Румынские мифы. От вырколаков и фараонок до Мумы Пэдурий и Дракулы - Осояну Наталья

Нельзя сказать однозначно, какое именно дерево в румынской мифологии можно сопоставить с Мировым — легенды в этом смысле очень неточны, — но можно перечислить те, которые явно наделены сакральным значением и выделяются на общем фоне. К таким разновидностям относятся яблоня (măr), дуб (stejar), ель (brad) и три разновидности клена: остролистный (arțar), белый (paltin) и полевой (jugastru). Перечисленные деревья встречаются в сказках, легендах, мифах, а также в песнях, колядках, балладах и т. д.

Особенно любопытная роль у ели, и вовсе не в связи с тем, что в Румынии это дерево, как и в других странах, исповедующих преимущественно христианскую религию, наделено широко известной рождественской символикой. Ель очень часто встречается в самых разных румынских ритуалах и обычаях, сопровождающих человека от рождения до смерти, и в последнем случае ее присутствие подразумевает и посмертное участие — сопровождение души в загробном мире. Последнее считалось особенно важным, если умерший/умершая был(а) не женат / не замужем: в этом случае ель выполняла роль невесты или жениха. Кроме того, в некоторых легендах и песнях, включая погребальные, упоминается волшебная ель (bradul zânelor, в буквальном смысле — «ель, принадлежащая зынам», о которых подробнее будет рассказано в третьей главе). Эта ель растет на границе между миром живых и миром мертвых, и ее функция заключается в том, чтобы по просьбе души наклониться и стать мостом или лестницей, по которой она пересечет предел. Не зная, как читать символы, практически невозможно правильно истолковать, например, эту народную песню:

Ель, ты с гору вышиной! Наклонись-ка надо мной, Чтоб увидеть мог с тебя я Всех, кого не забываю. Стройный я любил цветок — Он давно увял, поблек… Стать бы ласточкой-касаткой, К детям полететь украдкой, Свить гнездо под их окном, Заглянуть на миг в их дом, Чтоб увидеть — сыты ль дети, Хорошо ль им жить на свете?[7]

Да, это не лесной разбойник тоскует по брошенной семье — это душа пытается дотянуться до родного дома и детей, которые уже обзавелись собственными семьями, чтобы узнать, все ли у них хорошо…

В некоторых балладах наклониться перед просителем может яблоня или дуб, но с ними не связано такое количество обычаев и ритуальных песен, как с елью, поэтому в «состязании» космологических деревьев-психопомпов последняя однозначно побеждает.

У клена, особенно белого, иной сакральный смысл: прежде всего, из его древесины было изготовлено било Ноя — деревянная доска, по которой ударяют молотком, — чьи звуки помогли преодолеть дьявольские козни и закончить ковчег. С той поры, как уточняют предания, в любой церкви било вырезают из древесины белого клена, и звук била предшествует звону колоколов, прогоняя нечистую силу (одно из имен дьявола — Ucigă-l Toacă — в буквальном смысле означает «убей его, било»). Кроме того, предание об основании одного из самых известных и важных румынских монастырей — Путны — гласит, что построили его на месте старого клена, в который вонзилась стрела господаря Штефана Великого. Предположительно, фрагмент ствола этого дерева до сих пор хранится в монастыре как одна из священных реликвий.

Монастырь Путна

hecke61 / Shutterstock

Клен причастен не только к истории Путны. Относительно монастыря Слатина, построенного господарем Александру Лэпушняну, легенда повествует следующее: к господарю явился отшельник, которого во сне навестила Богоматерь и велела построить монастырь на том самом месте, где растет известный ему белый клен. Что и было сделано.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Что касается яблони, то она как дерево и плод — частый персонаж сказок и легенд. Золотые яблоки пропадают из царского сада, и когда Фэт-Фрумос берется поймать вора, то им оказывается птица майастра. Два яблоневых деревца вырастают на могиле детей, убитых злобной девкой-кухаркой, вознамерившейся погубить царицу. Подаренное могущественной покровительницей (святой Думиникой) яблоко катится перед героиней, указывая путь к любимому; коварная змеоайка предлагает герою отведать плодов волшебного дерева, зная, что они ядовитые; съев одно яблоко на двоих, бездетные супруги получают исполнение давней мечты о ребенке. Яблоко возвращает жизнь, здоровье или дар речи; зловредные феи-иеле танцуют вокруг яблони с раскидистой кроной… и так далее и тому подобное. Яблоня, как видим, безусловно волшебное дерево.

Румынская мифическая и сказочная ботаника вовсе не ограничивается перечисленными деревьями — фольклорист Симион Флоря Мариан посвятил этой теме исследование, занявшее три тома! А наше путешествие по румынскому потустороннему миру затронет еще один ботанический вопрос: растение mătrăguna, чье название перевести сложнее, чем кажется. О нем поговорим подробнее в седьмой главе.

ЧЕТЫРЕ СТОЛПА РУМЫНСКОГО МИФОЛОГИЧЕСКОГО ПРОСТРАНСТВА

«Миорица» и «миоритический народ»

«Миорица» (Miorița) — пасторальная баллада, которая считается одной из вершин румынского народного творчества. Писатель Алеку Руссо записал ее в 1846 году в монастыре Собежа, где находился в ссылке, а потом отправил писателю, поэту и публицисту Василе Александри, который занимался фольклорными исследованиями. Александри опубликовал балладу в журнале «Буковина» в 1850 году, а после смерти Руссо отыскал и записал другой вариант «Миорицы», который также был опубликован. Впоследствии было установлено, что существуют сотни версий баллады, которые хоть чем-то друг от друга отличаются, и вариант, который записал Алеку Руссо, — самый распространенный в устной народной традиции.

Советская марка 1989 года, посвященная поэме «Миорица»

Wikimedia Commons

Точно неизвестно, когда возникла «Миорица»: по этому поводу есть очень разные предположения, варьирующие от сравнительно недавнего появления баллады (примерно в XVIII веке) до XIV–XV веков. Попытки датировать «Миорицу» включали даже изучение реальных конфликтов между пастухами, сезонной миграции и различных аспектов экономических отношений, свойственных, как определил фольклорист Адриан Фоки, периоду развитого феодализма. Другой исследователь, Думитру Каракостя, пришел к выводу, что «Миорица» появилась во время относительного единства румынских народов (то есть до отделения арумынов, проживающих в южной части Балкан), в конце первого тысячелетия нашей эры.

Многие исследователи, пусть и в рамках разных теорий, не исключали присутствие в «Миорице» дохристианских элементов, что позволяет говорить о по-настоящему глубоких корнях баллады.

Сюжет «Миорицы» довольно простой и отчасти напоминает сказки разных народов, в которых про тайное убийство невинной жертвы рассказывает какое-нибудь животное или неодушевленный предмет — например, пастушеская дудочка (флуер). Но сходство кажущееся, потому что в балладе все происходит наоборот: когда вещая овечка Миорица предупреждает своего пастуха, молодого молдаванина, о том, что собратья по ремеслу — трансильванец и вранчанин — собираются его убить из зависти, он ничего не предпринимает, чтобы спастись, а просто дает ей инструкции относительно того, что надо сделать после свершившегося убийства. Прежде всего похоронить рядом с кошарой:

— Миорица, ярка! Если ты знахарка, Смерть придет за мной В темноте ночной… Лишь сверкнут ножи, Ты врагам скажи, Что мои останки У моей стоянки Положить должны, Где всегда слышны Стук копыт ночной, Лай сторожевой…[8]