Шараф-наме. Том II - Шараф-хан Бидлиси

духовных совершенств Маулана Камал-паша-заде, ученейший из ученых, эпохи и совершеннейший из достойных [того] времени. Все ученые Рума единодушно признают, что в Руме не появлялось ему подобного знатока, совершенного и универсала. Ему принадлежат многочисленные сочинения и блестящие стихи на турецком и персидском [языках]. Он стал муфти эпохи, и его называли муфти людей и духов.

Затем Маулана /234/ Суфи 'Али Чалаби, который стал муфти [своего] времени и был весьма правоверен и благочестив.

Са'ади Чалаби из кази Стамбула, достигший высокодостойной должности муфти.

Маулана Мухйиаддин Чалаби-заде, который вначале стал кази-аскером Анатолии и Румелии, а затем муфти (своего] времени.

Кадари Чалаби, образец эрудитов эпохи и квинтэссенция ученых [своего] времени.

Маулана Чави-заде б. Маулана Мухаммад, который вначале был кази-аскером Анатолии, а впоследствии [от его] указаний зависели основоположения фетвы и течение событий.

Его преосвященство Шайх 'Абдалкарим Эфенди, призванный господом и благочестивый. Он некоторое время был проповедником в малой мечети Айя-София и позднее стал муфти эпохи.

Затем венец[775] ученых и просвещенных [своего] времени, благоденствие общины и веры Маулана Абу-с-Са'уд, известный под [именем] Хваджа Чалаби, который, без всякого преувеличения В восхваления, превзошел ученых эпохи и всех просвещенных [своего] времени. Он составил комментарий к истинным священным стихам великого Корана и древней священной книги, посвятив его славному имени султана Гази.

Благодеяния того покойного государя более многочисленны, нежели их описывает двуязычное перо в этом беспомощном сочинении.

Год 975 (1567-68)

В этом году шах Тахмасб утратил расположение к правителю Гилян-и Бийе Пиша Хан Ахмаду по нескольким причинам, которые будут изъяснены [ниже]. Так, уже упоминалось, когда шах возымел неприязнь к правителю Гилян-и Бийе Паса Султан Музаффару и его /235/ казнил, его область он присоединил к владениям Хан Ахмада и ему пожаловал. Впоследствии, когда один из внуков Султан Музаффара, по имени Джамшид-хан, который государю приходился племянником, достиг возраста зрелости и разумения, шах Тахмасб, (следуя] просьбе некоторых вельмож, проявил к нему милость. Он отдал ему в жены свою дочь, руководствуясь родственными связями, пожаловал наследственный вилайет, который около тридцати лет пребывал во владении у Хан Ахмада, и в сопровождении Йул-Кули-бека зулкадра — (последний] состоял раньше [в должности] капу-агаси при государе и был оплотом кызылбашской державы — направил Джам-шид-хана на управление Гилян-и Бийе Пасом.

К его приезду в те пределы Хан Ахмад препоручил область наместникам Джамшид-хана, однако при [передаче] округа Кучесфахан[776] он проявил неповиновение, ссылаясь на то, что Кучесфахан с давних времен входил в Гилян-и Бийе Пиш, и на этом упорствовал. Йул-Кули-бек решил силой завладеть округом Кучесфахан. Каку Шах Мансур Лахиджи, военачальник Лахид-жана и вали Кучесфахана, упорно отказывался передать те районы, дело дошло до применения стрелы и копья, и Йул-Кули-бек был убит гилянцами.

Вторая причина [недовольства шаха Тахмасба] такова. Около двадцати лет назад шах Тахмасб перенес столицу в Казвин. От Казвина до Лахиджана и Дайламана, зимних и летних кочевий Хан Ахмада, расстояние не более трех стоянок. За это время [Хан Ахмад] ни разу не явился встретить шаха и [засвидетельствовать свою] службу и не выразил уважения. Даже когда стало известно о прибытии Султан Байазида и его детей и [государь] послал за ним, /236/ [Хан Ахмад] принес в ответ извинения и не явился. Еще в нескольких случаях он отнесся к государю небрежно и непочтительно. Поэтому шах Тахмасб решил его наказать.

