Жизнеописание султана Джалал ад-Дина Манкбурны - Мухаммад ан-Насави

Шараф ал-Мулк чуть не умер от огорчения, а с остальных вельмож было взыскано от двадцати до тридцати тысяч динаров.

Когда Шараф ад-Дин решил вернуться к месту своей службы, он не захотел оставить Шараф ал-Мулка разгневанным и просил, чтобы Шараф ал-Мулк дал слово /156/ опекать его при условии, что он пошлет в казну Шараф ал-Мулка двадцать тысяч динаров. Он доставил их в срок, однако это ничуть не изменило того, что ему мало уделяли внимания, наоборот, Шараф ал-Мулк постоянно выжидал случая напасть на него и не жалел сил, чтобы выдернуть его корни и возвратить его к безвестности. Но Аллах защищал его от козней [Шараф ал-Мулка], пока тот не погиб вместе со своей ненавистью.

Глава 60

Рассказ об убийстве исмаилитами Ур-хана в Гяндже

Когда султан находился в Индии, у него не было средств одарить своей милостью за службу и он смягчал сердце того, чьей службой был доволен, [благодарностью] на словах и обещал владения икта' каждому из эмиров, которые были с ним, когда он завладеет Ираком и Хорасаном. Когда же он овладел ими, то выполнил свое обещание и наделил Ур-хана владением икта' из оставшейся части Хорасана, а на'иб Ур-хана стал нападать на пограничные земли страны исмаилитов, такие, как Тун, Каин и Кухистан[581], убивая [людей] и занимаясь грабежом.

От них (исмаилитов) в качестве посла к султану прибыл в Хой некто, имевший титул ал-Камал, он некоторое время замещал главу исмаилитов в его сирийских областях. Он пожаловался на на'ибов Ур-хана, которые вторглись в области их земель. Шараф ал-Мулк распорядился устроить для него встречу с Ур-ханом, чтобы прекратить жалобы.

Когда Ур-хан услышал слова ал-Камала, в которых содержалось нечто наподобие угрозы, он вытащил из своей одежды, из-за пояса и перевязи, несколько ножей, бросил их перед ал-Камалом и сказал: «Это наши ножи, и у нас есть мечи, которые еще острее, да и сами [мечи] длиннее. А у вас ничего такого нет».

И посол возвратился, не получив удовлетворения за обиду и ответа на [свою] просьбу.

Когда султан вернулся в Гянджу, на Ур-хана набросились трое фида'и и убили его близ города[582]. Они вошли в город с ножами в руках и выкрикивали клич 'Ала' ад-Дина, /157/ пока не пришли к воротам [дома] Шараф ал-Мулка. Они проникли в здание дивана, но не нашли его там. Он был в это время в крепости, в резиденции султана. Тогда они ранили его постельничего и вышли, провозглашая свой клич и хвастаясь своей победой.

Простой народ бросал в них камни с крыш, пока они не были забиты [до смерти], но они продолжали выкрикивать до последнего дыхания: «Мы жертвы за господина нашего 'Ала' ад-Дина!»

[В это время], направляясь ко двору султана, в Байлакан прибыл Бадр ад-Дин Ахмад — посол Аламута[583]. Когда он услышал об этом событии, он стал сомневаться, не зная, следовать ли ему дальше или возвратиться. К Шараф ал-Мулку прибыло его письмо, в котором он просил совета в своем деле. Шараф ал-Мулк обрадовался его прибытию из-за страха, возникшего у него после того, как фида'и ворвались в его дом. Он хотел подготовить основу для спасения своей жизни от гнусного убийства и страшной расправы, настигшей Ур-хана, и написал посланцу, чтобы тот поскорей прибыл к нему, прельщая его тем, что разрешит его дело так, как он хочет. <Посол прибыл, и Шараф ал-Мулк взялся удовлетворить их просьбу с большим усердием и решая дела [еще благоприятнее], чем от него требовали>[584]. А пределом их желаний было прекращение набегов на их страну. Они уже овладели Дамганом[585] во время [нашествия] татар[586], когда не было никого, кто бы его защитил. Султан потребовал, чтобы они сдали город ему, но дело было решено так, что Дамган остался в их руках при условии, что они будут вносить в султанскую казну тридцать тысяч динаров <ежегодно>[587], о чем был написан для них указ.

Они отправились в сторону Азербайджана — и посол Аламута Бадр ад-Дин Ахмад, сопровождая Шараф ал-Мулка, присутствовал в собрании близких к вазиру лиц и на общей трапезе. Шараф ал-Мулк доставлял ему все удовольствия.

Когда они достигли долины Сараба, то стали вести себя свободно, и он (Бадр ад-Дин Ахмад) во время одного из пиршеств, когда чаши вина отобрали все, что могли отобрать, сказал: «У нас среди этого вашего войска есть группа фида'и, и они так устроились, что их нельзя отличить от ваших гулямов. Одни из них служат твоими конюхами, а другие — у предводителя султанских чавушей». Шараф ал-Мулк стал упрашивать его вызвать их, чтобы посмотреть на них. Он дал ему свой платок /158/ в знак их безопасности. Упомянутый вызвал пятерых фида'и.

Когда они предстали перед ним, то один из них, наглый индиец, стал говорить Шараф ал-Мулку: «Я имел возможность убить тебя в такой-то день в таком-то доме. Но я ожидал получения приказа о тебе с высокой подписью». Шараф ал-Мулк, услышав его слова, сбросил с себя фарджию и, оставшись в рубашке, сел перед ним и сказал: «Какова причина этого? Чего хочет от меня 'Ала' ад-Дин? В чем моя вина и нерадение, что он жаждет моей крови? Я его мамлюк так же, как и мамлюк султана. Вот я перед вами, и делайте со мной что хотите». Словом, он зашел слишком далеко и в унижении перешел границу дозволенного.

Султан, услышав об этом, разгневался и порицал его за унижение [перед ними]. Он направил к нему (Шараф ал-Мулку) своих личных слуг, которые обязали его сжечь перед входом в свой шатер [этих] пятерых фида'и. Он пытался просить извинения, но не был прощен, и ему приказали сделать это против его воли.

Перед входом в его шатер развели большой костер, в который были брошены эти пятеро. Они горели, повторяя: «Мы жертвы за господина [нашего] 'Ала' ад-Дина!», пока их души не покинули их [тела], а они не превратились в золу, которую развеял ветер.

Султан казнил главу чавушей Камал ад-Дина за то, что он взял фида'и на службу. Ведь это ему прежде всех следовало быть осторожным и действовать осмотрительно.

Он (султан) отправился отсюда в Ирак, Шараф ал-Мулк задержался в Азербайджане, и я остался с ним.

Когда мы находились в Барде, к Шараф ал-Мулку прибыл посол из Аламута, известный по лакабу Салах ад-Дин, который заявил: «Ты