Мифология майя и ацтеков. Сверхъестественные существа и боги - Сандра Альгимантасовна Хохрякова

была обнаружена цомпантли, выложенная из более чем 200 человеческих черепов. Однако подобные монументы могли быть выполнены и в чисто скульптурной форме – стены с черепами, вырезанными в камне[145].

Вынутые из тел сердца либо растирались на ртах у статуй божеств, либо складывались в большие каменные сосуды под названием куаушикалли – «дома для сердец». Наиболее известные куаушикалли выполнены в виде ягуара, змеи и орла. На дне таких сосудов, как правило, изображался хтонический монстр Тлальтекутли как символ земли, которая пожирает мертвые тела[146].

Жертвенные камни темалакатль были весьма крупными в диаметре, т. к. на них также проводились ритуальные «гладиаторские бои», в некоторых случаях предшествующие вырыванию сердца или отрезанию головы. Самый известный жертвенный камень – тот самый знаменитый Камень Солнца, который в массовой культуре ошибочно принимают за календарь.

В рамках отдельно взятых обрядов практиковался ритуальный каннибализм. В связи с этим появилась ошибочная теория касаемо того, что подобным образом ацтеки якобы компенсировали нехватку белка в диете. Однако эта теория была опровергнута не только благодаря анализу рациона ацтеков, но и на основании данных, приведенных в описаниях испанских хронистов, которые представили комплексное описание обрядов со слов индейских информаторов. В употреблении останков жертвы в пищу принимало участие очень ограниченное количество людей. К тому же не каждый обряд жертвоприношения включал в себя последующее поедание тела жертвы. Также следует отметить, что каннибализм в контексте архаических культур является сугубо религиозным актом и никак не частью регулярной диеты[147].

В некоторых случаях ацтекские понятия о концепции жертвы примеряются и на культуру майя в том числе. Видимо, это происходит из-за того, что о пантеоне ацтекских богов и об их картине мира нам известно гораздо больше, нежели о том, во что верили классические майя. Очень долго бытовало мнение касаемо того, что майя, в отличие от ацтеков, которых считали варварами, были филантропами и альтруистами, которые не вели войн, не совершали кровавых ритуалов. Однако археологические находки и визуальные исторические источники, коими являются монументальная живопись, скульптура, мелкая пластика и росписи по сосудам, опровергают это мнение. В изобразительном искусстве майя присутствует множество изображений, батальных сцен и сцен жертвоприношений с вырыванием сердца. Также есть множество изображений скелетоподобных персонажей с отрезанными головами[148]. Несмотря на то что о пантеоне богов классических майя и о ритуалах в их честь мы знаем крайне мало, доподлинно известно, что человеческое жертвоприношение не только практиковалось в культуре майя, но и имело столь же фундаментальное значение, что и в культуре ацтеков.

В контексте культуры майя чаще встречается изображение обряда кровопускания, хотя его практиковали и ацтеки, и другие культуры Мезоамерики. Однако именно в искусстве майя встречаются наиболее запоминающиеся сцены, изображающие данное ритуальное действо. Чтобы обратиться к богам и попросить их о чем-то, человеку вовсе не обязательно было добровольно ложиться под обсидиановый нож и отдавать свое сердце в самом буквальном смысле. Можно было обойтись некоторым количеством крови, которое подносилось богам как во время крупных церемоний, так и во время индивидуальной молитвы. Чтобы пустить себе кровь, люди пользовались обсидиановыми лезвиями, колючками агавы или же длинным костяным шипом ската-хвостокола. Они надрезали себе мочки ушей, ладони, бедра. Цари и жрецы прокалывали свои детородные органы[149].

В майяском городе Йашчилан была обнаружена панель с рельефным изображением царской четы в процессе совершения обряда кровопускания. Фигура царя возвышается над коленопреклоненной царицей: женщина пропускает веревку через отверстие, проколотое в ее языке[150]. Веревка унизана шипами колючего растения. Перед царицей стоит блюдо с расстеленной бумагой, которую майя делали из коры дерева амате. На эту бумагу с веревки стекает кровь. Впоследствии пропитанная кровью бумага сжигалась, чтобы таким образом кровь вместе с дымом поднялась в небеса[151].

С традицией жертвоприношения в культуре Мезоамерики неразрывно связана игра в мяч: некий эндемик данного региона в том виде, в котором она существовала. Самые первые стадионы для игры в мяч и ее изображения датируются еще доклассическим периодом[152]. Стадионы для игры в мяч являлись одной из ключевых построек в сакральной части любого крупного мезоамериканского городского центра. Один из самых крупных находится в майяском городе Чичен-Ице (шт. Юкатан, Мексика). Ацтеки, будучи самой поздней культурой Мезоамерики, заимствовали эту игру.

Игра в мяч имела сакральное значение и олицетворяла дуальность мира, основанную на вечном противостоянии добра и зла, тьмы и света. Это иллюстрируется в майяском эпосе «Пополь-Вух», где данная игра занимает центральное место в повествовании. Исходя из этого, игра имела ритуальное значение. Однако в нее играли также ради развлечения и спортивного интереса.

Стадион для игры в мяч имел форму латинской буквы I. Поле для игры обрамляли две стены высотой примерно 8 м. На каждой из стен находилось по одному вертикальному каменному кольцу, куда нужно было забросить мяч. Мячи изготавливались из каучука, они были достаточно тяжелыми и по размеру были приблизительно как человеческая голова. В мифах вместо мяча фигурировала человеческая голова, и мотив отсечения головы присутствует в мифологических описаниях игры: в том же «Пополь-Вухе» одному из родителей героев отсекают голову после проигрыша, и впоследствии один из самих близнецов-героев тоже лишается головы.

Принимать участие в игре могли от двух до восьми человек. В качестве защиты игроки носили подковообразные пояса, по которым их можно идентифицировать в изображениях. Отбивать мяч можно было плечами, локтями, грудью, бедрами или коленями. Бить головой, ладонями или стопами было запрещено. Если игра проводилась в качестве ритуала, то в ней принимали участие военнопленные, и проигравшая команда впоследствии приносилась в жертву. В массовой культуре распространено ошибочное мнение о том, что в жертву приносили победителей. Видимо, данное суждение сформировалось в виду концепции жертвы и почетного способа умереть подобным образом. Тем не менее в жертву приносилась только проигравшая команда.

Исходя из всего вышесказанного, можно сделать вывод, что обряды коренных народов Мезоамерики действительно отличаются жестокостью. В особенности выделяются ацтеки, которые представили испанским хронистам великое множество разновидностей жертвоприношений разной степени изощренности. Разумеется, испанцы были поражены, столкнувшись с тем, что в христианской культуре является строжайшим табу. Поэтому они поспособствовали формированию стереотипов о чрезмерной кровожадности ацтеков. Однако по большей части в формировании этих стереотипов «виноваты» сами ацтеки, т. к. количество принесенных в жертву людей определяло степень могущества в регионе. Поэтому ацтекам было выгодно иногда преувеличивать цифры принесенных ими в жертву людей: так, сами индейские информаторы сообщали испанским хронистам, что якобы на церемонии освящения Большого Храма счет принесенных в жертву людей шел на тысячи, если не на десятки тысяч,