Рассказы о необычайном - Пу Сунлин

бесконечной чередой – все время брали и уносили кушанья, а им не было конца-краю. Наконец пришел слуга с требованием лапши. Из дому ему говорят, что ведь хозяин не заказывал ее. Разве можно ее изготовить по приказу: раз-два?

– Впрочем, – сказали оттуда, подумав, – нечего делать. Давай возьмем в долг.

Через несколько минут зовут взять лапшу. Глядь – а тридцать чашек так и дымятся на столе.

Когда гости ушли, дева говорит Лю:

– Благоволи дать денег на уплату кой-кому за лапшу.

Лю послал человека отнести деньги. Оказалось, что в одном доме как раз исчезла лапша и все были в крайнем недоумении, которое разъяснилось, конечно, когда пришел человек от Лю.

Однажды вечером Лю сидел и пил. И вдруг ему захотелось своего горьковатого шаньдунского винца. Дева попросила разрешения пойти взять его и вышла из дому. Потом вернулась и сказала, что у дверей стоит жбан, которого ему хватит на несколько дней. Лю посмотрел – и в самом деле вино: настоящее домашнее, молодое, «в жбане весеннее». Через несколько дней госпожа Лю отправляет из дому двух слуг к мужу в Фэнь. На пути один из них говорит другому:

– Я слышал, что госпожа лиса дает на водку очень щедро. Сходить вот теперь да получить от нее – можно будет и шубу купить.

Дева, сидя у себя, уже узнала об этом и говорит Лю:

– Придут люди из дому. Меня злость берет на одного из них, мерзавца, невежу. Ну, уж я ему отплачу!

На следующий день только что слуга вошел в город, как у него сильно разболелась голова, а когда он дошел до дворца, то схватил голову обеими руками, выл от боли и кричал. Все советовали позвать врача, дать лекарства, но Лю смеялся и говорил:

– Не стоит лечить. Придет время, сам поправится.

Многие выразили опасение, уж не прогневил ли он маленькую госпожу. Слуга подумал и сказал, как это и чем именно он, который только что пришел и еще не снял дорожной сумки, мог провиниться? Впрочем, что тут разговаривать и кому жаловаться: нехотя пополз на коленях и стал упрашивать госпожу.

– Ты назвал меня госпожой, – говорил ему голос из-за занавески, – этого достаточно. Зачем ты назвал меня лисой?

Тогда слуга понял и стал бить поклоны без конца и опять слышит голос:

– Если ты захотел приобрести себе шубу, зачем же все-таки быть таким невежей?

Потом опять:

– Ну, ты выздоровел!

При этих словах боль у слуги словно куда-то исчезла. Он стал откланиваться и хотел уже уйти, как из-за занавески ему выбросили сверток, сказав:

– Вот тебе шуба из ягненка. Бери и уходи.

Слуга развернул, смотрит: там пять ланов.

Лю спросил, что нового дома. Слуги отвечали, что особенного ничего, только вот однажды ночью пропал куда-то из кладовой жбан с вином. Высчитал по числам и часам – как раз оказалось в ту самую ночь, когда лиса пошла брать вино. Все были в ужасе от ее чудесной силы и стали называть ее святой феей.

Лю нарисовал ее портрет. В то время Чжан Дао-и был ученым инспектором. Прослышав про эти чудеса маленькой госпожи, он явился к Лю с визитом как земляк и пожелал на нее взглянуть, но дева отказала. Лю тогда показал ее портрет. Чжан силком вырвал и унес, повесил у себя и стал молиться с утра до ночи, приговаривая:

– С такою твоей, милая, красотой, куда бы ни явилась ты, везде свое возьмешь. И вдруг – ты отдала себя волосатому, мохнатому старику. Смотри, ведь я ж не хуже его, Дун-цзю. Почему же ты не подаришь меня ласковым взглядом?

Дева сидела с Лю в канцелярии и вдруг говорит:

– Господин Чжан невежа. Надо будет его слегка проучить.

И вот однажды, как раз когда Чжан молил и заклинал ее портрет, ему показалось, что кто-то из пространства хлопнул его по лбу, так что он грохнулся на пол и ощутил сильную боль. Страшно испугавшись, он вернул портрет. Лю стал расспрашивать человека, который принес портрет, но тот скрыл настоящую причину и отвечал что-то, сочиняя. Лю засмеялся.

– А скажи-ка, – спросил он, – у твоего господина лоб разве не болит?

Слуга не мог больше обманывать и сказал всю правду.

Через несколько времени прибыл зять Лю, студент Ци. Попросил разрешения повидать деву, но та резко отказала. Ци настаивал.

– Зять ведь не чужой, – уговаривал ее Лю, – чего ты так упрямишься?

– Когда зять твой явится ко мне, – отвечала та, – надо обязательно ему что-нибудь подарить. Но он надеется на мою щедрость, и, по-моему, мне не удовлетворить его желаний. Вот почему я и отказала ему сейчас. Но раз он так усердно об этом просит, то я согласна принять его дней через десять.

Через десять дней Ци входил к ней, здоровался, кланяясь ей из-за занавеси. Спросил ее о здоровье, был скромен во всем, сдержан и не решался внимательно рассмотреть. Когда же уходил, то, сделав несколько шагов, повернул голову и уставился на нее пристальным взглядом, но вдруг услыхал:

– Зятек-то обернулся!

Сказала – и захохотала резким-резким смехом, словно сова. Ци услыхал этот смех и почувствовал, как ноги его размякли, сознание помутнело, словно он терял и жизнь и дух. Только выйдя от нее и посидев, он начал понемногу приходить в себя.

– Вот сейчас я слышал ее смех, – говорил он, – словно раскаты грома. Сам не знаю даже, мое ли это тело или нет.

Через несколько минут служанка от имени своей госпожи передала подарок в двадцать ланов. Ци взял и сказал служанке:

– Святая фея каждый день живет с моим тестем. Разве она не знает, что у меня широкая натура и что я не привык тратить мелочь?

Дева, услыхав это, сказала:

– Я ведь знала, что это за человек! Однако моя мошна как раз пуста. Некоторое время тому назад я с одной подругой ходила в Бяньлян[440], а этот город в то время был занят речным богом, весь под водой, и наши деньги потонули. Тогда мы вошли в воду, и каждая нашла некоторое их количество. Однако разве могу я насытить его безмерные требования? Пусть даже я сумею его щедро одарить – все равно его счастье ничтожно, и даже в этом случае ему не справиться с наградой.

Вообще дева могла заранее разузнать о чем бы то ни было. Когда встречалось какое-нибудь недоумение и затруднение, Лю всегда с ней советовался, и не было случая, чтобы она не разрешила. Однажды, когда они сидели вместе, она вдруг взглянула на небо и сильно испугалась.

– Большой мятеж