Юрий Медведев - Русские легенды и предания

— Теперь ты понял, гость непрошеныый, каково хозяину честь не оказывать?

— Прости, старче, за горячность. Больно уж людишек жалко мне стало!

— Кого ты жалеешь, лихой молодец, жизнью своей понапрасну рискуя? Нерадивых, да нерачительных, да неосмотрительных, да непамятливых, да нехозяйственных. У хорошего-то хозяина все под присмотром, все под замком. А плохо лежащее — моя добыча. Вот я ее и ховаю, прячу. Так предначертано небесами. Ладно, повинную голову меч не сечет, — сказал Ховала мирно. — Верну пожитки деревенские тебе, храброму стрельцу — лихому молодцу.

Вернулся стрелец в деревню с целым обозом разного добра. А деревенские уж и не чаяли увидеть его живым!

ХОРС

Почему волки на луну воют

Однажды отец свет-небо Сварог собрал всех богов и провозгласил:

— Приносят мне жалобы Святобор, бог лесов, и его жена Зевана, богиня охоты. Оказывается, с недавних лет, когда вольным вожаком стал рыжий волчище Чубарс, его подчиненные вышли из повиновения богам. Волки губят зверей безмерно и понапрасну, режут скот безоглядно, всем скопом стали кидаться на людей. Тем самым нарушается извечный закон равновесия диких сил. Не сумев справиться со смутьянами, Святобор и Зевана взывают ко мне, Сварогу. О боги и богини, напомните, кто из вас может преобращаться в волка?

Тут вперед выступил Хорс — бог лунного света.

— О отец наш Сварог, — молвил Хорс, — я могу обращаться в Белого Волка.

— Раз так, предуказую тебе еще до наступления полуночи навести божественный порядок среди волков. Прощай же!

…Рыжего волчищу Чубарса в окружении множества свирепых собратьев Хорс застал во время пиршества на поляне, залитой лунным светом. Волки пожирали убиенных животных.

Представ перед Чубарсом, Белый Волк сказал:

— От имени бога богов Сварога спрашиваю тебя, вожак: зачем губишь зверье понапрасну и безмерно? На какую потребу режешь скот безоглядно? Для каких надобностей нападаешь даже на людей?

— Затем, что мы, волки и волчицы, должны стать царями природы и установить повсеместно свои нравы, — прорычал Чубарс, разъедая жирный кусище оленины. — А всех, кто посмеет встать на нашем пути, мы будем грызть. Вечно грызть, грызть, грызть!

И тогда Белый Волк вновь преобразился в бога лунного света. Он сказал:

— Да будет так. Желание твое исполнится. Отныне ты будешь вечно грызть — но не живую плоть, а безжизненную Луну.

По мановению руки Хорса от Луны протянулась к земле узкая белая дорожка. Хорс легонечко ударил своим волшебным жезлом с восемью звездами рыжего волчищу Чубарса. Тот съежился, будто шелудивый пес, заскулил жалобно и ступил на лунную дорожку. Она стала укорачиваться, унося смутьяна в небесные выси.

Хорс тут же назначил волкам нового вожака — серого Путяту, и вскоре извечный порядок в лесах восторжествовал.

Но с той поры светлыми ночами волки иногда воют на луну. Они видят на ней изгнанного с земли рыжего волчищу Чубарса, вечно грызущего лунные камни и вечно воющего от тоски. И сами отвечают ему унылым воем, тоскуя по тем временам, когда держали в страхе весь мир.

Хорс — божество света, родственное Дажьбогу. Например, в «Слове о полку Игореве» о князе Всеславе сказано, что он ночью рыскал волком, пробегая из Киева до Тмутаракани прежде Хорса, то есть восхода светозарного Солнца.

Но если Дажьбог — воплощение солнечного сияния, то Хорс — владыка света белого, солнечного или лунного, независимого от источника, противостоящего хаосу, тьме, небытию. Хорс — это небесное око: всезнающее, всеведающее, всеблагое.

ЦАРИ и ЦАРИЦЫ

Сказка про богатыря Еруслана

В некотором царстве, в некотором государстве жили-были царь Картаус с царицею, и было у царя на службе двенадцать богатырей. У одного из них родился сын Еруслан.

Много земель объехал богатырь, много подвигов ратных свершил, но вот встретился ему в чистом поле калека-старик и говорит:

— Стой, Еруслан! Едешь ты на коне ретивом, а не знаешь: едва ты покинул нас, как подошел к нашей земле Царь Огненный Щит-Пламенное Копье с несметным воинством. Всю нашу рать перебил, матушку твою лютой смерти предал, а царю и его двенадцати богатырям глаза выколол, бросил всех в темницу.

Выслушал Еруслан старика и спрашивает:

— Скажи, отче, где раздобыть живой воды, коя исцеляет все раны и язвы?

