Жизнеописание султана Джалал ад-Дина Манкбурны - Мухаммад ан-Насави

Это так, если эти деньги он просил для других. А если она сказала, будто он просил эту сумму для себя, то ему и так ясно, что, когда он сдаст Хилат султану, ему достанутся такие награды и пожалования икта' в сравнении с которыми упомянутая сумма окажется ничтожной».

После того как султан услышал мое мнение, его решительность в этом деле убавилась. Однако его желание захватить Хилат заставило его дать ей тысячу динаров, [а это была только] пустая трата. Султан сказал ей: «Если правдивость твоего рассказа будет подтверждена каким-либо доказательством, то мы дадим тебе остальные четыре тысячи динаров».

Ночью она вернулась в Хилат; у [ее] рассказа не было никакой основы. Эта весть распространилась в войсках и дошла до некоторых хилатцев. 'Изз ад-Дину Айбеку сообщили о том, что аз-Заки переписывается с султаном, и Айбек убил его без какой-либо вины с его стороны.

Когда султан овладел Хилатом, эту старуху захватил кто-то из сархангов, вытащив ее из дубильни, с ней был ее муж, дряхлый старик. Она принесла золото, но уже истратила из него триста динаров. Говорят, что она была задушена. Результатом ее обмана были ее смерть и гибель Заки ад-Дина.

И [произошло еще следующее]: одно шифрованное письмо было отправлено 'Изз ад-Дином Айбеком ал-Малику ал-Ашрафу, а другое было послано ему же Муджир ад-Дином Йа'кубом. Оба эти письма были перехвачены в пути. Султан передал их мне, и его забота способствовала тому, что я разобрал оба письма. Они содержали жалобы на испытываемые ими затруднения и беды. В обоих письмах говорилось о том, что из-за колдовства врага снег в этом году в округе Хилата не выпал.

Было перехвачено еще одно письмо, написанное ал-Маликом ал-Ашрафом мутавалли Хилата 'Изз ад-Дину. Оно гласило: «Твои слова о колдовстве врага и ясном небе показывают, насколько вами овладел страх. Как же иначе — ведь подобное дело может совершить только Аллах! /222/ А зимы случаются разные: бывает, что снег задерживается, а иногда выпадает раньше времени. Вот скоро мы прибудем с войсками, чтобы отвести беду и устранить ущерб. Мы будем гнать их (хорезмийцев) за Джейхун».

Из событий [произошло следующее]: смерть сахиба-дивана Шамс ад-Дина Мухаммада ал-Мустауфи ал-Джувайни. Он происходил из [семьи] знатных господ. Если он стремился достигнуть совершенства [в чем-либо], то добивался этого. Когда его стиль письма сравнивали со стилем [других], то он превосходил их. Время испытало его, а жизнь надевала на него [разные] одежды. Он был назначен главой дивана в конце жизни Великого султана ['Ала' ад-Дина Мухаммада]. Когда он прибыл ко двору, султан [Джалал ад-Дин] назначил его главой дивана, и он занимал эту должность, оставаясь чистым в том, что он говорил и писал, и не ступал на путь, внушавший ему подозрения.

Он переселился в соседство к Аллаху, в дом Его щедрости, во время осады султаном Хилата и назначил меня своим душеприказчиком, поручив мне опекать интересы его сирот. Он завещал мне перенести гроб с его телом в Джувайн, один из округов Хорасана, где он родился, и я сделал это.

Султан не стал касаться чего-либо из оставленного им наследства, и я отослал его имущество с моими и его доверенными людьми его наследникам.

После него его место главы дивана занял Джамал ад-Дин 'Али ал-'Ираки. Раньше он замещал вазира Ирака Шараф ад-Дина в некоторых делах дивана [этой области]. Случилось так, что он прибыл по делам своего господина в момент смерти главы дивана. Тогда же султан обвинил вазира в погрешностях, связанных с неспособностью и нерадивостью, и убедился, что мушриф ворует, а хазин (казначей) — обманщик. Поэтому ему хотелось испытать их при помощи человека твердого, неучтивого и несговорчивого.

И Джамал [ад-Дин] занял пост главы дивана, и вместо подчиненного вельможи пришел лев, внушающий страх, а яркую звезду заменил брошенный метеор. Из-за него начались беспорядки и споры, противоречия и разногласия, и вскоре многие чиновники дивана стали тратить немалые суммы, [стараясь], чтобы их уволили с должности, хотя раньше деньги тратили на то, чтобы добиться поста.

Главной особенностью его деятельности в диване было ущемление выплат «должного» (хукук), задержка пенсий (идрарат), прекращение выдачи пособий (тасвигат)[745], выдававшихся с давних времен.

Не каждый сарай — достойное [место] для того, чтобы дружить с воспитанностью /223/ и овладеть искусством письма, и не всякая кожа годится для хранения мускуса. Не все, что предназначено для глаза, — сурьма, а самые бесполезные вещи — это ожерелье на шее свиньи, меч в руках слепого и перстень на руке скверного развратника.

Как прекрасно поступал Ануширван!

Когда узнавал, что человек низок и подл,

То запрещал касаться после него его калама,

если он унизил [своей] службой племя благородных.

Первый проступок, показавший его наглость и выявивший признаки его низости, был таков: когда хаджибы привели его в диван, чтобы усадить на место его главы, случилось, что Шамс ад-Дин ат-Тугра'и находился в диване, чтобы приветствовать Шараф ал-Мулка, и сидел с ним рядом. А когда вошел Джамал ад-Дин, он взял за руку Шамс ад-Дина, отвел его от вазира и сел между ними. Тогда ат-Тугра'и сказал: «Разве тебе не стыдно?» Тот ответил: «Это моя должность, и я воюю с теми, кто соперничает со мной».

Из событий [произошло следующее]: вазир правителя Аламута 'Ала' ад-Дина [Мухаммада III] был приведен в качестве пленного. Причиной этого было то, что он, по обычаю, как и каждый год, прибыл в горы, возвышающиеся над Казвином, с подневольными людьми[746] для сбора сена для зимних запасов.

Эмиры Ирака были убеждены, что мнение султана об исмаилитах изменилось с тех пор, как они не сдержали обещания о возвращении его брата Гийас ад-Дина на султанскую службу. Туда поспешил Баха' ад-Дин Сакур — мукта' Саве, который напал на [вазира] в горах, схватил его и отправил в Хилат. Оттуда он был доставлен в крепость Дизмар. Он был заточен, пока не исполнилось предначертанное ему и не было возвещено об окончании его срока. Он был убит через четыре месяца.

Из событий [произошло следующее]: прибыли послы ар-Рума. Султан 'Ала' ад-Дин Кай-Кубад ибн Кай-Хусрау направил к султану [Джалал ад-Дину] джашнигира Шамс ад-Дина Алтун-Аба и кади Арзинджана Камал ад-Дина Камйара ибн Исхака с подарками и подношениями, стараясь снискать его расположение.

В числе подарков было тридцать мулов, полностью нагруженных вьюками с атласом, [тканями] ал-хита'и[747], бобрами, соболями и прочим; тридцать или двадцать мамлюков с лошадьми и снаряжением; сто коней и пятьдесят