Автор неизвестен Древневосточная литература - Средневековые арабские повести и новеллы

Узнав о том, что Шах-хатун стала женой кесаря Рума, Зард-хан сильно опечалился и лишился надежды получить ее.

Отправив Шах-хатун к кесарю Рума, царь Сулейман-шах продолжал заниматься воспитанием внука, которого он назвал именем отца — Малик-шах. Когда Малик-шаху исполнилось десять лет, Сулейман-шах объявил его своим преемником, и подданные принесли ему присягу. Через некоторое время после этого Сулейман-шах умер.

Тем временем Зард-хан с присущим ему коварством стал писать письма военачальникам, требуя, чтобы они присоединились к нему, и ему удалось склонить их на свою сторону. Тайно сговорившись с военачальниками, он вместе с ними неожиданно напал на Малик-шаха и победил его. Увидев, какой оборот приняли дела, подданные из страха присягнули Зард-хану, помимо своего желания, с условием, что он сохранит жизнь своему племяннику Малик-шаху, дабы их не осуждали за вероломство и за нарушение присяги, которую они принесли в свое время отцу и деду мальчика. Зард-хан принял их условие и заключил племянника в тюрьму. Страна покорилась ему.

Когда эта печальная весть дошла до Шах-хатун, она стала сильно горевать, но не сказала об этом кесарю. Она сдержала гнев и горе, полагаясь на милость Аллаха всевышнего. Сын ее Малик-шах оставался в темнице, а его дядя Зард-хан незаконно стал повелителем страны.

Прошло четыре года. Аллах смилостивился над Малик-шахом и склонил к нему сердце нескольких достойных везиров, и они стали хлопотать, чтобы освободить его из тюрьмы.

Однажды Зард-хан, восседая на престоле в окружении своих везиров и сановников, начал рассказывать им о своем отце Сулейман-шахе и о том, какое зло причинил ему. Везиры ответили ему: „Аллах даровал тебе победу и превосходство, по его милости ты достиг своего желания и получил царский престол. Чем же виноват ребенок, которого ты заключил в темницу, и какой смысл в том, что ты мучаешь его? Ведь он не совершил никакого проступка и греха с тех пор, как родился. Со времени заключения его в темницу он болен и жестоко страдает, и его вид печалит сердца людей. Ты обязан проявить милосердие к этому невинному ребенку и освободить его из темницы, ведь ты отомстил своим врагам, и Аллах помог тебе одержать верх над своими противниками, так что ты стал победоносным и полновластным повелителем“.

„Я не верю, — ответил Зард-хан, — в разумность того, что вы сказали, ибо остерегаюсь последствий своего милосердия. Ведь тогда сердца подданных могут склониться к нему и люди перейдут на его сторону. Тогда может подняться опасное восстание и возникнет смута“. — „Что может сделать этот слабый, беспомощный ребенок? — настаивали везиры. — Отбрось свои сомнения и подозрения, а ребенка отошли куда-нибудь к окраинам государства и таким образом удали его от друзей и сторонников“.

Доводы везиров и сановников убедили Зард-хана, и он сказал: „Мне кажется, будет разумнее, если я назначу его начальником стражи такой-то отдаленной крепости. Жители того края могучие, злые и беспощадные люди. Они убивают или берут в плен всех своих врагов“. Он порешил на этом, освободил Малик-шаха из темницы и назначил начальником стражи. Малик-шах во главе своих воинов отправился к крепости, окруженной врагами. Когда они приблизились к границе, враги напали на его войско под покровом ночи и бились так, что могли бы сдвинуть с места гранитную скалу. Битва кончилась тем, что большинство воинов Малик-шаха обратилось в бегство, а остальные, и в том числе сам Малик-шах, попали в плен, и их заключили в неприступную крепость. А у людей, захвативших их в плен, был такой обычай: в конце каждого года они выводили всех своих пленных и сбрасывали с крепости вниз. На этот раз в установленное время они начали выводить людей Малик-шаха по двое и сбрасывать их с вершины крепости. Наконец наступил черед Малик-шаха. Однако по милости милосердного Аллаха и с его помощью он во время падения не задел за скалы и упал на тела своих товарищей, не испытав особого вреда, и остался жив. Он остался лежать там, где упал, до наступления ночи. Никто из его врагов не догадался о том, что он жив, ибо иначе они разорвали бы его на куски.

Убедившись в том, что враги забылись сном, Малик-шах встал и направился в путь, не зная, куда идет. Несколько суток ночью он шел, а днем скрывался, питаясь листьями и травой. Наконец он добрался до населенного края с благоустроенными городами и многочисленными селениями. Он попросил у жителей приюта и покровительства, рассказав им, какие страдания и горести он испытал и как Аллах спас его.

