Книга шахской славы. Часть 2 - Хафиз-и Таныш Бухари

святым, потом всем остальным”[461], [его святейшество] просил великого бога устранить это бедствие. Он вместе со своими приверженцами и друзьями сделался жертвой ради мусульман. Просьба его святейшества была принята [богом], болезнь охватила всю природу его святейшества, почитаемого как ангел. Сколько ни приходило людей с разных концов, чтобы узнать о его [здоровье], его святейшество посылал к ним дервишей и запрещал [им самим] приближаться [к нему]. Всем им он заявлял: “Мы стали жертвой в этой стране, удостоившись снискать довольство великого единого бога, ради бога, не приходите в эту страну, ибо его святейшество прибежище пророчества [Мухаммад, да будет] над ним молитва, охраняющая его до конца [жизни на земле], изволил сказать: „Везде, где возникнет бедствие холеры, пусть никто не приходит туда и также не уходит оттуда”. Однако это не относилось к благородному сыну, славному сыну его [святейшества], к его святейшеству кази, который благодаря своим прекрасным чертам характера, состраданию, хорошим поступкам, приятной речи является выдающейся [личностью] эпохи. В юные годы, в ранней молодости он изучал богословие, усовершенствовался в усвоении точных наук. Его чистая натура наделена различного рода достоинствами, а проницательный ум усвоил науки и искусства. Хотя бутон его жизни только начал распускаться, соловей его жизни только начал петь, однако, несмотря на это, он все время проводил в молитвах, проявляя покорность [богу], /235б/ совершая одобряемые богом [дела, исполняя] заповеди, предписания религии, обязательные к исполнению. Благодаря верному уму, что является лучом света на пути истинной веры, [согласно стиху]: “Ведет Аллах к Своему свету, кого пожелает”[462], он не поддается внушению шайтана, воздерживается от плотских наслаждений, неизбежных в годы юности и молодости.

Благодаря сильной привязанности, исключительной искренности и вере, беспредельной любви [к отцу] он прибыл к [его] порогу, достойному государя, и вручил себя милости мыслей его святейшества, подобных философскому камню. Его святейшество ввиду верности ему и сильной любви оказал исключительное внимание этому лучшему из благочестивых и праведных [людей]. Он прочел для него благоухающую Фатиху, прочел искреннюю молитву и разрешил уйти. Ходжа Хурд (Ходжа Младший) вернулся благополучно, здоровым и невредимым, [не подвергшись] такому большому бедствию, огромному несчастью. Он вернулся, получив счастье навеки, [достигнув] разного рода давних желаний, которые обретают благодаря дервишам и бодрствующим людям. Именно с того дня у его святейшества [Ходжи Младшего] час от часу появляется стремление достигать все более высоких степеней совершенства и ежеминутно он поднимается по ступеням величия и счастья.

Однако тот, кто сильно верил [в его святейшество], не знал препятствий, он спешил к нему и удостаивался счастья встретиться [с ним; желая] быть вместе с ним при этих страшных обстоятельствах, он направлял поводья к [его] жилищу.

Высокое достоинство и положение его святейшества не нуждаются в том, чтобы кто-либо хвалил его за [его] прекрасные качества. Несмотря на это, прославленное перо изложило настоящее событие, чтобы лишить силы тех, кто не признает слова его святейшества, сказанные своим приверженцам еще до того, как его силы отклонились с пути нормального состояния: “Каждый, кто имеет сильное стремление [посетить] великую Каабу, мечтает [быть] в высокочтимой Медине, пусть, приготовив все необходимое, поспешит быть с нами”. Поэтому люди, собирающиеся в этот путь, группами приходили к подобному небу порогу этого праведного и умоляли быть спутником, просили [прочесть] благоухающую Фатиху. Его святейшество, осчастливив каждого, читал Фатиху. [Так и] в последнем случае, кто отправлялся в путь, тот пришел к его святейшеству [шейху].

Стихи

Где уж [быть] спасенным, ведь мы идем по пути небытия,

Идем друг за другом, словно тени,

Всегда, когда мы пьем вино страданий, пьем вместе,

Везде, где мы избавляемся от горестей судьбы, избавляемся вместе. /236а/

Словом, когда птица царствия его святейшества вылетела из клетки мирской, она свила гнездо на башне [с надписью]: “Вернись”[463].

Стихи

[Раздался] вопль оттого, что ушел из мира тот, кто был единственным в мире,

Покинул это гнездо тот орел святости.

Он вызвал волнение в сердцах группы людей,

А сам, удовлетворенный, пошел к райским садам.

Вспомнились ему Каусар и родинка на лице райских красавиц,

Та счастливая птица пошла за водой и зерном.

Несмотря на то, что обитатели мира отстраняются от такого бедствия, [как холера], из разных концов прибыли люди и участвовали в похоронах его святейшества. Тело его, прощенного богом, похоронили под куполом [мавзолея], построенного им самим, милость и прощение [Аллаха] над ним!

О том, как собралось победоносное войско и как [хан] отправил [его] в поход на врагов

Еще до того, как поспешно прибыли с разных сторон войска, многочисленные, как звезды, к подобному небу порогу [Абдулла-хана], к порогу, охраняемому Марсом, поспешили высокосановный эмир Джулма оглан, великий эмир-заде Хаджи-бий дурман с войсками Балха и подвластных ему земель. Они удостоились великой чести и счастья поцеловать ноги справедливого, правосудного государя. Могущественный хакан [Абдулла-хан] обласкал их царскими дарами, государевыми милостями. Он возвысил их сан и положение.

В [день] Арафа[464], праздника жертвоприношения, он отправил [их] на помощь султану Исфандийар-султану, подобному Хосрову [Ануширвану], и почувствовал облегчение. Сам [Абдулла-хан] под счастливой звездой, счастливый начал исполнять [то, что связано] с церемониалом праздника.

Часть зимы он провел в подготовке всего необходимого для войны, для нанесения удара режущим и колющим оружием.

[Приостановилось] наступление полчищ холода, от натиска передовых отрядов весны они обратились в бегство. Полчища зелени и пахучих трав овладели просторами садов и плодовых садов.

Стихи

Для нападения на крепость зелени шах весны

Надел на голову шлем, инкрустированный золотом, подобный гранатовому цветку,

Он разбил войско стариков [месяца] Дей, [одержал] победу,

Когда владыка востока — [солнце] — вынул меч, сверкающий, как молния,

Цветы деревьев подняли выше свои палатки над садами,

[Хотя] лучше, если предводителем войска в битве становится старик.

Тогда [Абдулла-] хан, величественный, как Джамшид, в конце месяца в зу-л-хиджжа в среду тронул быстроходного коня для отмщения [врагам]. /236б/ Он направил стремена, подобные новой луне, из стольного города Бухары для истребления врагов. Он вновь изволил посетить лучезарную могилу его святейшества руководителя на пути истины Ходжи Баха ал-хакк ва ад-дин [Накшбанда], да освятит величайший [господь] тайну его!

Месневи

Он дает благоухание саду утренней поры,

Он — ключ к сокровищнице бога,

По сути — эликсир праха Адама,

По виду —