Сборник - Притчи мидрашей. Сборник сказаний, притч, изречений

(Аг. Эс.; Эс. – Р.; Аба-Гур.; Иалк.)

XII. Три стиха

Когда письма эти были подписаны и отданы на руки Аману, веселый вышел Аман из чертога царского вместе со всеми своими приверженцами. Попался им навстречу Мардохей. В это время Мардохей заметил трех мальчиков, выходивших из школы, догнал их и остановил. Видя это, подошли к ним и Аман с друзьями, чтобы послушать, о чем Мардохей говорит с ними. Подойдя к детям, Мардохей сказал одному из них:

– Скажи, какой стих изучал ты сегодня?

Ребенок ответил:

– «Внезапный страх не устрашит тебя,Ни от злодеев пагуба грядущая».

Другой сказал:

– Я дошел сегодня в школе до стиха:

«Замышляйте – замыслы разрушатся;Затевайте дело – не исполнится,Ибо с нами Бог».

А третий произнес:

– «До вашей старости Я – тот же неизменно,До седины нести Я буду вас;Я создал вас – и вас нести Я буду,Обременю Себя и вас спасу».

Услыша слова эти, возрадовался Мардохей великой радостью, и смехом счастья наполнились уста его.

– Что такое сказали тебе дети эти, – спросил Аман, – что ты рассмеялся так радостно?

– Добрые вести поведали они мне, – ответил Мардохей, – что бы не страшился я того зла, которое замыслил ты о нас.

Воспылал злобой Аман.

– С этих-то ребят я и начну! – проговорил он.

(Там же)

XIII. Печать глиняная

И сказал Аман Ахашверошу:

– Бог израильтян ненавидит разврат. Вели, государь, собрать женщин и устроить пиршество, а израильтянам прикажи явиться всем, есть, пить и поступать по желанию своему.

Ахашверош так и сделал. Поспешил Мардохей объявить израильтянам, в предостережение им:

«Дети мои! Не ходите на пиршество это, не давайте искусителю оружия против себя!»

Но не послушались израильтяне слов и пошли-таки в дом пиршества.

По преданию от раби Измаила – на пир тот пришло восемнадцать с половиною тысяч человек, ели, пили до опьянения и до греха повального дошли. Предстал сатана перед Господом и доносить стал:

– Доколе, Владыка, не отвратишь Ты лица Своего от народа этого, который так огорчает и гневит Тебя? Да будет воля Твоя истребить племя это с лица земли!

– Что же с Торою станется? – сказал Господь.

– Духами небесными пускай довольствуется она. Предвечный и Сам склонен был к этому.

– Для чего Мне племя это, – говорил он, – которое столько огорчений приносит Мне? «Изглажу из среды людей память о них».

И сказал Господь сатане:

– Принеси свиток, и Я напишу о гибели их.

Принес сатана свиток – и написал Господь, и печать приложил.

В эту минуту предстала Тора, в одежды вдовьи облаченная, и подняла она плач перед Господом, и рыдали, вторя ей, Ангелы Служения, и к Господу взывали они:

– Владыка мира! Если Израиля не станет на свете, для чего мы тогда?

Услышали солнце и луна и погасили сияние свое, и скорбью исполнились небо и земля, и творения все.

Илия, доброй памяти, поспешил, встревоженный, к праотцам мира и к пророкам, взывая:

– Отцы мира! Небо и земля, и все воинство небесное плачут в скорби и огорчении; весь мир объят трепетом, трепету роженицы подобным, – и вам ли лежать спокойно?

– А по какому это случаю? – спросили они.

– Произнесен приговор о гибели Израиля.

– Но если приговор подписан уже, – отвечали Авраам, Исаак и Иаков, – то что мы сделать можем?

Обратился Илия к Моисею:

– Увы, пастырь верный! Сколько раз вставал ты в годины бедствий народных – и отменял Господь приговор свой. Что скажешь ты ныне о беде грядущей?

– Но разве нет ни одного безупречного человека в поколении этом? – спросил Моисей.

– Есть один, имя его Мардохей.

– Иди же и скажи ему, – пусть взывает он к Господу с места своего, а мы отсюда взывать будем.

– Пастырь верный! – продолжал Илия. – Уже написан свиток о гибели народной и запечатан уже.

– Чем запечатан? Если глиною – моления наши услышаны будут, а если кровью, то решенного уже не изменить нам.

– Печать глиняная, – отвечал Илия.

– Тогда поспеши к Мардохею.

И поспешил Илия и поведал о том Мардохею.

(Там же)

XIV. Палачу впору

«И понравилось это (совет жены и друзей) Аману, и он приготовил дерево».

Пошел Аман в дворцовый парк, срубил кедр и с песнями и ликованием перевез его и поставил у входа в дом свой.

– Завтра утром, – приговаривал Аман, – повешу я на нем Мардохея.

