Предания Русского Севера - Н. А. Криничная

на Кончака и ждал только благоприятного случая. Этот случай вскоре представился.

Выходя однажды из бани, великан Кончак был окружен вооруженною толпою и, жестоко раненный, обратился в бегство. Он бежал по морскому берегу верст восемь или девять, но, истощенный, упал на землю и умер на берегу, в том месте, где ныне Кончаков наволок, названный этим именем в память злого колдуна Кончака. Недалеко от этого места есть маленький бугор, называемый могильницею. Под этим бугром лежит тело Кончака.

Зап. В. П. Верещагин // АГВ. 1862. № 39. С. 330.

ПРЕДАНИЯ О СИЛАЧАХ (БОГАТЫРЯХ)-БОРЦАХ

175. О Рахкое-борце

Опись его читал. Выходил он на поединок из-за красного уголк (городка, что ли) с иноземцами.

— Если я повалю, то наш будет, — говорит, — а если он, то ваш. Грозный царь послал в Рагнозеро, а он был в лесу.

Хозяйка спрашивает:

— Зачем пожаловали?

Они сказали. А потом она говорит:

— Придет домой — ничего не говорите ему, покуда вас н спросит.

Идет Рахта, на семь дровней несет копыльев, вязьев, кинул — избенка встряхнулась.

Большуха накрывает стол, пообедали. Взглянул на послов:

— Об чем, добры люди, пожаловали?

— Грозный царь просит вас в Москву.

— Через семь суток буду.

Семь суток дома прожил и на лыжах сошел в Москву. (Я и картинку видел). Царь спрашивает:

— Конный, или пешим, или гужом шел?

— Пешим на лыжах шел.

— Дать три дня отдыху! Три дня прошло.

— Ну, теперь на кулачный бой.

Кииули жребий, кому первому стоять. Выпало Рахкою стоять. Стой как пень! Ударил его в грудь — кровь со рта и носа полетела.

— Дайте омалтаться часа два! Прошло два часа.

— Ну, как себя чувствуешь?

— Дайте час еще!

Через час пошел на бой. Иноземец стоит, как пень. Рахкой треснул ему в висок — голова и полетела. Государь одарил деньгами:

— А что тебе еще?

— Дай мне безданно-беспошлинно рыбу ловить в Рагнозере. (Это действительная былина. О Рахкое слух носился, картины были на стене, как он идет на лыжах).

Зап. от Ремизова Н. А. в дер. Алексеевской Авдеевского сельсовета Пудожского р-на Карельской АССР в 1940 г. Г. Н. Парилова//АКФ. 8. № 49; Труды КФ АН СССР. Вып. XX. № 15. С. 138.

176. Михаиле Рак — борец

В Москвы были борцы, бороться хотели. Борец приезжал чужой, из-за границы, что ль. А один мужчина и говорит:

— С этим борцом наш Михайло Рак поборолся бы.

Ну, а его за плеча и вывели. «Какой, — говорят, — Михайло Рак?»

И повезли этого мужика к Рахке. В Рагнозеро приезжают — его нет. Потом приходит из лесу, на семь дровней принес с лесу полозья, вязья, все материалы.

— Ну, — гыт, — мы за тобой приехали, бороться надо.

— Я не отказываюсь, вы поезжайте на лошади, а я пеший пойду.

Ну, а мужика повезли туда опять в Москву. А он, Рахкой-то, за трое сутки раньше на лыжах пришел в Москву. А те приехали, им и говорят:

— Ну что, привезли Михаилу Рахкоя? А Рак встречает их:

— Вы что долго? Я уж трое суток прожил, вас прождал. Ну вот, — гыт, — где у вас борец?

Ну, там вышел борец.

— Ну что, на смерть тебя бороть или на живот?

— Бори прямо на смерть! (Тот-то еще пофастал).

Он повел раз, два да три, как тропнул, дак тут и конец борцу. Ему царь кафтан дал, а он на лыжи стал да и опять в Рагнозеро.

Тут и жил.

(В Рагнозере был я молодым на вывозках, там был Проня, старик девяноста лет. Он рассказывал про Рахка. Раньше ведь у нас дико было).

Зап. от Кережина И. А. в дер. Бураково Авдеевского сельсовета Пудожского р-на Карельской АССР в июле 1940 г. Г. Н. Парилова//АКФ. 8. № 58; Труды КФ АН СССР. Вып. XX. № 6. С. 127-128.

177. Pax Рагнозерский — борец

Это в старое время было, в Ленинграде. Приехал, значит, из Англии борец, силач в общем. И вызывает, значит, что есть ли у вас такой богатырь, чтобы со мной бороться. Нашему царю предъявляет. Вот царь дал приказ по всему государству, чтобы выписать борца, в общем, на поединок чтобы мог выйти. Ну, и попало это дело сюда в Рагнозеро.

Вот, сельсовет тогда вызывает в Куганаволок: тогда в Куганаволоке было правление, а рагнозеры были нашего сельсовета, Куганаволокского. Ну, значит, Pax Рагнозерский изъявил желание съездить в Ленинград, побывать. Вот, тогда сообщают, конечно, царю, что изъявил желание. Царь тогда посылает сюда генерала за ним, чтобы увезти его. Вот, генерал приехал, значит, на подводы в Рагнозеро, на лошади. Снег уже выпал. Парой приехал, чтобы увезти этого Раха в Ленинград (тогда ведь дорог железных не было).

Вот приезжает генерал в деревню Рагнозеро и спрашивает:

— Где здесь, — говорит, — Pax Рагнозерский?

— Да есть, — говорят, — такой, здесь стоит, а самого нет дома. Ну, деревенская баба увидала генерала, немножко острашилася, что приехал в таких погонах золотистых.

— Дак скажите, — говорит, — гражданин, на что он вам нужен? — жена спрашивает.

— Да в общем, приедет сам, я поговорю. Нужно, — говорит, — царю.

— Так его, — говорит, — не знаю, как титло ваше, его, — говорит, — дома нету, ушел в лес. Ну, наверно, скоро будет из лесу.

— А чего он ушел в лес?

— Он, — говорит, — занимается мастерством, дровни вяжет. Есть-то как-то надо. У нас, — говорит, — здесь заготовки, дровни нужны.

Вот жена наливает самовар.

— Уже время-то. Должен, — говорит, — скоро прийти. Посмотрела в окно и говорит:

— Вот и идет.

Генерал:

— Где, — говорит, — покажите.

— ...А вот, мол, там, видишь? Лес, как остров, поднялся.

— Так там, — говорит, — не человек.

— Нет, — говорит, — человек катится на лыжах, везет материал на дровни, на сорок штук: полозья, копылья, вязье, нащепы, — одним словом, на сорок штук дровен.

Он посидел у окошка и головой пошатал: как остров, столько у него навалено на плечи.

Прикатил к дому, дак ажио дом задрожал! Это с плеч бросил на землю. Лыжи сынок сдернул,