Сюань Лин - Путь к Заоблачным Вратам. Старинная проза Китая

— Сестрица! — обратился к хозяйке гость. — Принеси мне пять лепешек!

— К вашим услугам! — женщина положила на блюдо пять маньтоу и подсыпала в каждую лепешку снадобье из особой коробки.

«В коробке, не иначе, яд!» — смекнул Чжао и незаметно достал из-за пазухи пакетик с противоядием.

— Любезная, принеси холодной воды, лекарство мне надо бы запить.

Женщина принесла плошку с водой и поставила на стол.

— Вот выпью лекарство и примусь за еду!

Проглотив снадобье, Чжао принялся ковырять начинку лепешки.

— Хозяйка! Мой покойный отец когда-то говорил, что в ваших местах покупать маньтоу не следует, будто их начиняют человечиной… Смотри-ка, вот и здесь, кажется, ноготок, а вот и кожица с шерсткой… С какого же места?

— Изволите шутить, почтенный!

Чжао Чжэн откусил кусочек лепешки.

«Сейчас свалится!» — услышал он шепот женщины, которая в это время отошла к плите. Хозяйка была уверена, что гость упадет, однако ничего не произошло.

— Любезная! Мне бы еще пяточек! — попросил гость.

«Видно, мало положила яда, надо добавить!» — подумала женщина. А в это время Чжао снова достал пакетик с лекарством и вновь его проглотил.

— Что вы все глотаете, уважаемый? — с любопытством спросила женщина.

— Да так, одно зелье, которое дал мне служащий из сыскного приказа в Пинцзяне… называется «пилюли от ста болезней» Очень полезно их принимать женщинам, особливо перед зачатием и после родов, а также помогают они при заболевании селезенки и при головных болях…

— А мне не дашь пакетик?

Чжао Чжэн пошарил за пазухой и вынул пакет, в котором находилось целых сто пилюль — только совсем другого лекарства. Женщина проглотила снадобье и как подкошенная свалилась возле очага.

— Хотела со мной расправиться, да только сама попалась! — проговорил Чжао. — Сейчас, конечно, лучше всего мне удрать… Но я все-таки останусь.

Довольный своим подвигом, он расстегнул халат и принялся ловить насекомых.

Через какое-то время в дом вошел мужчина с коромыслом, к которому были подвязаны наполненные снедью короба.

«Вот и муженек пожаловал! Посмотрим, что он из себя представляет!» — подумал Чжао. Мужчина поздоровался с гостем.

— Отведали наших вкусностей? — спросил он.

— Отведал!

— Эй, жена! — крикнул Хоу Син. — Выручка есть? — Ответа не последовало. Хоу Син оглянулся и заметил лежащую подле очага женщину. Изо рта у нее стекала струйка слюны.

— Я съела… и упала… — невнятно пробормотала она.

— Все понятно! — воскликнул Хоу. — Сразу видно, что вовремя не сумела разглядеть вольного гостя с рек и озер{346}…

— Друг! Наверное, ты дал ей какого-нибудь зелья, от которого она свалилась, — обратился он к Чжао Чжэну. — Моя жена — баба глупая, а глаз у нее ненаметанный — не разглядела брата по ремеслу. Ты уж ее извини!.. Давай познакомимся!

— Я Чжао Чжэн из Гусу. А тебя как зовут, почтенный? — спросил Чжао.

— Кличут меня Хоу Сином.

Они поклонились друг другу. Хоу Син дал жене противоядие, которое сразу привело ее в чувство.

— Брат! — обратился к нему Чжао. — Тебе письмо от учителя, Четвертого Суна.

Хоу Син распечатал послание и принялся читать. Глаз наткнулся на слова: «желательно его немедля убрать». В сердце Хоу Сина, как говорится, вспыхнула ярость, а в печени родился великий гнев. «За оскорбление, которое он нанес нашему учителю, он нынче же поплатится жизнью» — решил он, а вслух сказал:

— Много слышал о твоих подвигах!.. Большая радость для меня, что мы нынче познакомились! — Он тут же принес вина, а когда кончилось застолье по случаю знакомства, предложил гостю заночевать в доме, а сам с женой отправился во двор.

В комнате, где оказался Чжао, стоял страшный смрад. Чжао принялся искать источник вони. Под ложем он обнаружил большой чан, а рука нащупала в нем человеческие конечности и даже голову. Чжао связал веревкой несколько кусков и подвесил к балке над выходом. Вдруг он услышал разговор. Говорили супруги.

— Муженек! Пора! — послышался голос жены.

— Рано еще, пускай покрепче уснет!

— Я видела нынче, как он из узла вытаскивал золотые вещицы — штук двести иль триста, не меньше… Надо прикончить его поскорее… Завтра я разукрашусь, так что все ахнут от зависти!

«Попробуйте только!» — подумал Чжао.

