Мифы о драконах. От змея-искусителя и лернейской гидры до скандинавского Фафнира и морского Левиафана - Скотт Гордон Брюс

раз благодарю тебя за твои добрые слова. Я ничего не желаю больше, чем остаться с тобой в этой прекрасной стране, о которой я часто слышал, но никогда доныне не видел. Трудно описать словами, что я чувствую, но это самое замечательное место, в котором я когда-либо бывал.

Пока он так говорил, появилась вереница рыб, одетых в церемониальные одежды со шлейфом. Одна за другой, храня молчание, величественно придворные рыбы вплывали в зал и несли на коралловых подносах деликатесы из рыбы и морских водорослей – такие блюда, о которых можно только мечтать. И этот чудесный пир был устроен в честь жениха и невесты.

Свадьбу отпраздновали с ослепительной пышностью, все подданные во владениях морского царя радовались и ликовали. Как только молодая пара дала клятву друг другу, по очереди трижды выпив саке из трех свадебных чашек, заиграла музыка, зазвучали песни и рыбы с серебряной чешуей и золотыми хвостами вышли из волн и начали танцевать. Урасима наслаждался этим зрелищем от всего сердца. Никогда еще за всю свою жизнь он не участвовал в такой чудесной трапезе.

По окончании пиршества принцесса спросила жениха, не хочет ли он прогуляться с ней и осмотреть дворец. Счастливый рыбак последовал за своей невестой, дочерью морского царя, и она показала ему все чудеса этой волшебной земли, где молодость и радость идут рука об руку, где ни время, ни старость не могут их коснуться. Дворец был построен из кораллов и украшен жемчугом, а владения морского царя были полны таких красот и чудес, что ни в сказке сказать ни пером описать.

Но сад, окружавший дворец, показался Урасиме еще чудеснее и удивительнее, чем сам дворец. Здесь можно было одновременно наблюдать четыре времени года: в этом саду потрясенный гость мог сразу лицезреть красоты лета и зимы, весны и осени.

Сначала, взглянув на восток, он увидел цветущие весной сливовые и вишневые деревья. Соловьи пели в розовых аллеях, а бабочки порхали с цветка на цветок.

На юге царствовало лето, зеленели леса; днем в них громко пели цикады, а ночью оглушительно стрекотали сверчки.

На западе осенние клены пылали, как закатное небо, а цветущие хризантемы поражали своей совершенной красотой.

Бросив взгляд на север, Урасима вздрогнул от разительной перемены: земля была укрыта серебристо-белым снежным покровом, деревья и бамбук тоже стояли в снегу, а пруд был скован толстым слоем льда.

Каждый день приносил Урасиме новые радости и новые чудеса. Так велико было его счастье, что он забыл обо всем на свете, даже о доме, который оставил, и о своих престарелых родителях, и о далекой родине. Незаметно промелькнули три дня, в которые он ни разу не вспомнил о своей прошлой жизни, о покинутой семье… Затем разум вернулся к нему, Урасима вспомнил, кто он такой и откуда родом. Вспомнил он и то, что не принадлежит этой чудесной земле и дворцу морского царя. И тогда он сказал себе: «Великий Боже! Я уже достаточно здесь погостил и должен вернуться назад, потому что дома меня ждут старые отец и мать. Что могло с ними случиться за время моего отсутствия? Как они? Должно быть, они волновались, когда я не вернулся с рыбалки, как обычно. Мне нужно сейчас же возвратиться домой, не медля ни единого дня». И он начал торопливо готовиться к путешествию назад.

Урасима пришел к своей прекрасной жене-принцессе и, низко поклонившись ей, сказал:

– Я долго наслаждался счастьем с тобой, Ото-химэ-сама, и это чистая правда. Невозможно описать словами, как ты была добра ко мне. Но теперь пришло время попрощаться с тобой. Я должен вернуться к своим старым родителям.

Тогда Ото-химэ-сама заплакала и произнесла тихо и печально:

– Разве тебе не нравится здесь, Урасима-сан? Почему ты хочешь так скоро покинуть меня? К чему такая спешка? Останься со мной еще хотя бы на день!

Но мысль о старых родителях не давала Урасиме покоя. В Японии долг перед родителями сильнее всех остальных обязанностей и чувств, он превосходит по силе даже удовольствия или любовь. Поэтому Урасима был непреклонен в своем решении, и его трудно было переубедить.

