Хроника событий, свершившихся в Чехии в бурный 1547 год - Сикст из Оттерсдорфа

милость и немилость и смиренно и верноподданно со всей покорностью просим Вашу Королевскую Милость, чтобы соизволили быть нашим королем и милостивым господином ныне и в будущем. В соответствии с этой смиренной просьбой и покорностью мы надеемся, что В. К. М. изволит милостиво простить нас и принять под свое покровительство.

Наша самая большая просьба заключается в том, чтобы не вступать ни в какой судебный спор с В. К. М. как с господином своим. Мы, Бог даст, всегда в будущем будем верны и послушны В. К. М. как королю и милостивейшему господину нашему, и своим потомкам накажем, чтобы В. К. М. как господину своему всегда были послушны, верны и преданы ныне и в будущем. В соответствии с нашей смиренной просьбой и покорностью во всем полагаемся на В. К. М.

Мы также просим его эрцгерцогскую милость светлейшего князя Августа, других князей, всех сидящих и предстоящих милостивых господ и советников Е. К. М. о ходатайстве перед Е. К. М., милостивейшим нашим господином, чтобы Е. К. М. по нашей смиренной просьбе соизволил принять нас на милость и немилость. А мы вашей эрцгерцогской милости, вашей княжеской милости и вашим милостям господам и советникам Е. К. М. за это всегда будем рады служить».

По окончании этой речи пражане встали на колени, как им ранее было приказано, а когда король велел им подняться, гетман моравский вновь произнес большую речь о том, что Его Королевская Милость предпочел бы, чтобы пражане доказывали свою невиновность и если имеют что-либо против этого справедливого вызова на суд, то сказали бы. Король приказал зачитать тот вызов на суд, чтобы все могли понять, чем они, пражане, оскорбили Его Королевскую Милость. И еще по причине тяжести их проступка он изволит приказать, чтобы зачитали также и некоторые статьи обвинения. Когда Сикст из Оттерсдорфа от имени пражан хотел возразить королю и просить, чтобы более ничего не зачитывали, король сделал знак рукой, показывая, чтобы он молчал, и приказал огласить следующее[197].

По прочтении статей, что само по себе необычно для ведения судебного процесса, гетман моравский обратился к пражанам. Он сказал, что они слышали о том, как они сильно провинились перед королем и господином своим, поэтому им в первый, второй и третий раз предлагается оправдаться. Сикст же, их канцлер, вновь заявил, что ни в какой судебный процесс с Его Милостью, господином своим, они не вступают и вступать не собираются. И поскольку они с доверием сдались на милость и немилость Его Королевской Милости, то верят, что король соизволит также проявить к ним свою милость.

После этого король подал присутствующим судьям знак рукой, чтобы они собрались вместе, и достаточно громко, даже крикливо почти полчаса с ними разговаривал. Все прочие, стоя около него, должны были молчать. Именно в этом новом порядке ведения суда полностью проявился весь непорядок, который в то время существовал в этом и во всех других его судах, где король единолично судил, обвинял и выносил приговоры, о чем свидетельствуют его собственные «Акты», изданные в посрамление и оскорбление чешского народа.

Когда судьи разошлись, гетман по поручению короля вновь обратился к пражанам. Король видел покорность пражан и слышал их просьбу, а также ходатайства за них князей и других лиц, здесь присутствующих. Поэтому на некоторое время им следует пройти в судебную комнату, поскольку король будет держать совет и иметь небольшой разговор со своими судьями. Когда же их вновь впустят, то они услышат дальнейшую волю Е. К. М., которую должны будут исполнить.

И пражане пошли в указанную им судебную комнату. Как только закрылась дверь за последним, король взмахнул рукой и рассмеялся, давая понять, что дело сделано и он загнал пражан туда, куда хотел. Встав со своего судебного места, он тотчас же удалился в свои верхние покои, приказав страже караулить возле дверей судебной комнаты. Тем временем гетман Пражского Града Вольф с Доубравской Горы спросил о Яне Татоусе. Узнав, что тот сбежал, он послал Иржика Комедку вниз в город с тем, чтобы повсюду разыскивали беглеца. Он также спросил о гофрихтарже Якубе[198] и, когда услышал, что тот с подкоморжим поехал по другим городам, сообщил об этом королю. Король сразу же отправил грамоту, чтобы подкоморжий без промедления привез Якуба из Врата, гофрихтаржа, в Прагу и доставил в пражский замок. Позднее, около семнадцати часов [13 час.], король, чтобы показать свою истинную милость и благосклонность к чешскому народу (чем раньше он всегда похвалялся и о чем не забыл сказать в своем вызове на суд) и подтвердить на деле то, что о нем говорилось и писалось во время того бунта, забыв о своих обещаниях, которые сам устно давал пражанам и передавал через других лиц, к ним посылавшихся, направил к пражанам в судебную комнату того же гетмана моравского с семью другими лицами, приказав Зигмунду Гельду[199] зачитать следующие статьи:

«Его Милость король римский, венгерский и чешский и т. д. соизволил по нижайшим просьбам милостиво и окончательно решить, что Е. К. М. по природной королевской доброте и милости изволит милостиво простить и помиловать своих подданных из всех трех пражских городов за их провинности и проступки и прочее, что они сделали против Его Милости и за что впали у него в немилость и навлекли на себя гнев Его Милости при условии, что они на деле покорно и без промедления выполнят все нижеуказанные пункты, а Е. К. М. изволит предписать то, что будет необходимо для спокойствия, блага и пользы Е. К. М. подданных:

Во-первых, чтобы полностью отступились от тех обязательств и решении, которые были сделаны в прошлый день св. Валентина, и немедленно дали Е. К. М. письменное обязательство на ближайшем общем сейме первыми потребовать и забрать назад печати всех трех пражских городов, приложенные к указанным обязательствам и решениям.

Во-вторых, чтобы в руки Е. К. М. безо всякого промедления были выданы все и всяческие послания, сочинения, записки и документы, составленные во время принятия пражанами тех обязательств, переписка между ними и их союзниками по обязательствам, а также все письма и грамоты Гануша[200] Фридриха, бывшего курфюрста саксонского, и других сословий или же отдельных особ из этого королевства или же из других Е. К. М. земель, касающиеся Е. К. М.

В-третьих, чтобы все свободы и привилегии, которые имеют указанные три города пражских (ничего, разумеется, не исключая) и которые были получены ими от предшествующих императоров