Цянь Цай - Сказание о Юэ Фэе. Том 2

— Я вижу, ваше решение твердо, — сказала старуха Чай, — но и отпустить вас без охраны нельзя. Хорошо, я сама провожу вас в Юньнань!

— Нет, нет! Я не смею вас утруждать! — запротестовала вдова. — Где это видано, чтобы о преступнице так заботились?!

— Хорошо, сестра, тогда я провожу вас через три заставы, — уступила старуха Чай. — Я не могу допустить, чтобы вы погибли!

— Матушка, я тоже вместе с вами поеду провожать тетушку! — сказал Чай-ван. — Á заодно посмотрю, что делается в моих владениях.

— Прекрасно! — обрадовалась старуха. — Тогда собирайся в путь.

В тот же день Чай-ван снарядил повозки и коней, назначил провожатых, а на следующий день все тронулись в путь.

Ехали только днем, на ночь останавливались отдыхать. Заставы миновали благополучно. Пособники Цинь Гуя не посмели тронуть госпожу Юэ — боялись Чай-вана.

Наконец добрались до Юньнани и вручили тамошнему правителю подписанный Цинь Гуем приказ. Чжу Чжи — так звали правителя — отписал первому министру о прибытии ссыльных и отправил сопровождавших госпожу Юэ столичных чиновников обратно в Линьань с дарами для Цинь Гуя.

Покончив с делами, Чжу Чжи возвратился в присутственный зал, и тут взгляд его упал на госпожу Гун, невестку вдовы Юэ Фэя. Молодая и красивая женщина ему приглянулась.

— Будешь мне прислуживать! — сказал он. — Остальные могут устраиваться во внешнем флигеле.

— Да как вы смеете! — вскричала возмущенная до глубины души госпожа Гун. — Не бывать этому! Я ссыльная, а не ваша рабыня!

— Знай же, министр Цинь Гуй повелел мне всех вас казнить! Но я не выполнил его приказ, потому что ты мне понравилась! — крикнул Чжу Чжи. — Ты в моих руках — что хочу, то с тобой и сделаю! Идем!

— Я тоже из рода Юэ и знаю, что такое преданность, почтительность, долг и справедливость! — в гневе отвечала молодая женщина. — Лучше умереть, чем принять позор!

С этими словами она бросилась вниз головой на каменные ступени крыльца.

Поистине:

Жаль такую прекрасную девуПредавать в этот час забвенью,

Ты — как Цзинь Чжи из Нанькэ[48],Но… пришел конец сновиденью.

Если вы не знаете о дальнейшей судьбе госпожи Гун, то прочтите следующую главу.

Глава шестьдесят шестая

Подлеца постигает заслуженная кара во дворце Чжао-вана Братья находят достойных жен в монастыре Вопрошаю луну

Не медли, если решено,И не беда, коль сватов нет.

Взбирайся смело на Янтай,Желаю радостей и благ!

Вас утром свяжут облака,Чтоб вместе были много лет —

И пусть гармонию сердецРождает вечно этот брак!

Итак, госпожа Гун бросилась вниз головой на каменные ступени, но слуги вовремя ее удержали.

Разъяренный Чжан Ин налетел на Чжу Чжи с кулаками:

— Собака, совести у тебя нет!

— Ты еще смеешь распускать руки, преступник! — вскипел чиновник. — Слуги, бейте его палками, пока не подохнет!

Свита набросилась на Чжан Ина и увела его, как вдруг раздался крик:

— Господин! Чай-ван и его мать вас спрашивают!

От страха у Чжу Чжи душа ушла в пятки. Он кинулся встречать высоких гостей, усадил их на почетные места.

В это время в зал ворвался Чжан Ин. Он упал на колени перед Чай-ваном и со слезами поведал о бесчинствах обнаглевшего чиновника.

— Вот как ты выполняешь приказ государя! — не владея собой, закричал Чай-ван. — Люди! Рубите злодею голову!

— Ради меня пощадите его, дорогой племянник! — попросила взволнованная госпожа Юэ.

— Нет, его надо обезглавить! — не сдавался Чай-ван. — Народ возмутится, если такого подлеца оставить в живых!

Госпожа Юэ продолжала просить, и Чай-ван смилостивился:

— Хорошо, тетушка! Ради вас я отменю казнь!

Госпожу Чай трясло от гнева.

— Пусть этот паршивый пес вместе с семьей убирается вон из ямыня! — заявила она. — Подумать только — чего захотел!

Посрамленный Чжу Чжи схватился за голову и бежал, как побитая собака.

Госпожа Юэ с сыновьями и слугами расположилась в ямыне. Телохранителей Хань Ши-чжуна она отправила обратно с письмом, в котором сообщала супругам Хань о благополучном прибытии и благодарила их за заботу.

Чай-ван еще на несколько дней остался в здешнем ямыне. Делать было нечего, и молодые господа занялись охотой.

