваться? Да я бы даже в сарае не стала хранить такое. Возможно, это и есть по-настоящему ценные вещи, китайцам виднее. Но главное, что у меня с ними вкусы разные, и я не вывожу из их страны то, что им дорого.

Намного позже, после покупки двух одинаковых статуэток Лян Шань-бо и Чжу Ин-тхай, мне попалась еще одна пара этих же героев: крупные фигурки, изумительно вылепленные, они сидят отдельно на табуреточках, перед ними — стол с письменными принадлежностями. Все это можно поставить, как понравится — ближе, дальше относительно друг друга; и даже предметы на столе — подставка для кистей, стаканчик для них же сделаны отдельно: их можно поставить на стол или убрать. Традиционных бабочек нет; именно предметы для занятий каллиграфией и свидетельствуют о том, что перед нами — два соученика. И хотя одеты они в одинаковую мальчиковую одежду, на одном халат — серый, на другом — розовый, что и подсказывает, что один из них — переодетая девочка. Вещь была сделана только что — с пылу, с жару. Прекрасная работа!

Сколько всего экземпляров вылепил мастер — не знаю. Позже я видела у того же торговца еще пару. Все время одну и ту же или все новые и новые? Не знаю. Через несколько месяцев они исчезли, и с тех пор не появились на рынке ни разу в течение многих лет, что доставляет мне, как коллекционеру, радость: эту работу мастер больше никогда не повторит.

И когда я, наконец, нашла и прочитала легенду о Лян Шань-бо и Чжу Ин-тхай, она стала моей любимой. Поэтому ее я оставлю на десерт. А начну с "Белой змейки".

1. БЕЛАЯ ЗМЕЙКА: НЕ ВЕРЬТЕ НАВЕТАМ ЗАВИСТНИКОВ

Фениксам встречи не суждены. Ласточка с иволгой разлучены. Рядом— пристань речная. Но плыть до тебя далеко… Просто— расстаться. Встретиться вновь — нелегко. (Гуань Хань-цин)

Это древнее сказание распространилось в ранний период эпохи Сун. Согласно ему, в горах Э-мэй шань, что в провинции Сы-чхуань, в священной пещере змей жили две сестры. Старшую звали Белая змейка, младшую — Синяя змейка. Они были добры душой и очень умны, потому что в течение тысячи лет занимались самосовершенствованием согласно буддийскому учению. И все бы было ничего, да вот только скучали змейки в пещере от одиночества, завидовали жизни земных девушек, которые могли выйти замуж и познать счастье любви.

И вот однажды, накануне праздника Цин-мин они попросили свою наставницу превратить их в прекрасных девушек. Наставница согласилась. Белая змейка стала барышней по имени Бай Нян-цзы, то есть Белая девушка, и получилась она необыкновенно красивой, подобной белоснежному лотосу, только-только появившемуся над водой.

А Синяя змейка превратилась в девочку-служанку по имени Сяо Цин, то есть Голубенькая, стройную и изящную, подобную набухшему, нераспустившемуся бутону.

Бай Нян-цзы и Сяо Цин, оседлав облака, полетели на восток. Долго скользили они по небу, пока не попали в город Ханчжоу, который называют раем на земле. Здесь они сняли дом с двориком, мечтая побольше узнать о жизни людей.

Когда наступил праздник Цин-мин, девушки отправились на озеро Си-ху прогуляться. С древних времен и по сегодняшний день это одно из самых прекрасных озер в Китае; с трех сторон оно окружено поросшими лесом горами, и может, поэтому вода в нем — с зеленоватым оттенком. Именно здесь понимаешь, что означает выражение "зеркальная гладь воды". Очаровательные домики с летящими углами крыш, стоящие на берегу, отражаются в этом "зеркале" так четко, что трудно отличить, где — отражение, а где — реальный дом.

Девушкам повезло: день был ясным и солнечным, как будто специально заказанным для загородной прогулки весной. В праздник Цин-мин люди обычно посещают могилы близких, поэтому было видно, как одни поднимались в горы, другие уже спускались, приведя в порядок захоронения. Было многолюдно и оживленно.

Погуляв немного по берегу, девушки подошли к Сломанному мосту. Он довольно широкий и немного горбатый. Пролета под ним, как такового, нет, есть лишь узкая арка в центре. Говорят, мост построил знаменитый поэт Су Дун-пхо (XI в.), когда служил чиновником