С. Халеоле - Сказание о Лаиэ-и-ка-ваи

— Хала-аниани не умер, и мы будем его ждать, поэтому не плачьте, не тратьте понапрасну слез.

Лаиэ-и-ка-ваи перестала плакать, и они все вернулись в Пали-ули.

(Теперь мы расскажем о Хала-аниани и его хитроумной затее.)

Когда Хала-аниани сказал Лаиэ-и-ка-ваи, что идет повидаться с сестрой, ему хотелось побыстрее избавиться от принцессы.

Он пришел к Малио, и она спросила его:

— Зачем ты пришел ко мне?

На это Хала-аниани ей сказал:

— Я пришел к тебе, потому что только тебе я могу открыть мое желание. Я видел прекрасную женщину, и ее лицо похоже на лицо Лаиэ-и-ка-ваи. Вчера утром я вышел из дома и передо мной стояла юная девушка с прекрасным лицом. Великое желание охватило меня. Тогда я вспомнил о тебе, потому что ты всегда выполняла мои просьбы. И вот я здесь.

— Это Лаиэ-лохелохе, — сказала Малио, — вторая внучка Ваки, и Вака предназначила ее в жены Ке-калукалу-о-кеве. Иди в Пали-ули и следи за домом девушки, но смотри, не попадайся ей на глаза. Замечай все, а потом возвращайся сюда и расскажешь мне. Я помогу тебе завладеть ею, но я не смогу добыть ее только с помощью моей маны, потому что теперь они вдвоем — Вака и Лаиэ-лохелохе.

Хала-аниани выслушал Малио и отправился следить за домом Лаиэ-лохелохе. Дважды десять дней пролежал Хала-аниани возле дома Лаиэ-лохелохе, прежде чем она пришла рвать цветы лехуа. Много дней провел Хала-аниани возле дома Лаиэ-лохелохе и много раз видел, как она рвет цветы лехуа.

Потом, следуя велению Малио, он вернулся к ней и рассказал, что узнал.

Малио выслушала Хала-аниани и объяснила, что надо делать; она сказала ему:

— Теперь иди, а в полночь возвращайся, и мы вместе пойдем к Лаиэ-лохелохе.

Хала-аниани ушел, а в условленный час вернулся к сестре. Малио взяла пулаи и вместе с братом они отправились на то место, где Лаиэ-лохелохе обычно рвала цветы лехуа.

— Лезь на дерево, — сказала Малио брату, — и сядь так, чтобы хорошо видеть Лаиэ-лохелохе. Слушай хорошенько, как я буду играть на пулаи. Если я сыграю пять раз и Лаиэ-лохелохе посмотрит в мою сторону, она будет твоей, а если не посмотрит, значит, напрасно мы сегодня явились сюда.

Они ещё говорили, когда в том месте, где Лаиэ-лохелохе обычно рвала цветы лехуа, послышался треск, и они увидели принцессу.

Хала-аниани, не мешкая, забрался на дерево и стал ждать. Он сидел на дереве, а Малио стала играть на пулаи. Она сыграла один раз, потом второй раз, потом третий, четвертый, пятый, но Хала-аниани не заметил, чтобы Лаиэ-лохелохе оглянулась в ее сторону.

Малио ждала, что Хала-аниани придет рассказать ей, что он видел, но он не пришел, и она опять принялась играть на пулаи. Так было пять раз, но Хала-аниани не заметил, чтобы Лаиэ-лохелохе оглядывалась или прислушивалась, а потом она и совсем ушла.

Хала-аниани подошел к сестре, и ему нечего было ей сказать.

— Что ж, — утешила его Малио, — ничего не вышло с пулаи, попробуем флейту хано.

Они вернулись домой, а наутро вновь были на том месте, где прятались ночью.

Чуть позже пришла Лаиэ-лохелохе, но Малио заранее научила брата:

— Пойди наломай веток лехуа, свяжи их вместе, а когда услышишь, что я играю на флейте, бросай цветы прямо на Лаиэ-лохелохе. Может, хоть этим мы удивим ее.

Хала-аниани залез на дерево как раз над любимым местом Лаиэ-лохелохе. Как только Малио заиграла на хано, Хала-аниани бросил вниз цветы лехуа, и Лаиэ-лохелохе, подняв голову, сказала:

— О ты, дарящий мне цветы и музыку, ты принадлежишь мне. Если ты женщина, будь мне близкой подругой.

Хала-аниани, услышав это, тотчас бросился к Малио и все ей рассказал.

— Теперь мы возвращаемся домой, — сказала Малио, — а завтра утром опять придем сюда и тогда узнаем, чего она хочет.

Они возвратились домой, а утром вновь были в Пали-ули. Едва они успели спрятаться, как Лаиэ-лохелохе пришла за цветами лехуа.

Малио заиграла на хано, и Лаиэ-лохелохе перестала рвать цветы. Музыка привлекла ее внимание.

Трижды принималась Малио играть на хано.

Наконец Лаиэ-лохелохе сказала:

— Если ты женщина, выйди, позволь мне прикоснуться носом к твоему носу.

Малио вышла к ней, и Лаиэ-лохелохе увидала перед собой незнакомую женщину. Она хотела было исполнить свое обещание, но, когда приблизилась к Малио, та сказала ей:

— Подожди, сначала прикоснись к носу моего брата, а потом и мы с тобой потремся носами.

