Об управлении империей - Константин Багрянородный

рунические знаки на монетах тимеревского клада последней трети IX в. (Дубов И. В. Тимеревский комплекс — протогородской центр в зоне славяно-финских контактов // Финно-угры и славяне. Л., 1979. С. 116-118). Причем культура курганов Ярославского Поволжья по некоторым характерным чертам (наличие глиняных амулетов-лап и др.) близка метисной культуре Аландских островов, где эти амулеты датируются более ранним временем (Мейнандер К. Ф. Биармы. С. 37; Ярославское Поволжье в IX-XI вв. М., 1963. С. 86-87); вероятно, таким образом, проникновение в Верхнее Поволжье уже метисного фенно-скандинавского населения, встретившегося с местными поволжско-финскими племенами (меря) и пришлыми славянами.

Тесные фенно-славянские этнокультурные связи засвидетельствованы и значительным числом лексических заимствований в обоих (но более — в финских) языках в эту эпоху. Ю. Миккола датирует древнейшие славяно-финские лексические связи VIII в. (Mikkola J. J. Die alteren Beruhrungen zwischen Ostseefinnisch und Russisch. Helsinki, 1938. S. 9); Я. Калима указывает на VII в. как наиболее раннюю возможность (Kalima J. Die slavischen Lehnwoerter. S. 149); В. Кипарский также относит их к VII-IX вв. (Кипарский В. О хронологии славяно-финских лексических отношений // Scando-Slavica. 1958. Vol. IV. Р. 127-136).

Именно в этой зоне контактов встречаются хотя и немногочисленные, как показала Е. А. Рыдзевская (Рыдзевская Е. А. К варяжскому вопросу: (Местные названия скандинавского происхождения в связи с вопросом о варягах на Руси) // Изв. АН СССР. Отд-ние обществ, наук. 1934. № 7. С. 485-532; № 8. С. 609-630 — в противоположность мнению Р. Экблума: Ekblom R. Rus- et vareg-; ср. также: Vasmer M. Wikingerspuren im Russland // Sitzungsberichte der Preussischen Akademie der Wissenschaften. Philos.-hist. Kl. 1931. Jg. 1931. H. XXIV. S. 649-674), топонимы — производные от корня "рус-", а также гидроним — Руса (Русса) с производным Порусье, упомянутый в Воскресенской летописи в сказании о Гостомысле, которое Д. С. Лихачев считает "возможно, весьма древним" (ПВЛ. Ч. 2. С. 214).

Таким образом, скандинавская этимология названия "русь", предполагающая следующие ступени: др.-герм. rots- (самоназвание приплывавших на земли финнов скандинавов) > зап.-фин. Ruotsi/Roots (имеющее этносоциальное содержание) > др.-рус. русь, на всех этапах фонетически закономерна и поддерживается историческими условиями скандинаво-финно-славянских контактов VI-IX вв.

"Южнорусская", или "среднеднепровская" этимология слова "русь" распространена среди советских и некоторых зарубежных историков и археологов [Тихомиров М. Н. Происхождение. С. 60-80; Рыбаков Б. А. Древние русы. С. 23-104; Мавродин В. В. Происхождение названий "Русь", "русский", "Россия". Л., 1958; Толочко П. П. Древняя Русь. Киев, 1986. С. 31; Vernadsky G. The Origin Р. 167-179, 333-339 (наряду с выделением "второй руси", пришедшей с Рюриком. Ср. гипотезу В. А. Брима о независимом происхождении корней "рос-" и "рус-": Брим В. А. Путь из варяг в греки // Изв. АН СССР. VII сер. Отд-ние обществ. наук. Л., 1931. № 2. С. 201-247); Idem. Ancient Russia. Р. 275-278; Riasanovsky A. A History of Russia. 3rd. ed. Oxford, 1977. P. 27-30]. Понимаемое как этноним, слово "русь" сопоставляется с рядом топонимов и этнонимов, частью засвидетельствованных начиная с I тысячелетия до н.э. античными и византийскими авторами в Северном Причерноморье, частью сохранившимися в топонимике до настоящего времени в Среднем Поднепровье.