– Но мне действительно нужно уйти. Не думай, что я хочу оставить тебя. Дело не в этом. Просто я должен проведать своих старых родителей. Отпусти меня на один день – и я вернусь к тебе назад.

– Ну что же, – печально ответила принцесса, – ничего не поделаешь. Сегодня я отправлю тебя обратно к твоим отцу и матери. Вместо того чтобы пытаться удержать тебя еще хотя бы на день, я подарю тебе кое-что в знак нашей любви. Пожалуйста, возьми этот подарок с собой.

И она вручила ему красивую лакированную шкатулку, перевязанную шелковым шнуром с кисточками из красного шелка. Урасима пользовался таким вниманием во дворце принцессы, что почувствовал угрызения совести, получая от нее шкатулку, поэтому сказал:

– Мне очень неудобно принимать от тебя еще один подарок после всех многочисленных милостей, которыми меня осыпали в твоем дворце. Но поскольку это твое желание, я не буду перечить и приму этот дар. – А затем он добавил: – Скажи мне, что это за шкатулка?

– Это, – ответила принцесса, – шкатулка для драгоценных камей, и в ней хранится кое-что очень ценное. Но ты никогда не должен открывать эту шкатулку, что бы ни случилось! Если ты откроешь ее, с тобой случится непоправимая беда! А теперь пообещай мне, что ты никогда не откроешь эту шкатулку!

И Урасима пообещал, что он никогда, ни при каких условиях не откроет шкатулку, что бы ни случилось.

Затем, попрощавшись с Ото-химэ, он спустился на берег моря, где большая черепаха уже ожидала его. Он быстро забрался ей на спину, и черепаха помчала его над сверкающим морем на восток. Он долго оглядывался и махал рукой Ото-химэ, пока не перестал различать ее силуэт, а владения морского царя и крыши чудесного дворца не затерялись вдали. Затем, с нетерпением повернувшись лицом в направлении родной земли, он наконец увидел возвышающиеся на горизонте голубые холмы.

Вскоре черепаха доставила его в хорошо знакомую бухту, к берегу, откуда он когда-то отправился в путешествие. Он ступил на сушу и огляделся по сторонам, а черепаха, распрощавшись с ним, двинулась обратно во владения морского царя.

Но что за неизъяснимый страх охватывает Урасиму, пока он стоит, оглядываясь? Почему он так пристально смотрит на людей, проходящих мимо него? И почему они останавливаются, чтобы взглянуть на него? Берег вроде бы тот же, и холмы те же, но он совершенно не узнаёт прохожих, которых встречает по пути, он не видит ни одного знакомого лица.

Гадая, что все это может означать, он быстро идет к своему старому дому. Но даже дом выглядит иначе, хотя и стоит на прежнем месте. Подойдя к дому, он зовет:

– Отец, вот я и вернулся! – И уже собирается войти внутрь, как вдруг из дома ему навстречу выходит незнакомый мужчина.

«Возможно, за время моего отсутствия родители переехали в другое место», – подумал рыбак, но в этот момент его охватило странное беспричинное беспокойство.

– Извините меня, – сказал он мужчине, который пристально смотрел на него, – но до последнего времени я жил в этом доме. Меня зовут Урасима Таро. Куда делись мои родители, которых я здесь оставил?

На лице мужчины появилось растерянное выражение, и, все еще пристально вглядываясь в лицо Урасимы, он сказал:

– Что? Вы сказали, ваше имя Урасима Таро?

– Ну да, – подтвердил рыбак, – я Урасима Таро!

– Ха-ха! – засмеялся мужчина. – Вы, наверное, шутите. Действительно, когда-то в этой деревне жил человек по имени Урасима Таро, но это было триста лет назад. Он не может быть до сих пор жив!

Когда Урасима услышал эти странные слова, он испугался и сказал:

– Пожалуйста, прошу вас, не нужно так шутить со мной, я и так нахожусь в замешательстве. Но я действительно Урасима Таро, и, естественно, я никак не мог бы прожить триста лет. Всего каких-то четыре или пять дней назад я жил в этом доме. Пожалуйста, вы не могли бы ответить на мои вопросы без глупых шуток?

Но лицо мужчины становилось все мрачнее и серьезнее, и наконец он ответил:

– Ты можешь быть или не быть Урасимой Таро, я не знаю.