Письма - Екатерина Сиенская

год — закрепилась как год ее появления на свет. В возрасте шести-семи лет — в этом сходятся разные источники — произошло событие, определившее дальнейшую жизнь Екатерины: ей было видение. Мать отправила ее вместе с братом Стефано к старшей сестре Бонавентуре с поручением. Брат ушел вперед, а Екатерина вдруг увидела в воздухе, невысоко над землей, Христа — на троне и в епископском (по другой версии, в папском) облачении. От Него исходил луч света по направлению к Екатерине. Христос ей улыбнулся (благословил ее, по другой версии). Рядом находились апостолы Пётр и Павел, какими их изображают в церкви. Поглощенная и ошеломленная видением, Екатерина не слышала, как ее звал вернувшийся брат. Когда же она отвела глаза, видение исчезло, вызвав у девочки горькое разочарование и раскаяние в том, что она оторвалась от созерцания Христа. Так впервые проявилась мистическая одаренность Екатерины, обещавшая принести богатые плоды в будущем. Можно предполагать, что именно тогда Екатерина обрела ту характерную для нее почти экстатическую радость, выделявшую ее среди окружающих.

Другое событие того же плана по-разному трактуется биографами. Однажды Екатерина убежала в пещеру за городом, у ворот Св. Ансано, где осталась на некоторое время. Известно, что там она имела некое духовное переживание. Ранний источник («Miracoli») говорит об испытанном ею религиозном экстазе и мистическом бракосочетании с Христом. Раймондо да Капуа, напротив, пишет об искушении. В любом случае очевидно, что Екатерина с детства вела углубленную духовную жизнь, и поэтому, когда в возрасте двенадцати—тринадцати лет ее хотели выдать замуж, она ответила решительным отказом. С этого времени ее положение в доме стало весьма непростым. Родные не понимали причину ее отказа, разговоры о монашестве воспринимали как несерьезные отговорки, а склонность к уединению и молитве как странности. Согласно житиям, на нее возложили всю домашнюю работу. Екатерина же оставалась непреклонной. Вообще, она довольно рано проявила силу характера и целеустремленность, перед которыми окружающим трудно было устоять. Смерть ее сестры Бонавентуры в 1362 году еще более укрепила Екатерину в намерении оставить мир и посвятить себя Богу, в знак чего она сама обрезала себе волосы. Духовник Екатерины Томмазо делле Фонта поддерживал ее в этом намерении. Согласно некоторым источникам, отцу во сне открылась святость дочери. Однако была предпринята еще одна попытка выдать Екатерину замуж, также потерпевшая неудачу. Наконец, в 1364 году Екатерина вступила в третий доминиканский орден, членов которого в Сиене называли мантеллатами (mantellate, от ит. mantella — накидка) — по названию накидок или плащей черного цвета, которые они носили поверх белого одеяния[654]. В орден входили по большей часта замужние женщины и вдовы; из него можно было выйти. Не исключено, что данное обстоятельство и подвигло родных дать согласие на ее монашеский путь. Замужние женщины оставались жить в своих семьях и лишь следовали определенным монашеским правилам. При вступлении в орден возникла проблема, обсуждавшаяся его членами: может ли столь юная и красивая девушка принять монашество. Но промыслительная болезнь, в результате которой Екатерина утратила красоту, решила этот вопрос.

Третий орден являл собой умеренное монашество в миру[655], основными занятиями его членов были дела милосердия, помощь больным, милостыня. Екатерина же с самого начала стала вести строго аскетическую жизнь с ограничениями в еде и сне; жития упоминают также о власянице и самобичевании. Жизнь в ордене не была лишена трудностей и искушений. Екатерина ухаживала долгое время за одной больной монахиней, от которой все отступились из-за исходящего от нее зловония. Екатерина тоже испытывала отвращение, но, глубоко в этом раскаиваясь, решила преодолеть его следующим способом: выпила воду, которой омывала гнойные язвы больной[656]. Тогда второй раз Екатерине было явление Христа. Больная же монахиня отплатила своей благодетельнице не благодарностью, а клеветой, обвинив ее в несоблюдении обета целомудрия. Началось разбирательство, и та созналась в лживости своих обвинений. «Miracoli» рассказывают еще об одном случае. Некий монах воспылал к Екатерине страстью и всячески преследовал ее. Не видя возможности добиться ее благосклонности, он даже намеревался убить ее в церкви, но ему вовремя помешали. Впоследствии он вышел из ордена и кончил жизнь самоубийством.

С течением времени Екатерину начинают ценить в ордене, называют «мамой» за ее самоотверженность, любовь ко всем и постоянную готовность прийти на помощь. Она привлекает к себе людей, у нее ищут совета, духовной поддержки, понимания. Вскоре вокруг нее образуется группа учеников и последователей, так называемая «famiglia» («семья»), которая просуществовала до конца ее жизни. Это не была монашеская община с определенным уставом, всех объединяла и притягивала личность Екатерины, а не внешняя организация или определенные правила. В «семью» входили самые разные по социальному положению, образованию, жизненному и духовному опыту люди (здесь были доминиканцы, францисканцы, бенедиктинцы; итальянцы, французы, англичане; монахи и миряне; люди необразованные и ученые), но для всех Екатерина была мудрой и любящей духовной наставницей, со всеми она находила общий язык. Они сопровождали Екатерину в путешествиях, жадно ловили каждое ее слово, помогали в делах милосердия, учились у нее христианской жизни. Им-то мы и обязаны как сведениями о самой Екатерине, так и записью ее сочинений, поскольку, судя по всему, Екатерина писать не умела. Раймондо да Капуа утверждает, что она диктовала письма своим ученикам, иногда по четыре письма одновременно. Екатерина и сама упоминает, что диктует свои письма. Но Каффарини стремился доказать, что святая умела писать. Он говорил о существовании письма к Макони, написанного ее рукой. Однако сам адресат опроверг это. Кроме того, Каффарини упоминает о некой молитве, написанной рукой Екатерины, но не сохранившейся. А автор «Supplementum» заявляет, что в постскриптуме к одному из писем, адресованному Раймондо да Капуа, рассказывается о том, как святая научилась писать: к ней явились Иоанн Богослов и Фома Аквинский, и от них она чудесным образом усвоила это умение. Сам же Раймондо да Капуа об этом умалчивает. Так что, скорее всего, Екатерина действительно диктовала свои письма, равно как и трактат «Диалог»[657].

В связи с этим нередко возникает вопрос, умела ли Екатерина читать и каков источник ее знаний Священного Писания, житий святых, богословских сочинений (о наличии таких знаний свидетельствуют ее письма). Надо сказать, что в XIV веке религиозная мысль приобретает отчетливый нравоучительный характер. Большой популярностью пользуются проповеди, в которых слушателям всегда предлагается толкование отрывков из Священного Писания и Отцов Церкви. Кроме того, широко распространяются так называемые «вольгаризации», переложения на вольгаре латинских текстов — по большей части религиозных. В упрощенном виде перелагались ветхо- и новозаветные сюжеты, творения Отцов Церкви (Афанасия, Иоанна Златоуста, Иеронима, Иоанна Дамаскина,