Но тут Лаиэ-лохелохе закричала:

— Уходите прочь, ты и твой брат! Зачем ты привела его сюда? Уходите туда, откуда вы пришли, и никогда больше не появляйтесь тут. Я обещала прикоснуться к твоему носу, а твой брат тут ни при чем. Сделай я, как ты хочешь, я ослушалась бы мою добрую бабушку.

Тогда Малио сказала Хала-аниани:

— Сегодня у нас ничего не вышло, однако я еще раз попытаю мою ману и исполню твое желание.

Они возвратились домой, и Малио приказала Хала-аниани пойти в Кеаау узнать, что делает Лаиэ-и-ка-ваи.

По приказанию сестры Хала-аниани пришел в Кеаау, но там никто ничего не слышал о Лаиэ-и-ка-ваи.

Глава двадцать четвертая

Хала-аниани пришел в Кеаау и узнал, что близится великий день свадьбы Лаиэ-лохелохе и Ке-калукалу-о-кевы. Выведав, на какой день назначена свадьба вождя, Хала-аниани возвратился к Малио и все ей рассказал.

— Вот в день свадьбы Лаиэ-лохелохе и Ке-калукалу-о-кевы, — сказала ему Малио, — Лаиэ-лохелохе и станет твоей.

В это время сестры Аи-вохи-купуа тоже отправились в Кеаау искать там Хала-аниани, своего мужа, живого или мертвого.

Однако, не дойдя до Кеаау, сестры Аи-вохи-купуа узнали о празднестве в честь свадьбы Лаиэ-лохелохе и Ке-калукалу-о-кевы и возвратились в Пали-ули.

Когда приблизился великий день, Вака покинула Пали-ули, чтобы встретиться с Ке-калукалу-о-кевой, и Вака сказала Ке-калукалу-о-кеве:

— Завтра на восходе солнца пусть твои друзья и подвластные тебе вожди приходят на то место, где будет празднество, пусть все приходят туда. И ты приходи и будь там до полудня, а в полдень возвращайся в свой дом и не покидай его, пока не наступят сумерки, тогда я накрою туманом все вокруг и то место, где соберутся гости, тоже.

Туман опустится на землю, но ты жди, когда птицы загалдят и замолкнут и во второй раз загалдят и замолкнут.

Я подниму туман повыше, а ты гляди в сторону Пали-ули. Там ты увидишь облако, которое ляжет на вершину горы, и потом туман вновь опустится на землю.

Подожди еще и ты услышишь крик птицы алаэ[55], потом зов эваэва-ики. Тогда выходи из дома и отправляйся к гостям.

Там ты жди, когда запоет птица оо, и знай, что это Лаиэ-лохелохе отправляется в путь.

Когда запоет иивиполена, твоя жена будет уже по левую руку от того места, где собрались гости. Вскоре ты услышишь пение улиток кахули[56], и вы встретитесь в стороне от гостей.

Вы встретитесь, и в это время ударит гром, задрожит земля, пошатнется то место, где будут гости. Я пошлю к вам птиц, а когда туман рассеется, вы предстанете перед всеми восседающими на крыльях птиц, во всем великолепии великих вождей. И все увидят позор Лаиэ-и-ка-ваи, и, опозоренная, она пойдет прочь, как рабыня.

Сказав так, Вака возвратилась в Пали-ули.

Мы уже рассказывали о том, что Хала-аниани отправился в Кеаау на поиски своей жены Лаиэ-и-ка-ваи и о том, как он узнал о свадьбе Ке-калукалу-о-кевы и Лаиэ-лохелохе.

В тот день, когда Вака говорила с Ке-калукалу-о-кевой, в тот самый день Малио сказала Хала-аниани:

— Завтра, в день свадьбы Ке-калукалу-о-кевы и Лаиэ-лохелохе, Лаиэ-лохелохе станет твоей. Для них ударит гром, но, когда рассеется туман, все увидят тебя рядом с Лаиэ-лохелохе на крыльях птиц.

На другой день рано утром, в день свадьбы вождя, сестры Аи-вохи-купуа, служанки, охранявшие Лаиэ-и-ка-ваи, призвали к себе Киха-нуи-лулу-моку.

Когда ящер явился, Ка-хала-о-мапу-ана сказала ему:

— Мы позвали тебя, чтобы ты отнес нас в Кеаау поглядеть на свадьбу Ке-калукалу-о-кевы и Лаиэ-лохелохе. Будь здесь, когда на землю опустятся сумерки.

Киха-нуи-лулу-моку исчез, чтобы в назначенный час вновь явиться к Ка-хала-о-мапу-ане.

Когда же настал час возвратиться к Ка-хала-о-мапу-ане, — слушайте все! — густой туман опустился на Пали-ули и все окрестные земли, однако Киха-нуи-лулу-моку не стал торопиться, потому что он знал, когда Ке-калукалу-о-кева должен встретиться с Лаиэ-лохелохе.

Ке-калукалу-о-кева тоже увидел, что на землю опускается туман, но он вспомнил наказ Ваки и стал ждать других знаков.

Услыхав эваэва-ики и кахули, он вышел из дома, но не пошел к гостям, а стал поодаль.

В это самое время Киха-нуи-лулу-моку высунул язык, и сестры Аи-вохи-купуа вместе с Лаиэ-и-ка-ваи уселись на него.

Ударил гром, тучи и туман опустились на землю, потом туман рассеялся, и на крыльях птиц сидели рядом Хала-аниани и Лаиэ-лохелохе.