Песнь о Роланде. Коронование Людовика. Нимская телега. Песнь о Сиде. Романсеро - де Гонгора Луис

LXXV Вот скачет Эскреми [73] вдогонку прежним, Владеет этот сарацин Вальтерной. Кричит он громко королю неверных: «Я в Ронсеваль смирить французов еду! 935Роланд погиб, коль там его я встречу, Погибнет Оливье, кто всех смелее, Предам я с ним двенадцать пэров смерти, Французский край навеки опустеет. Карл не найдет таким бойцам замены». Аой! LXXVI 940Вот Эсторган‑язычник подскакал, За ним Эстрамарен [74], его собрат, Душа у них коварна и черна. Король сказал: «Приблизьтесь, господа. Спешите по ущельям в Ронсеваль, 945Вести мне помогите в битву рать». Они в ответ: «Исполним, государь, Роланд и Оливье погибнут там, Никто из пэров не уйдет от нас, Остры у нас клинки, крепка их сталь, 950Мы обагрим ее в крови врага. Умрут французы, Карл поднимет плач. Всю Францию наш меч добудет вам. О государь, велите бой начать! В плен попадет к вам император Карл». LXXVII 955Вот Маргари Севильский [75] подъезжает. Он землями до Казмарины правит. За красоту свою он мил всем дамам. Чуть поглядит ему в лицо любая, Не может от улыбки удержаться. 960Нет воина отважнее у мавров. Толпу он пред собою раздвигает, Марсилию кричит: «Не опасайтесь! Я еду в Ронсеваль убить Роланда, И Оливье в живых я не оставлю, 965Израню всех двенадцать пэров насмерть. Вот меч мой с золотою рукоятью, Эмиром Прима [76] был он мне подарен, Клянусь его окрасить кровью вражьей. Французов мы побьем и обесславим, 970А император их, седой и старый, День изо дня от горя будет плакать. Не минет год — мы Францию захватим, Свои палатки в Сен‑Дени [77] поставим». Король ему поклоном отвечает. Аой! LXXVIII 975Вот и Шернобль Монэгрский [78] лошадь шпорит. До пят свисают у него волосья. Играючи он больший груз уносит, Чем увезти семь вьючных мулов могут. В краю, откуда этот нехристь родом, 980Хлеб не родит земля, не светит солнце, Не льется дождь, не выпадают росы, Там черен даже каждый камень горный [79]. Есть слух: там у чертей бывают сходки. Шернобль воскликнул: «Взял я меч свой добрый, 985Его окрашу в Ронсевале кровью. Я там Роланду заступлю дорогу. Будь я не я, коль на него не брошусь, Коль Дюрандаль я не добуду с бою [80]. Французов мы побьем и опозорим». 990Двенадцать пэров‑сарацин уходят, Стотысячную рать ведут с собою. Всем поскорей затеять бой охота, Все в бор идут и надевают брони. LXXIX В доспехах сарацинских каждый мавр, 995У каждого кольчуга в три ряда. Все в добрых сарагосских шишаках, При вьеннских [81] прочных кованых мечах, При валенсийских копьях и щитах. Значок на древке — желт, иль бел, иль ал. 1000Арабы с мулов соскочить спешат, На боевых коней садится рать. Сияет день, и солнце бьет в глаза, Огнем горят доспехи на бойцах. Скликают мавров трубы и рога, 1005К французам шум летит издалека. Роланду молвит Оливье: «Собрат, Неверные хотят на нас напасть». «Хвала творцу! — ему в ответ Роланд. — За короля должны мы грудью встать. 1010Служить всегда сеньеру рад вассал, Зной за него терпеть и холода. Кровь за него ему отдать не жаль. Пусть каждый рубит нехристей сплеча, Чтоб не сложили песен злых про нас [82]. 1015За нас господь — мы правы, враг не прав. А я дурной пример вам не подам». Аой! LXXX Граф Оливье взошел на холм крутой, Взглянул направо на зеленый дол И видит: войско сарацин идет. 1020Зовет он побратима своего: «Шум слышен в стороне испанских гор. Горят щиты и шишаки огнем. Французов ждет сегодня тяжкий бой. Всему виной предатель Ганелон: 1025Он нас назначил прикрывать отход». Роланд ему в ответ: «Он — отчим мой. Я не позволю вам бранить его». LXXXI Граф Оливье глядит на дол с холма. Вдали видны испанская страна 1030И сарацин несметная толпа. Везде сверкают золото и сталь, Блеск лат, щитов и шлемов бьет в глаза. Лес копий и значков над долом встал. Языческих полков не сосчитать: 1035Куда ни кинешь взор — повсюду враг. Пришел в тревогу и смущенье граф, Спустился поскорей с холма назад, Пошел к французам, все им рассказал.