Александр Асов - Меч Сварога

Как сбиралися боги сильные — потрясалася Мать Сыра Земля, из морей вода разливалась.

Чёрной тучею, водами бурными, лавой огненной, из вулканов текущею, силы тёмные Нави бросились биться с силами светлыми Ирия. Началася последняя битва!

Бил Сварог Змея Чёрного молотом, бог Семаргл сжигал Вия тёмного, а Сварожич Перун бился с Индриком, Велес бился с Дыем Седуничем, а Поддонный царь со Денницею. Мать Земун сражалась с Седунею. Бог Ярилушка — с Сивою Морианом.

И разлилась повсюду горячая кровь, вспенились кровавые реченьки, и не выдержала, расступилась Мать Сырая Земля повсюду. И тотчас исторгся огонь из неё, всё вокруг испепеляющий. Все вулканы проснулись, и лава пошла, а потом все моря и реки вскипели, берега сокрушив волнами.

Взвился из-под земли мощный Юша-змей, и упали Столбы Мировые, что держали небесный свод, и смешались Земля и Небо.

Так молила Маренушка Вышнего-бога:

— Боже Вышень наш, Всемогущий! Дай мне, Вышний Всебоже, ключи — от небесных Сварожьих врат! Чтоб чрез Ирий пройти мне в Пекло, где мой трон близ Чёрного трона!

И услышал Всевышний молитву ту. И послал к Свароговне бога Велеса, чтоб открыл он Смерти ворота. И прошла Марена чрез Ирий, и пришла к горе Сарачинской ко горючему Камешку Марабель. Велес-бог тот камешек отвалил — и Марена спустилась в Пекло.

Едет Смерть на Змее Трёхглавом по реке огня в Пекле жарком. На главе у ней не златой венец — это ящерица свернулась. На руках её не браслеты — свились змеи там чёрными кольцами.

Вот пред Марой — открылись хоромушки Вия. Здесь пред Вием сам Радогаст сидит: он в деснице скипетр держит и умершие души судит. И в просторном зале дворца души ждут его приговора.

Видит Марушка там: вот мучатся трое. Голова пылает у первого, у второго — руки по плечи, и горят у третьего ноги.

И спросила тогда Маренушка:

— Чем же трое те согрешили, что такую страшную приняли муку?

И ответил ей так судья Радогаст:

— Я про то тебе расскажу, Марена, ничего не укрою от владычицы Нави. Первый был злодей, и при жизни своей гордо он носил на челе корону, был тираном на троне царском. Был второй — его казначеем, запускал он в казну свои руки. Третий — царским был воеводой, войны он затевал, без числа убивал, по колено стоял он в крови людской.

Видит Марушка — мучатся двое. Там у первого змеи в глаза впились, за язык второй был подвешен. Первый мученик — был судьёю неправым, Правду с Кривдой не различал. А второй клеветал всегда на людей и сводил соседей в могилу.

Так сходила в тёмную глубь Марена шаг за шагом и круг за кругом. Видит Мара — мучат злодеев, что ушли при жизни от Прави. Видит жён и мужей, что бросали детей. Видит и лицемеров, предателей, и воров, и убийц, чёрных магов и жриц. Пожирает их страшный Яма в чёрной яме во глуби Пекла.

И услышала там Маренушка голос:

— Подымись, Марена, на Землю! Подошла пора жатвы смертной! Отворились ворота Пекла, отвалился и Чёрный Камень!

И тогда спросила Марена:

— Боже Вышень наш, Всемогущий бог! Гром ли это, земля ль трясётся? Иль широкое море плещет?

— То не гром, не Земля трясётся, не широкое море плещет — делят мир меж собою боги. Велес, Дый, Семаргл и Дажьбог, Вий, Перун, Купала, Ярила — все ясуни Звёздного Неба.

К ним идёт Марена Свароговна, что восстала из Пекла тёмного и пришла от Чёрного Камня по прозванию Марабель. Вся явилась в слезах горючих.

И спросил её Громовержец:

— О сестра, Марена Свароговна! Отчего ты, Маренушка, плачешь? Отчего горючие слёзы по твоим ланитам струятся?

Отвечала ему Маренушка:

— О мой брат, Перун Громовержец! Как не лить мне слёзы горючие! Я прошла по гордой Индерии и по Каракайским горам… По земле, оставленной Богом.

— Что ты видела там, Маренушка?

— Много там грехов, беззаконий. Там лжецами попрана Правда, и Землёю той правит Кривда. Нет почёта старцам от юных, и отца не слушают дети. Кум с кумою имеет тяжбу, братья бьются между собою. Снох своих обижает деверь, брат сестрою сестру не кличет! Предаются все вожделенью, предаются тяжким порокам. Нет там свадеб, разврат царит. И все жёнушки — злы и враждебны мужьям. На отца сыночек доносит, брат — на брата, и мать — на дочь. И смешались там все сословья. Кто был первым и властвовал — тот стал последним, а последний — воссел над всеми. Там правитель славен тиранством. Воин там — грабитель, насильник, не встаёт на защиту рода. Трус там мнит себя всех храбрее. А глупец слывёт мудрецом. Жрец оставил свои обеты. Почитают в тех землях — мощи, отвергают светлых богов, и не славят Рода Всевышнего!