Для завоевания Гиляна и захвата Ахмад-хана [государь] направил через Харзавил и Халхал Ма'сум-бека Сафави с войском Карабага, Азербайджана, Караджедага, Талыша, Бийе Паса и Кескера[777]; из Таликана[778] и Каларе-дашта[779] — Назар-бека Лале устаджлу и эмиров двора с войском Рустемдара и Ирака под предводительством шахзаде Султан Мустафа-мирзы с 20 тысячами всадников и пеших Даралмарза; через Рудбар[780] — Аллах-Кули-султана Иджик-оглы устаджлу и около 3500 курчи Таша.

Когда ему[781] стало известно о прибытии Ма'сум-бека и кызыл-башской армии в Гилян, он приказал созвать свое войско, собрал под своим знаменем в Лахиджане около 30 тысяч пеших и конных и приготовился к битве и сражению.

Тем временем напуганный Масум-бек написал и отправил с одним из своих мулазимов [Хан Ахмаду] исполненное доброжелательства послание такого содержания: «Если до шахского слуха дойдет известие о том, что ты собрал войско и желаешь воевать, это сразу усилит его недовольство. Разумнее всего сейчас свое собранное войско распустить, а к подножию государева трона направить чистосердечное послание, мол: “Я один из рабов и сторонников того порога — прибежища царства, и права отцов и дедов бедняка на служение /237/ высоким помыслам государя несомненны. Вилайет Гиляна входит в богом хранимую монаршую державу, [и] я передам его любому, кому изволят пожаловать, без препирательства и возражения"».

Простодушный Хан Ахмад, обманутый словами того старого волка, [той] хитрой лисы, поверил его речам и распустил свой отряд. Стихотворение:

Умные люди с помощью слов сделают то,

Что не в силах выполнить и сто неустрашимых армий.

В надежде, что Масум-бек изъяснит истинное положение его дел при шахском дворе и возвратится, [Хан Ахмад], забыв об осторожности, с небольшим числом людей беззаботно остановился в Лахиджане в ожидании ответа. Ма'сум-бек, прослышав о его доверчивости, устроил на него нападение из местечка под названием Гоке-у-Харкам[782].

Когда прибыл передовой отряд, [Хан Ахмад] был за утренней трапезой. [Там присутствовало] любое сословие — от глубокомысленных ученых и выдающихся грамотеев [того] времени до [обыкновенного] атлета и воина. Как изволил [произнести] Маулана Йахйа-хан Лахиджи. [Стихотворение:]

Если тебе удастся попасть на царское угощение,

[Там] найдешь всех, кого потерял.

Таким образом, они еще не приступили к трапезе, как прибыло известие. Гилянцы не успели даже посадить Хан Ахмада на коня. С двадцатью всадниками и пешими он выехал из Лахиджана и направился в Ранекух[783] и Ашгавар. Ма'сум-бек с эмирами вступил в Лахиджан. Эмир Джихангир б. Хаджа 'Али-бек, бывший при Хан Ахмаде амир ал-умара', и Шахбуар-бек Лаште-Нишайи проявили покорность и удостоились бесценных милостей.

Эмиры и знать /238/ искали его четыре месяца. Войско от скитаний и гнилого гилянского климата ослабело и лишилось снаряжения, продовольствия и оружия. Лошади отощали от неочищенного риса и обессилели. [Все] хотели оставить Гилян. Наступила зима. В горах Гиляна выпал снег, деревья утратили листья и [зеленое] убранство.

От шаха поступил приказ, чтобы кызылбашское войско предприняло новое нападение на Ашгавар и узнало состояние дел Хан Ахмада. Кызыпбаши согласно приказу подошли [к Ашгавару]