Во-первых, устанавливается соответствие с этно- и топонимической основой, видимо, иранского происхождения (Абаев В. И. Историко-этимологический словарь осетинского языка. Л., 1973. Т. II. С. 435-437) ruxs/roxs — "светлый" (варианты: рокс-, рас-, ракс-, ракш-, рокш-, рош- и префиксированные аорс-, аракс-, арси-), ареал которой в V в. до н.э. — V-VI вв. н.э. охватывал Среднюю Азию, Северный Кавказ и Северное Причерноморье (Толстов С. П. Из предыстории. С. 39-59; Vernadsky G. The Origin. Р. 167-179).

Во-вторых, предполагается тождественность названия "русь" и гидронима Рось (др.-рус. Ръсь; правый приток Днепра) с производными названиями притоков Роська и Россава и топонимами Поросье, г. Родня и др. Этимология гидронима Ръсь считается неясной (Трубачев О. Н. Названия рек правобережной Украины. М., 1968. С. 237, 262). Высказанное В. Курашкевичем мнение о том, что оно родственно слову "русло", основано на приводимых им неточных чтениях (Россь, Росса = Русь, Урсь, без ссылок на источники), а объяснения возможности двоякого развития ъ > о/ъ > у он не дал (Kuraszkiewicz W. Ros // SSS. 1972. Т. IV. Cz. 2. S. 553).

Однако, показав существование продуктивной этно- и топоосновы "рос-" на юге Восточной Европы, сторонники этого направления априорно приняли его идентичность корню "рус-" и благодаря этому заключили, что этноним "русский", название Древнерусского государства "Русь" и пр. имеют южнорусское, может быть, в основе своей иранское, происхождение (Седов В. В. Восточные славяне. С. 111-112). Однако в древнерусских письменных источниках этноним встречается исключительно с корневым -у-. В гидрониме же Ръсь засвидетельствован редуцированный гласный, лишь в XII в. в результате падения "еров" развившийся в сильной позиции в о (ср.: търгъ > торгъ, вълкъ > волкъ и др.). Он восходит к общеслав. ъ < и.-е. и (Филин Ф. П. Образование языка восточных славян. М.; Л., 1962. С. 253-261; Мейе А. Общеславянский язык. С. 45-46; Mikkola J. J. Urslavische Grammatik. Th. 1. S. 39-41). Звук же у в слове "русь" мог развиться только из и.-е. дифтонгов *ou, *eu или *au (Мейе А. Общеславянский язык. С. 45-46, где специально оговорено, что у ни в каких случаях не могло возникнуть в русском языке из ъ; Mikkola J. J. Urslavische Grammatik. Th. 1. S. 56). Как показал А. В. Назаренко, объяснение чередования ъ > о/у не только пока отсутствует, но и представляется маловероятным в связи с переходом праслав. с после гласного г в ? (Назаренко А. В. Об имени. С. 46-47; см. также: Schramm G. Die Herkunft. S. 26).

Этимологическая независимость корней "рус-" и "ръс-", а также их довольно строгая пространственная дистрибуция для древнейшего слоя гидронимов (Руса и производные на севере Восточной Европы / Ръсь и производные на юге) свидетельствуют против "среднеднепровской" гипотезы происхождения названия "русь" (Martel A. Un point d’histoire de vocabulaire russe: Rossija, Russkij // Melanges publies en l'honneur de Paul Boyer. Р., 1925. Р. 270-279; Rospond S. Pochodzenie. S. 35-50; Попов А. И. Названия. С. 53-56).

Не подтверждается эта гипотеза и археологическим материалом. Б. А. Рыбаков на основании данных Псевдо-Захария о "народе рус" полагал, что в Среднем Поднепровье, в том числе и в бассейне р. Рось, в VI-VII вв. развилась особая культура, получившая название "древности русов" (Рыбаков Б. А. Древние русы. С. 23-104; Он же. Киевская Русь. С. 67-90; см. также: Седов В. В. Анты // Этносоциальная и политическая структура раннефеодальных