Надо вам сказать, что у Хоу Сина был десятилетний мальчишка по имени Баньгэ, который в ту пору болел лихорадкой. Чжао быстренько переложил мальчишку на свою постель и накрыл одеялом, а сам выскользнул через заднюю дверь наружу. Через какое-то время дверь комнаты распахнулась и на пороге появились супруги. Жена несла лампу, а Хоу Син держал в руках тяжелый топор. Видя, что человек под одеялом крепко спит, Хоу Син ударил раз-другой топором, да так, что в один момент разрубил жертву натрое. Он откинул одеяло…

— Горе мне! Жена! — завопил он. — Мы убили Баньгэ, нашего сына!

Муж и жена заплакали в голос.

— Эй вы! — вдруг услышали они. — А я здесь, цел-невредим! Понапрасну вы сгубили мальчишку!

Чжао стоял за дверью. Хоу Син, в ярости схватив топор, бросился на обидчика, но в дверях что-то сильно стукнуло его по голове. Под карнизом, будто игрушки на шесте уличного торговца, болтались человеческие конечности.

— Отнеси их в дом! — крикнул Хоу жене и погнался за Чжао.

Скоро они оказались возле реки. Родившись в Пинцзяне, Чжао Чжэн умел хорошо плавать. Прыжок — и он уже в воде. Хоу Син кинулся за ним. Быстро работая руками и ногами, Чжао Чжэн добрался до противоположного берега. Хоу Син плавал похуже и достиг берега лишь тогда, когда Чжао уже успел выжать одежду. Время приближалось к концу пятой стражи. Когда Чжао и его преследователь начали свой бег, была еще четвертая стража, значит, они покрыли никак не меньше двенадцати ли. В конце концов они очутились у стен города. Перед ними возвышались ворота Синьчжэнмынь — Нового Торжества. На пути Чжао Чжэна оказалась какая-то банька, в которую он стремительно шмыгнул, чтобы мимоходом ополоснуть лицо, а может, и подсушить одежду. Только он начал мыться, как вдруг в дверях выросла фигура Хоу Сина. Он бросился к Чжао, схватил его за ноги и опрокинул на пол. Однако Чжао, изловчившись, нанес ответный удар коленом. Они катались по полу, награждая друг друга тумаками. И тут в баньке появился старик в одежде тюремного сторожа.

— Кончайте драку! Учитель пришел! — крикнул он.

Перед ними стоял Сун Четвертый. Враги поднялись на ноги и поклонились.

— Сходите к лекарю и выпейте целебного настоя, — посоветовал он.

Хоу Син стал жаловаться учителю, рассказывая о своих злоключениях.

— Будет! — оборвал его Сун. — Есть одно дело! Завтра утром брат Чжао должен найти в городе одного нашего человека. Он торгует пирогами с мясной начинкой возле Моста Золотых Стропил. Зовут его Ван Сю, по прозвищу Хворый Кот. Никто лучше его не может лазить по крышам, вот отчего его так и прозвали. Живет он на дальнем дворе Храма Первого Вельможи{347}. Так вот, слушайте! У этого Вана на подставке для пирогов стоит кувшин, отделанный золотой нитью. Вещь дорогая, сделана не где-нибудь, а в печах Динчжоу Чжуншаньской области. Понятно, что торговец ее бережет как зеницу ока. Чжао Чжэн! Тебе следует добыть кувшин. Сделаешь?

— Проще простого! — ответил парень.

С открытием городских ворот Чжао Чжэн исчез, а Сун остался с Хоу Сином.

Чжао Чжэн оделся нарядно: шляпа кирпичиком сзади украшена лентами, черный шелковый халат. Под Мостом Золотых Стропил он увидел торговца, перед которым стояла подставка, а на ней красовался кувшин. Торговца Ван Сю можно описать такими словами:

Вокруг головы    юньчжоуский синий платок,Куртка простая    цветом, как листья вяза,Зеленым платком    в талии он перевязан.Стоит, рукою упершись в бок.

«Не иначе Ван Сю!» — решил Чжао, проходя по мосту и направляясь в сторону зерновой лавки, которую приметил заранее. В лавке он насыпал себе в ладонь щепотку мелкого красного риса, а у продавца овощей прихватил несколько листиков зелени. Рис с листьями он отправил в рот и принялся усердно жевать. После этого хитрец направился к лавке Хворого Кота. Кинув торговцу шесть вэней — как раз на два пирожка, — он будто невзначай уронил на землю монету. Когда Ван нагнулся, Чжао Чжэн плюнул ему на платок жвачку из зерна и листьев, а сам, взяв пироги, быстро удалился. На мосту он остановился и подозвал к себе мальчишку, пробегавшего мимо.

— Эй, братец! Видишь вон того Вана — торговца пирожками? Пойди к нему и скажи, что жук, мол, ему нагадил на платок. Но только обо мне ни гугу, понял? Сделаешь, как я сказал, получишь пять фыней!

Мальчишка подбежал к торговцу.