Персеваль, или Повесть о Граале - Кретьен де Труа
Редукция сюжета куртуазной любви в «Персевале» определила, вероятно, и своеобразную трактовку женских образов. Отсутствует главная героиня, с которой было бы связано развитие сюжета. Женские персонажи, большей частью безымянные, встречаются лишь в эпизодах, и они могут быть разделены на группы – в зависимости от их функций. Самым необычным для романов Кретьена является образ матери-вдовы, начиная с матери Персеваля. В заколдованном замке королевы Иджерны таких немало, и их общая участь – печаль и забвение. Вполне традиционны для рыцарского романа девицы – безвинные жертвы, терпящие поношения и бедствия. В «Персевале» немало рыцарей, которые, добиваясь любви дамы, оказываются агрессивными, ревнивыми и мстительными (де ла Ланд, Кламаде, Геганбрезиль). От таких некуртуазных поклонников несчастных девиц приходится защищать, чем занимаются и Персеваль, и Гавэйн. Но есть среди дам «Персеваля» и обольстительницы, каковой, в сущности, является и Бланшефлер. Они сами предлагают рыцарю свою любовь, их не приходится завоевывать. В ранних романах Кретьена де Труа («Эрек и Энида», «Клижес») воспевалась супружеская любовь (Noble, 1982). Но в «Персевале» такого сюжета, составлявшего их очарование, нет. Прекрасная Бланшефлер ведет себя не вполне куртуазно: сама приходит в покои спящего и ни о чем не подозревающего Персеваля, проводит с ним ночь. Действует она не вполне бескорыстно, и автор уличает ее в лукавстве: ей непременно нужен доблестный рыцарь, который освободил бы ее от домогательств Кламаде и защитил ее владения. Неопытный Персеваль действует по ее сценарию. Велика роль особ демонических, преследующих рыцарей своей ненавистью (уродливая девица, Гордячка из Логра). Они, этакие злые феи, одновременно выступают и в роли прорицательниц, обладая полным знанием о грядущих опасностях. Как справедливо заметил один из исследователей, женщины в «Персевале» играют определенную роль – «испытывают, удерживают или направляют рыцарей» (Marcale, 1999). В любом случае отношения героя и дамы не составляют привычного для романов Кретьена куртуазного сюжета, что еще раз подчеркивает особую роль «Персеваля» в творчестве писателя.
В предшествующих романах Кретьен де Труа не то чтобы забывал о Боге (упоминания о религиозных праздниках, определенные речевые формулы в них неизменны и обязательны), но Бог оставался в них подразумеваемой абстракцией, выступал как синоним права и справедливости. Артуровское рыцарство представляло в этих романах, от «Эрека» до «Ивейна», сугубо светскую цивилизацию. Религиозные церемонии изображались как необходимая формальность, украшение социальной жизни – вроде обязательного явления артуровского двора в одном из замков на праздник Троицы. Ни одна религиозная идея не одушевляла рыцарские подвиги. «Персеваль» открыл совершенно новую перспективу куртуазного романа и самой рыцарской культуры. Возросло бы значение «Персеваля», если бы Кретьен успел его дописать? Стоит в этом усомниться. Если бы в романе до конца открылась тайна Грааля, то не пришлось бы эту тайну разгадывать усилиями всей мировой культуры.
Забабурова Н. В.
Кретьен де Труа. Персеваль, или Повесть о Граале
Кто мало сеет – мало жнет.
Кто добрых урожаев ждет,
Тот должен бросить в землю зерна,
4 Чтоб те взошли в ней благотворно[8].
В бесплодье и благой посев
Умрет, засохнув и истлев.
Кретьен, зерно бросая, сеет
8 Так, что роман его созреет
На доброй почве, посему
Сторицей взыщется ему.
Был труд предпринят им во славу
12 Возвысившего Рим по праву
Филиппа Фландрского[9], того,
Кто Александра самого[10],
Прославленного, превзошел.
16 Я б доказательства нашел,
Что он достойней, не иначе:
Герой тот, в сердце скверны пряча,
Злодейств немало совершил,
20 А граф ни в чем не согрешил.
Да, граф таков, он злу не внемлет,
Бесчинных шуток не приемлет,
И с чьих бы уст ни лился яд,
24 Он пресекать злоречье рад.
