Поэзия трубадуров. Поэзия миннезингеров. Поэзия вагантов - Гильем IX

ПРОКЛЯТИЕ ВЕНЕРЕ  Прокляну Венеру я, Если не отстанет И не перестанет Прежней мучить верою, Поначалу нежной, А потом мучительной, А потом губительной Скорбью неизбежной. В игрища Венерины Я вступал впервые В дни мои былые Скромно, неуверенно; Но теперь я помню: Нет ее заманчивей, Нет ее обманчивей, Нету вероломней. Венеры в ратном стане я В дни ранние Служил со всем старанием, Как подобает мужу; Уж воин я заслуженный, Натруженный, А все-таки я нужен ей — Зовет меня к оружью. Умы людей баюкая, Лишь мукою И тягостной докукою Казнила их Цирцея; Но от ее прельщения Умение Спасло ведь тем не менее Скитальца Одиссея. Зачем мне безответно Пылать любовью тщетной? Уж лучше ненавидеть! Но нет, да минет любящих Удел все узы рубящих: Пусть радости Их младости Судьба не смеет тягостью Обидеть! Любовь хоть и обманет, Но пусть она не станет И ненавистью злобной! Кто в страсти злобой лечится, Тот тщетно духом мечется: Стремление К целению Ума — вот путь, спасению Подобный!  ВЕЧЕРНЯЯ ПЕСНЯ  В час, когда закатится Феб перед Дианою И она с лампадою Явится стеклянною, Сердце тает, Расцветает Дух от силы пения И смягчает, Облегчает Нежное томление, И багрец передзакатный Сон низводит благодатный На людское бдение. Сон, души целитель! Нет тебя блаженней! Ты порывы укрощаешь Горестных мучений, Ты смыкаешь очи Роем сновидений! Ты самой любви отрадней И благословенней! Веянья Морфея В наши души сеют Сны живые, Ветерками веют, Нивами желтеют, Реками струятся, И колеса шумных мельниц В них кружатся, И под их круженье очи Сном смежатся. После наслаждений Венериных Полон мозг томлений Немеренных, И темнеет свет в моих глазницах, И плывут глаза в челнах-ресницах... Сладко, страстью наслаждаясь, Сном забыться, Только слаще, пробуждаясь, Вновь любиться! Где листва вновь зазеленела, Где поет песню филомела, Отдыхать приятно; Но милей на траве резвиться С нежною девицей! Вешний луг дышит ароматно, Розы — в изголовье! А потом, утомясь любовью, Сладко пить подкрепленье силам В сновиденье милом, Что слетит лётом легкокрылым! Как сердце бьется И как душа мятется У того, кто любови предается! Как в просторе водном волны Носят челны, Так ни в счастье, ни в несчастье не уверена Рать Венерина. 

ПРИМАС ГУГО ОРЛЕАНСКИЙ

НАСТАВЛЕНИЕ ПОЭТУ, ОТПРАВЛЯЮЩЕМУСЯ К ПОТАСКУХАМ  Поэт, лаская потаскуху, учти: у Фрины сердце глухо. Она тебе отдаст свой жар лишь за солидный гонорар. Нужны служительнице блуда вино, изысканные блюда, а до того, что ты поэт, ей никакого дела нет. Не вздумай сей «прекрасной даме» платить любовными стихами. Твои стишата ей смешны. Ей только денежки нужны. Когда ж на стол монету бросишь, получишь все, о чем ты просишь. Но вскоре тварь поднимет крик, что ты, мол, чересчур велик, а заплатил постыдно мало, что вообще она устала, что ей давно домой пора: болеет младшая сестра... Ей кошелечек свой отдавши, почти не солоно хлебавши, ты облачаешься в камзол... Меж тем уже другой осел ее становится добычей. О, что за пакостный обычай искать сомнительных утех у девок мерзостных, у тех, кто сроду сердца не имеет, а лишь распутничать умеет?! Ужели не пойдет нам впрок и этот горестный урок?! Весь город над тобой смеется... Но вижу: вновь тебе неймется, и ты уже готов опять последний талер ей отдать. Все начинается с начала... Так хоть бы стерва не ворчала, что из-за жадности своей ты слишком мало платишь ей!  РАЗГОВОР С ПЛАЩОМ  Холод на улице лют. «Плащ мой! Какой же ты плут С каждой зимой ты стареешь и совершенно не греешь. Ах ты, проклятый балбес! Ты, как собака, облез. Я — твой несчастный хозяин — нынче ознобом измаян». Плащ говорит мне в ответ: «Много мне стукнуло лет. Выгляжу я плоховато — старость во всем виновата. Прежнюю дружбу ценя, надо заштопать меня, а с полученьем подкладки снова я буду в порядке. Чтоб мою боль утолить, надо меня утеплить. Будь с меховым я подбоем, было б тепло нам обоим». Я отвечав плащу: «Где же я денег сыщу? Бедность — большая помеха в приобретении меха. Как мне с тобой поступить, коль не могу я купить даже простую подкладку?.. Дай-ка поставлю заплатку!»