Однажды, когда юноши вернулись с прогулки, названые сестры беседовали в зале. Посмотрев на оживленные лица детей, госпожа Юэ уронила слезу.

— И что вы расстраиваетесь? — сказала старуха Чай. — Пусть себе веселятся.

— Да, они развлекаются и ни о чем не тужат! — вздохнула госпожа Юэ. — А у меня сердце болит за старшего сына Юэ Лэя. Послала его в Нинся и до сих пор не знаю, что с ним!

— Не печальтесь, матушка! — воскликнул Юэ Тин. — Я во что бы то ни стало найду брата!

— Мал ты еще, нельзя тебе в такую даль! — покачать головой мать. — Попадешься в руки предателей, и мне новое горе!

— Тетушка, не беспокойтесь! — вмешался Чай-ван. — Кто может схватить Юэ Тина, если приметы его никому не известны?! А чтобы в дороге никто его не расспрашивал, я дам ему охранную грамоту. Напишу, что он едет в Нинся по казенному делу, и его не посмеют задержать ни на одной заставе!

— Так было бы вернее, — согласилась вдова.

Юэ Тин быстро собрался в дорогу и на следующее утро стал прощаться с братьями и матерью.

— Как только найдешь Юэ Лэя, — напутствовала она сына, — сразу возвращайтесь с ним обратно, чтобы я не беспокоилась. Будь осторожен, не вступай ни с кем в споры.

Юэ Тин пообещал выполнить наказ и двинулся в путь.

А сейчас перенесемся в горы Тайхан, где по приказанию Ню Гао мастера изготовили белые траурные шлемы и латы для трех тысяч воинов.

Юэ Лэй с братьями наконец отправился в Юньнань. Впереди войска развевалось знамя с надписью: «Иду в Юньнань навестить матушку».

Ню Гао дал Юэ Лэю верительный знак, по которому во всех уездах ему выдавали провиант для воинов и фураж. Чиновники помнили о Юэ Фэе, о его честности и преданности родине, к тому же боялись Ню Гао, поэтому никто не чинил Юэ Лэю препятствий, и воины его ни в чем не нуждались.

Только в начале лета добрались наконец до заставы Чжэньнань. Погода стояла жаркая, люди и кони едва плелись.

Юэ Лэй тоже устал и приказал воинам расположиться на отдых в тени деревьев. Он намеревался здесь переночевать, а по утреннему холодку двинуться дальше.

Воины врыли в землю котлы, приготовили пищу.

Ню Туну наскучило сидеть без дела в лагере, и он решил прогуляться. Поднявшись на гору, он углубился в лес. В чаще было прохладно. Ню Тун прилег на плоский камень и уснул мертвым сном.

Проснулся он только утром, протер глаза и в растерянности огляделся — местность была совсем незнакомая. Ню Тун вскочил и побежал в лагерь. Но он позабыл дорогу и направился совсем в другую сторону! Спускаясь с горы, юноша наткнулся на военный лагерь. В середине его стоял шатер, перед ним — стол. За столом восседал военачальник в окружении телохранителей. Перед ним ровными рядами выстроились воины.

Военачальник держал в руках список и делал перекличку. В тот момент, когда подошел Ню Тун, он крикнул:

— Лю Тун!

Ню Туну показалось, что называют его имя.

— Как ты смеешь называть меня прямо по имени, как мальчишку?! — вскипел он.

Военачальник вскинул голову, гневным взглядом смерил Ню Туна: он принял его за своего воина.

— Ах ты сукин сын! С кем разговариваешь?! Стража, взять его! Сорок палок наглецу!

Телохранители бросились выполнять приказание, но Ню Тун сразу свалил с ног семерых.

— Я тебе покажу, как бунтовать! — неистовствовал военачальник, но, едва богатырь повернулся к нему, обратился в бегство. Воины тоже в страхе разбежались.

Оставшись один посреди чужого стана, Ню Тун прошел в шатер. Там на столе были расставлены вино и закуски.

— Очень кстати! А то я совсем проголодался! — воскликнул Ню Тун и принялся с жадностью поглощать яства.

В это время снаружи донеслись крики. Ню Тун выглянул из шатра: прямо на него двигались сотни две воинов, вооруженных копьями.

У Ню Туна не было оружия. В одно мгновение он опрокинул стол, вырвал из него ножки и поднял над головой, готовый дать отпор первому, кто на него нападет…

А теперь вернемся в лагерь Юэ Лэя, где давно заметили исчезновение Ню Туна. Все утро его искали и уже собирались вернуться в лагерь, как вдруг за горой послышались крики. Поспешили туда, и видят: Ню Тун сражается с целым отрядом. Доложили Юэ Лэю. Встревоженный юноша взял с собой пятьсот воинов и бросился на выручку брату.

— Стойте! — закричал он, приблизившись к месту боя. — Что тут происходит?