Автор неизвестен - Иранская сказочная энциклопедия

— О юный странник, не согласишься ли ты быть нашим гостем еще несколько дней?

— Охотно, — отвечал им Хатем.

Они тотчас устроили для Хатема богатое и удобное жилище и проводили его туда, а спустя некоторое время привели к нему двух красивых женщин и сказали:

— О юноша, так повелевает наш обычай.

«Какие удивительные обычаи у этих людей», — подумал Хатем. По прошествии семи дней и семи ночей женщины те рассказали, будто юнный странник столь лист и безгрешен, что не проявил к ним никакого интереса.

Когда о сих добродетелях Хатема донесли шаху, тот пригласил его во дворец и, усадив рядом с собой на троне, сказал:

— О благочестивый юноша! Оставайся жить в нашем городе. У меня есть дочь, достигшая брачного возраста, и я готов отдать ее тебе в жены.

— О любезный шах, — отвечал Хатем, склонясь в почтительном поклоне. — Могу ли я позволить себе изувечить жизнь твоей дочери, связав ее с моей нелегкой судьбой? Ведь твой покорный раб должен во что бы то ни стало найти говорящую гору Нида. Вот уже семь месяцев странствую я в поисках этой горы и пока не встретил никого, кто бы хоть что-нибудь о ней знал.

Старый шах призадумался, а потом, обратясь к Хатему, сказал:

— Сын мой! Я прожил на свете много лет, и кое-что мне довелось слышать о горе Нида. Это высокая гора, южная сторона коей заколдована. Силой волшебства там воздвигнут большой город, и никто из жителей этого города не умирает своей смертью, и ходят слухи, будто каждого, кто намеревается достигнуть той горы, ждет в пути много трудностей и бед. Решишься ли ты после того, что я тебе рассказал, продолжать свои поиски?

— О шах! В сем деле я уповаю на милость Аллаха. Ведь помог же он мне добраться до ваших мест!

И шах сказал:

— Каждый, кто, подобно тебе, тверд в своем намерении, непременно добьется своего.

Шах повелел слугам принести в дар Хатему много золота, и, когда слуги то золото принесли, Хатем взял ровно столько, сколько ему нужно было на дорожные расходы, а остальное роздал беднякам и нищим.

Испросив соизволения шаха, Хатем простился и отправился дальше. Шел он, шел и пришел к большому городу, возле которого против обыкновения не было кладбища. Обрадовался Хатем. «Наверное, это тот самый город, о котором мне сказывал шах», — подумал он.

— О юный странник, — спросили его жители города, — что привело тебя в наши края? Куда ты держишь путь?

— Я — из города Хуснабада и направляюсь К горе Нида, — отвечал Хатем.

И тогда жители города так сказали ему:

— Ты не сможешь достичь этой горы, ибо на пути к ней ждут тебя тысячи всяких трудностей и бед.

— Аллах милостив, — отвечал им Хатем. — Он поможет рабу своему добиться желаемого.

— Проведи эту ночь у нас, отдохни, а завтра поступай, как тебе угодно.

Хатем послушал их совета. Случилось так, что как раз этой ночью заболел какой-то человек. По существующему обычаю родственники его зарезали, а его мясо поделили между всеми жителями. Хозяин дома, где заночевал Хатем, сварил это мясо и, уложив его на большое блюдо, принес Хатему.

— О гость, осчастлививший мой дом своим посещением, тебе повезло: я добыл очень вкусное мясо. Должно быть, ты отроду такого не пробовал. Оно нам достается не часто.

— Что это за такое редкостное мясо? — спросил Хатем.

— Это мясо человечье.

Удивился Хатем: «Выходит, жители этого города — людоеды».

— Неужто вы питаетесь человечиной? — вскричал он. — Странный обычай — есть себе подобных.

— О юноша! — смутился тот. — Не возводи на нас напраслину. Мы — не людоеды. Не подумай, что мы готовы прирезать любого странника, дабы заполучить его мясо. У нас бытует обычай убивать лишь больных.

— Зверский обычай! — возмутился Хатем. — Ведь многие из ваших жертв могли бы и выздороветь. Сколько же жизней людских загубили вы понапрасну! Не стану я пользоваться вашим гостеприимством.

Хатем тотчас собрался и отправился в путь. Шел он всю ночь, и вскоре его одолел сильный голод. Тогда он убил птицу, сварил ее и, насытившись, сел отдохнуть. Вдруг видит — из лесу к нему направляется лев.