И Перун Марене ответил:

— Ой сестра, Марена Свароговна! Ты утри горючие слёзы! Меж собою мы мир поделим и придём к Всевышнему Богу. Обратимся мы к Богу с великой мольбою, чтоб Он дал нам ключи от Неба. Мы откроем семь небосводов — хлынут воды тогда с небес и от скверны Землю очистят!

И вот Боги горние Мир поделили.

Велес взял ключи от Ирийских врат. Взял Перун гром, грозы и молнии. Разрушенье и страсти взяли дети Седуни. Возрождение мира взял Тарх Дажьбог. Взял Ярила цветенье весеннее. Стал Сварог управлять всяким родом, омовениями — Купала, а Стрибог — ветрами могучими.

И пришли они к Богу Вышнему. И ему все боги молились. И молитву ту Бог услышал, и отдал от Неба ключи.

И открыли боги небесный свод. И с небес пошли не дожди, в сто потоков хлынули воды.

И поднялись Воды Великие!

Видя воды многие лютые, испугались люди и звери, побежали в горы крутые. Как они подымались в горы — превращались в камни горючие.

Наполнялись водою дебри, разливались реки широкие, поднимались звери к вершинам. Лютость в кротость тут превратилась, страхом сильным она укротилась. Лев с овцою стояли вместе — на вершинах гор.

Поднимались на горы люди, побежали туда и звери. Люди вниз смотрели со страхом, как земли вдруг не стало видно, — всё покрыла собой вода…

Все холмы водою скрывались, смерти горькой тут предавался — род зверей.

Крик великий все поднимали, кверху глас и дух испускали — в злой тот час.

Птицы в синее небо поднялись, из последних сил в нём летая, — пользы нет!

Птицы падали в шумные воды, все тонули, всех скрыли волны — та вода!..

Из всего же людского рода жить осталась семья Богумира, сына Тарха Дажьбога и Мары. Он остался жить со женою Славуней, с дочерьми и всеми сынами. Они скрылися во Священном Дворе, взяв с собою птиц и животных, семена всех земных растений.

Миновало три долгих года. И все люди, растения, звери жили в том Дворе чудной жизнью. И сошли, наконец, воды многие.

И тогда Сварог вместе с Ладою-матушкой на себе подымали небесный свод. Разогнал Дажьбог тучи тёмные. Доставать стали боги Землю — и лицо тут Земли открылось, и вода под Землёю скрылась.

И тогда Богумир, сын Дажьбога, вышел из Двора Сокровенного, выпустил животных и птиц…

И вознёс Богумир славу Велесу, и Дажьбогу, и Богу Вышнему!

Слово о рождении русского рода и о Сварожьих законах

Как закончился первый свет — смыло все грехи со Земли Сырой. И тогда оживили поднебесный мир сам Дажьбог и Живушка вешние.

Насадили они тёмные леса, заселили они синие моря. В небеса запустили стаи певчих птиц, а зверей свирепых — в тёмные леса, и в моря — китов, а в болота — змей.

Утвердил Дажьбог в этом мире — Правь, отделил Дажьбог Явь от Нави. Стал он богом Прави и Яви.

Приняли Дажьбог с Живой-Лебедью золотые венцы Свароговы, и сыграли в Ирии свадьбу.

И на свадебке гости-сватушки так спросили сына Перуна:

— Ты на чём приехал, Весенний бог?

— На златой колеснице Солнца. Гамаюн колесницу ту принесла. Как летит она в небе синем — приклоняются все дубравы. Ударяю я по Земле жезлом — тает снег, лёд в реках крошится, зеленеет трава, расцветают цветы, и поют в садах птицы певчие!

И спросили гости невестушку:

— Ты на чём приехала, Жива?

— Я на сошечке по бороздочке, на овсяном колосочке, на пшеничном пирожочке!

И кружилась Жива Свароговна: правой ручкой махнёт — встанет лес и река, левой ручкой — летят птицы под облака.

— Пойду ли в сад зелёный, выйду ли в сад зелёный. Далеко ли погляжу — горы там высоки, там озёра глубоки!

И тогда на горе Алатырской поднимался высокий дуб. У него-то корни — булатные, его веточки — все хрустальные, его жёлуди — позлачённые, ну а маковка — вся жемчужная. На ветвях его птицы песнь поют, в серединушке — пчёлы гнёзда вьют.

Как под тем высоким дубом Жива и Дажьбог сидят, Жива и Дажьбог сидят — разговаривают:

— Ах, что это за садок, за зелёненький такой! Ах, что это за цветы, за лазоревые! Ах, что это за милой, что за ласковый такой!

И пошли у Живы Свароговны с молодым Дажьбогом Перуновичем скоро детушки — Арий с Кисеком. Ну а Арий затем породил сынов — Кия, Щека и младшего — Хорива.