— У Царя Огненного Щита-Пламенного Копья, который в огне не горит и в воде не тонет, есть источник живой воды. Но чтобы победить того царя, нужен волшебный меч-кладенец, а добыть его невозможно.

— Эх, двум смертям не бывать, а одной не миновать! — вскричал богатырь и пустил коня вскачь.

Долго ли ехал, коротко ли, вдруг видит: стоит в поле холм и колышется, будто дышит. Подъехал ближе Еруслан, а пред ним голова богатырская.

— Скажи, воин, откуда, куда и зачем путь держишь? — спрашивает голова.

Рассказал Еруслан, кто он и куда едет. Тут голова и говорит:

— Меня зовут Рослан-бей, я тоже богатырь. В былые времена меж глаз моих калена стрела помещалась, меж лопаток — косая сажень. Но однажды Царь Огненный Щит-Пламенное Копье пришел в мое царство, города разрушил, людей в полон взял. Меня в ту пору дома не было, воротился — все разорено. Хотел пойти на насильника войною, но брат мой Карло Черномор, маленький-маленький такой, с бородою предлинной — ее ни одна бритва, ни один нож, ни один топор не берет! — мне и говорит: «Огненного Щита ничем не возьмешь, кроме меча-кладенца. Добыть сей меч можно лишь на острове Буяне, что морем окружен. Лежит он там под столетним дубом». Добрались мы с Черномором до острова Буяна, раскачал я столетний дуб, добыл себе меч-кладенец и пошел войной на обидчика. Сошлись наши рати в чистом поле, стали мы с Огненным Щитом единоборствовать. Тут я ему голову и снес. Только меч опустил, подбегают его богатыри и кричат: «Руби-секи еще разок, не то оживет!» Размахнулся я, рассек его тулово пополам… а он возьми да и оживи. Нарочно его богатыри меня подзуживали, знали, что господин их — злой колдун. Навалились они на меня всем скопом — тут уж и моя головушка с плеч покатилась. Под ней-то после битвы и спрятал волшебный меч-кладенец мой брат Черномор. Вдохнул он чародейным снадобьем жизнь в мою голову, но никому не велел о том кладенце говорить, не то немедля испущу последний дух… Но тебе, богатырь Еруслан, я меч-кладенец отдам. Отомсти за меня злодею Пламенному Копью, тому, что ездит на восьминогом коне. Но запомни: сразив его одним ударом, вдругорядь не бей!

Доехал до источника живой воды, набрал сколько надо было и отправился обратно домой. Спустился в темницу, намазал глаза у всех узников живой водой и вывел страдальцев на белый свет.

ЧЕРНОБОГ

Книга Чернобога

Издревле каждого человека незримо опекают, преследуют, сопровождают два брата: Белбог и Чернобог. Они ненавидят друг друга, но неразделимы, как добро и зло, как свет и тень, день и ночь, жизнь и смерть. Идут они каждый со своей книгой, занося туда поступки человека. Если деяние дурное, но грешник в нем искренне покаялся и сделал все, чтобы его загладить, запись выцветает.

После смерти братья начинают пересчет всех злых и добрых дел, но только Белбог норовит вступиться за душу, а Чернобог — уничтожить ее своими обвинениями. К каждому маломальскому грешку норовит он прицепиться, словно и не помнит, что сам искусил человека при жизни на очень многие грехи, ибо он — покровитель зла.

День за днем всю жизнь прочтут братья, и душа сама увидит, куда ей направиться — в Ирий-сад или Пекло, в рай или в ад.

Чернобог — ужасное божество древних славян, олицетворение всех злоключений и бед. Это воплощение земного мрака, вечной вселенской тьмы. В одной из старинных хроник сказано:

«Удивительно суеверие славян, ибо они на своих празднествах и пирах обносят круговую чашу, возглашая над ней слова во имя богов доброго и злого. Они ожидают от доброго бога счастливой доли, а от злого — несчастливой, поэтому злого бога даже называют на своем языке черным богом — Чернобогом».

В сказках и преданиях упоминается злой волхв Чернобог, ему подчинены Черногор-птицы. Наши предки верили, что, когда чаша людских пороков переполнится, на земле по воле Чернобога вырастет ядовитая черная трава — чернобыль.

Чернобога изображали закованным в крепкую броню, да и сам истукан его был железный, с лицом, исполненным ярости. В руке он держал копье, готовое к нанесению всяких зол.

Храм Чернобога был построен из черного камня, а перед статуей стоял жертвенник, всегда обагренный кровью, как и ступени храма, на которых приносили ему в жертву животных, а порою и злодеев либо пленников. Сие страшное божество услаждалось кровопролитием и неистовством, а потому хоть и мог он отвратить войны и всяческие бедствия, молились ему, не испытывая никакой благодарности и любви, а один только страх.