Хатем бросил ему кусок птицы, лев проглотил его и снова ушел в чащу леса, а Хатем отправился дальше. Шел он по безлюдным местам, питался фруктами и дичью, воду же пил из родников. Однажды одолела его сильная жажда, но воды нигде не было. Вдруг увидел Хатем вдали огромное дерево с пышной зеленью, когда же пришел он к тому дереву, никакого родника там не нашел. Усталый и истомленный жаждой, присел он под тем деревом отдохнуть. По прошествии некоторого времени прилетел орел и опустился на землю неподалеку от Хатема. Походил, походил орел и скрылся в какой-то яме, но вскоре появился снова, и, когда встряхнул крыльями, с перьев его полетели водяные брызги. Хатем тотчас направился к яме и увидел, что она полна чистой прозрачной воды. Утолил он жажду и ощутил голод. К счастью, вскоре набрел он на людей, сидевших вокруг большого костра.

«Может быть, они собираются варить еду?» — подумал Хатем и, подойдя ближе, увидел, что все эти люди с обритыми бородами и усами пребывают в глубокой печали, а некоторые даже плачут.

— Скажите, — обратился к ним Хатем, — кто вы такие и что собираетесь делать?

— О юный странник, — отвечали они, — страна, в коей ты находишься ныне, называется Индостан, мы же — ее обитатели, индусы. По нашим обычаям мужей-покойников положено сжигать вместе с их женами. Вот мы и разложили этот костер.

Хатем догадался, что они — идолопоклонники, и решил немедля покинуть это место.

По прошествии нескольких дней достиг он некоего селения и попросил напиться воды. Один из жителей вынес ему сосуд с дугом, и едва Хатем отпил несколько глотков, как тут же почувствовал себя отдохнувшим.

— О юноша, — обратился к нему тот. — Если хочешь, я угощу тебя вареным рисом и сладким молоком.

Когда Хатем отведал вареного рису и сладкого молока, он взбодрился и, в ответ на приглашение хозяина погостить еще несколько дней, изъявил свое согласие.

И хозяин приготовил Хатему удобную постель и поставил перед ним изысканнейшие яства, и Хатем, отведав их, сказал:

— Твой гостеприимный дом подобен земному раю.

По прошествии некоторого времени, обратясь к хозяину, он спросил:

— Что за странный обычай у вас в Индостане сжигать жену вместе с умершим мужем?

И услышал в ответ следующее:

— О юноша! Узы супружеской любви вечны и нерасторжимы. Поэтому, когда один из супругов переселяется в мир иной, другой отправляется за ним следом. Если ты еще несколько дней побудешь в нашем городе, то увидишь это собственными глазами.

Вскоре умер долго болевший правитель города, у которого было четыре жены. Старшая родила ему двух сыновей, вторая — двух дочерей. Третья же и четвертая были бездетными. Когда покойника подготовили для сожжения, все они, облачившись в богатые одеяния, изукрашенные драгоценными каменьями с гирляндами цветов, умастившись благовонными притираниями и распустив волосы, шествовали в начале похоронной процессии. Родственники падали перед ними ниц, умоляя, чтобы они воздержались от самосожжения, однако жены и слышать о том не хотели.

— О любезные! — сказал, обратясь к ним, Хатем. — Как решаетесь вы предстать перед людьми с открытыми лицами?!

— О юноша, — отвечали они, — разве тебе неведомо, что мы уже почти покойницы. Смерть отняла у нас нашего господина, и будет несправедливо, если мы останемся жить, когда он мертв. Ведь разлука с ним обрекает нас на вечную печаль.

Сказав эти слова, они сняли с себя все украшения и, смежив веки, взошли на погребальный костер.

И Хатем увидел, как одна из них обхватила голову покойника, другая села от него справа, третья — слева, четвертая же прижалась к его ногам. И все они были счастливы последовать за мужем.

И подумал Хатем: «Должно быть, они убегут тотчас, как вспыхнет пламя». Подумав так, он подошел к ним и уселся рядом.

— О юноша, уходи, сейчас зажгут костер! — всполошились женщины.

— Никуда я отсюда не уйду, — решительно сказал Хатем.

— О юноша, — воскликнули люди, — эти женщины лишают себя жизни, чтобы последовать за своим господином, зачем же это делаешь ты? Не иначе, как какая-нибудь из них покорила твое сердце?

— У меня есть в этом деле интерес, — отвечал Хатем. И, взяв в рог ожерелье пери, стал с нетерпением ждать.

Когда разожгли костер, женщины прильнули лицами к покойнику и, вспыхнув вместе с ним, словно сухой хворост, вскоре обратились в пепел.

— Понравился ли тебе обычай нашей страны? — спросил Хатема хозяин-индус по возвращении домой.

— Обычай диковинный, — отвечал ему Хатем, — но любовь и преданность ваши истинно велики.

Отдохнув несколько дней в доме гостеприимного хозяина, Хатем стал собираться в дорогу.