И становился Аман подле дерева, ростом своим измеряя высоту его. И прозвучал Глас Небесный:

«Впору тебе дерево это; с первых дней творения для тебя предуготовано оно».

(Там же)

XV. Гнев на милость

Приготовив дерево, пошел Аман к Мардохею и застал его в бет-гамидраше, окруженным учениками. Посыпав головы пеплом, облаченные во вретища, дети с плачем и воплями сидели над свитками Торы. Сосчитал их Аман – детей оказалось двадцать две тысячи. Всем им надели оковы на шеи и кандалы на ноги. Приставил к ним Аман стражу и заявил:

– Завтрашний день я сначала вырежу их всех, а затем и Мардохея повешу.

Приходили матери, приносили детям поесть и попить и говорили:

– Поешьте, дети, и попейте в последний раз, – завтра всем вам умереть, не умирайте хотя от голода.

Тогда дети, положа руки на свитки, отвечали:

– Жизнью Мардохея, учителя нашего, клянемся: ни до еды, ни до питья не дотронемся мы, лучше в посте умереть нам.

И каждый из них, свернув свиток свой, отдавал его учителю, и так говорили они при этом:

– Думали мы, что ради Торы Господь продлит жизнь нашу. Ныне же, когда не заслужили мы этого, прими от нас свитки эти.

И общий плач поднялся кругом. Подобно реву доносились снаружи рыдания матерей, а плач детей изнутри вторил им. И продолжалось это до тех пор, пока не достиг плач их до небесных высот – и услышал Господь голоса их. Было это в исходе третьего часа после полуночи. В этот час сошел Господь с престола Суда и воссел на престол Милосердия; и вопросил Господь:

– Что означают голоса эти, которые слышу Я, блеянию козочек и ягнят подобные?

Встал перед Господом Моисей, учитель наш, и сказал:

– Владыка мира! То не козочек и агнцев блеяние, но голоса детей народа Твоего, которые три дня и три ночи в посте пребывают, а назавтра, как агнцы, заклания ждут.

В то же мгновение возвратилось к Господу все милосердие Его, и сломал Господь печати, и разорвал Он письмена приговора небесного, Сон тревожный послал на Ахашвероша в ту же ночь.

(Там же)

XVI. Падение Амана и возвеличение Марходея

«В ту ночь отнялся сон у царя».

Сказание р. Хамы бар Гурон:

– Эту ночь проводили без сна: Есфирь, занятая приговлениями к пиру для Амана, Мардохей – в посте, Аман – прилаживанием дерева для виселицы. Один только Ахашверош спал сном безмятежным. И сказал Господь духу сна:

– Дети мои в беде находятся, а этот нечестивец наслаждается сном на ложе своем. Иди, отгони сон от него.

Сошел дух сна и возмутил сердечный покой Ахашвероша, говоря:

– Неблагодарный! Иди, отплати благодарностью тому, кому обязан ты.

– Кто же это, – стал припоминать Ахашверош, – добро сделал мне, а я не вознаградил его?

И он велел принести «Памятную книгу дневных записей».

Сказание р. Леви:

– Один из сыновей Амановых был писцом царским, и ему-то пришлось читать перед царем из «Памятной книги». Дочитав до места, которое гласило о том, как «донес Мардохей на Бигфана и Фереша», чтец свернул свиток так, чтобы, пропустив место это, читать следующие затем строки записи; но царь, заметив это, сказал:

– Зачем свертываешь? Читай все, без пропусков.

– Государь! – сказал чтец. – Некоторых слов я розобрать не могу.

В эту минуту сами собою прозвучали слова:… «Как донес Мардохей» и пр. И когда имя Мардохея было произнесено, почувствовал царь, что благодатный сон вернулся к нему.

На рассвете царь увидел во сне: стоит над ним Аман с мечом в руке и убить его готовится. В ту же минуту послышался стук во входные двери. Очнувшись, царь спросил:

– Кто стучится там?

– Аман, – ответили ему.

– Значит, – подумал царь, – сон мой – сон вещий.

И он сказал:

– Пусть войдет.

Когда Аман вошел, царь предложил ему вопрос:

– Что бы воздать тому человеку, которого царь хочет отличить почестью?

«Кто же знатнее меня? – подумал тут Аман. – Кто более меня отличен почестью? Стало быть, все, что я предложу в ответ на вопрос царя, мне же и воздастся».

И отвечал Аман:

– Тому человеку, которого царь хочет отличить почестью, пусть будут предоставлены одеяние царское и конь, на котором ехал царь, когда возлагали царский венец на главу его.

При слове «венец» царь изменился в лице: «Вот оно, – подумал он, – недаром я видел во сне, что он убить меня готовится».

И сказал ему Ахашверош:

– Тотчас же возьми одеяние и коня, как ты сказал, и отдай это Мардохею.