Он только справедливость ценит,
Служенью Церкви не изменит
И против скверны восстает;
28 Щедрей он, чем в молве слывет.
Евангелие чтит он верно
И следует ему примерно.
Гласит оно: добро дая[11],
32 Пусть левая рука твоя
Не знает о делах десницы,
Чтобы даянью втайне крыться,
Ведь зрит всеведущий Отец
36 Всю глубину людских сердец.
Но что же подразумевает:
Печать Филиппа Эльзасского, графа Фландрского. 1170 г.
Wikimedia Commons
«Пусть левая рука не знает?..»[12]
А то, что в ней воплощена
40 Пустая слава, а она
От лицемерия нам в тягость.
А правая? Она есть благость,
Что милостыней не кичится,
44 От всех людских очей таится,
А Бог ее всегда узрит.
Кто милосердие творит,
Как сказано в Святом Писанье,
48 Как рек нам Павел в назиданье,
Тот в Боге, и Всевышний в нем[13].
Так знайте, истина вся в том,
Что граф наш милосерден, ибо
52 Деянья славного Филиппа —
Дань милосердью – таковы
И недоступно для молвы
Живут в его лишь сердце чистом,
56 Что светится добром лучистым.
Не правда ль, превзойти он смог
И Александра, что далек
От милосердья был безмерно?
60 Сомнений нет, и это верно!
Кретьен старается не зря,
По воле графа претворя
В стихи сказанье о Граале[14].
64 И в королевстве всем едва ли
Вы лучше встретите роман.
Заказ ему на книгу дан
Филиппом Фландрским; поглядим,
68 Как сможет справиться он с ним!
Рыцарь святого Грааля. Картина Дж. Фредерика. 1912 г.
Smithsonian American Art Museum
Случилось то порой цветущей[15],
Когда листвой покрылись пущи
И встали травы на лугах,
72 Был слышен щебет ранних птах,
Все ликовало, посвежевши.
В ту пору сын Вдовы[16], владевшей
Пустынным Лесом[17], весел, бодр,
76 Оставив одинокий одр,
Коня поспешно оседлал,
Три дротика с собою взял
И при таком вооруженье
80 Покинул матери владенье,
Чтоб труд крестьянский повидать.
Овес велела сеять мать
И взборонить свои угодья.
84 Итак, при благостной погоде
Он въехал в лес, вдруг ощутив
Внезапной радости прилив.
Внимая птицам голосистым,
88 Проникся он восторгом чистым.
Он наслаждался от души,
И для того, чтобы в глуши
Предаться счастью на природе,
92 Он отпустил коня поводья.
На сочном, свежем трав ковре
Конь стал пастись о той поре,
А он, владевший дротом ловко,
96 Вокруг метал с большой сноровкой
Те три, оружие свое.
Вперед бросал их, как копье,
И вверх и вниз для интереса,
100 Как вдруг увидел в чаще леса
Пять рыцарей вооруженных,
Как подобает снаряженных.
Они, шумя и грохоча,
104 Рубили с помощью меча
Дубов и грабов сень густую,
Идя сквозь чащу вековую.
Скрипели копья и броня,
108 Мечи им вторили, звеня.
Юнец не видел, кто они,
Но слышал треск и лязг брони
Людей, что были недалече.
112 Он молвил, удивившись встрече:
«О дама, матушка моя,
Вы были правы, понял я,
Сказав, что
Откройте для себя мир чтения на siteknig.com - месте, где каждая книга оживает прямо в браузере. Здесь вас уже ждёт произведение Персеваль, или Повесть о Граале - Кретьен де Труа, относящееся к жанру Европейская старинная литература. Никаких регистраций, никаких преград - только вы и история, доступная в полном формате. Наш литературный портал создан для тех, кто любит комфорт: хотите читать с телефона - пожалуйста; предпочитаете ноутбук - идеально! Все книги открываются моментально и представлены полностью, без сокращений и скрытых страниц. Каталог жанров поможет вам быстро найти что-то по настроению: увлекательный роман, динамичное фэнтези, глубокую классику или лёгкое чтение перед сном. Мы ежедневно расширяем библиотеку, добавляя новые произведения, чтобы вам всегда было что открыть "на потом". Сегодня на siteknig.com доступно более 200000 книг - и каждая готова стать вашей новой любимой. Просто выбирайте, открывайте и наслаждайтесь чтением там, где вам удобно.