Люди сжалились над ним, и несколько дней он был их гостем. Отдохнув и оправившись от утомления и пережитого горя, Малик-шах спросил у своих хозяев, какая дорога ведет в царство Зард-хана, но не сообщил о своем родстве с ним. Жители указали ему дорогу, и он пешком направился в путь, не отдыхая, несмотря на усталость. Он сильно исхудал и изменился в лице. Падая от усталости, он добрался до городских стен и сел у ворот, собираясь войти в город при первой возможности. Случайно к нему подъехали два всадника из свиты его дяди Зард-хана, которые возвращались с охоты. Они спешились, чтобы немного отдохнуть. Увидев их, Малик-шах подошел к ним и спросил: „Скажите, жив ли и здравствует ли царь Зард-хан?“ Всадники начали издеваться над ним, говоря: „О бродяга, как велика твоя глупость, если ты спрашиваешь о здоровье царей, ведь ты ничтожнее комара“. — „Да ведь я спрашиваю о своем дяде Зард-хане!“— воскликнул Малик-шах. Услышав эти слова, всадники удивились и сказали юноше: „Несомненно, ты сошел с ума или бесноватый, если начал притязать на славу родства с царями. Если бы ты был немного умнее, то завел бы другие разговоры, чтобы нас обмануть. Мы знаем, что у царя Зард-хана нет иных родственников, кроме его племянника, которого он держал в темнице, а затем отправил на войну с неверными. Известий от него давно нет, наверное, он убит“. — „Я и есть родной племянник Зард-хана, — молвил юноша, — Аллах по своей безмерной милости спас меня“. Затем он начал рассказывать им о своих удивительных приключениях, и тогда, внимательно посмотрев на него, эти люди узнали его и покорно встали перед ним, обрадованные и готовые услужить. Они благодарили Аллаха за его безграничную милость и уверовали в то, что юноша вскоре отомстит своему жестокому дяде, который отправил его в далекую крепость, чтобы погубить его, ибо он знал, что восставшие враги убьют его.

Затем всадники посоветовали Малик-шаху не возвращаться к Зард-хану, чтобы тот не мог погубить его, ибо маловероятно, чтобы он второй раз простил его. „Да вознаградит вас Аллах добром, — воскликнул Малик-шах. — Вы дали мне добрый совет и указали правильный путь. Теперь скажите, что мне делать и куда уехать?“ Всадники ответили: „Отправляйся к своей матери и найди себе убежище под покровительством великого кесаря. Он убережет тебя под своей сенью, и ты обретешь покой и почести“. — „Мой дед Сулейман-шах не счел нужным сообщить кесарю Рума о том, что я жив, когда кесарь сватался к моей матери. Моя совесть не позволяет мне уличать деда во лжи“. — „Ты говоришь разумно, — ответили всадники, — но мы хотим тебе добра и желаем спасти тебя и не видим более безопасного средства для этого. Тебе нужно поступить неузнанным на службу к великому кесарю. Аллах разрешит все трудности и облегчит твою тяжкую участь“.

Малик-шах одобрил их мнение. Тогда они переодели его, дали хорошую одежду и деньги на путешествие и проводили его до границы своего государства. Там они простились с ним и поспешили обратно домой. Малик-шах в одиночестве днем и ночью продолжал путь и наконец добрался до благоустроенного селения в стране кесаря Рума. Он остановился в том селении, поступил в услужение к земледельцу и начал вместе с ним пахать и сеять.

Что же касается Шах-хатун, матери Малик-шаха, то она, не получая никаких известий о сыне, сильно печалилась и тосковала. Испытав всю горечь разлуки, она стала избегать развлечений, веселья, ее не радовали вкусные яства и наряды, она забыла о сне, ослабла телом и больше всего на свете желала повидаться с сыном. Но она скрывала свою тайну от всех, терпела тяжкое горе и не открывалась кесарю. Погрузившись в море горьких размышлений и мучаясь в тисках страданий, она решила отправить гонца, чтобы разузнать о сыне. Выбор ее остановился на доверенном слуге, которому еще Сулейман-шах велел служить ей, ибо он был человек честный, проворный и смышленый. Шах-хатун тайно пригласила его к себе и заплакала перед ним от горя. Немного успокоившись, она сказала ему: „О преданный слуга, у меня нет другого человека, кроме тебя, которому я могла бы довериться и обратиться за помощью в беде, возложив на него свои заботы. Я поручаю тебе исходить все страны, разыскать моего сына и узнать, что с ним случилось. Если ты найдешь его живым, возвращайся сюда вместе с ним или по крайней мере сообщи мне о нем, чтобы сердце мое обрело покой. Не бойся за себя, я ничего не скажу и не могу сказать об этом деле моему мужу кесарю“, — „Госпожа моя, — молвил слуга, — ты долго скрывала существование своего сына, и я не знаю, как ты поступишь, если я приведу его сюда. Сейчас ты не можешь рассказать о нем своему мужу кесарю, иначе ты запятнаешь свою честь. Ведь кесарь может заподозрить тебя во лжи, если ты сейчас откроешь ему правду после того, как все уверились в том, что твой сын был умерщвлен в своей колыбели еще в детстве“. — „Ты говоришь разумно, — сказала Шах-хатун, — но мне кажется, что если ты найдешь его и приведешь ко мне, то особой трудности в том не будет. Ты введешь его ко мне, и для меня достаточно будет убедиться в том, что он жив и здоров, и, удовлетворившись этим, я отпущу его, и он уедет“. — „Тогда нужно придумать какое-нибудь средство для того, чтобы вовремя скрыться, если положение изменится к худшему“, — посоветовал слуга. И они начали перебирать разные способы и наконец сошлись на том, что ей нужно пойти к кесарю и сказать ему, что у ее первого мужа, Малик-шаха, были несметные богатства. После его гибели она спрятала все это добро в тайнике, о существовании которого никто, кроме нее и ее слуги, не знает. Под предлогом поисков сокровищ можно будет получить разрешение на отъезд слуги.