Автор неизвестен Древневосточная литература - Предания о дзэнском монахе Иккю по прозвищу «Безумное Облако»

Тот человек рассмеялся:

— Преподобный снова забавляется, подшучивает надо мной! — но рядом нашёлся человек, который сказал:

— Шутки шутками, но и в этих словах почтенного монаха скрыт глубокий смысл! А спросите-ка заодно, почему одни умирают, а другие не умирают?

Иккю на это:

Если хочешьТы в этом мире остаться —Так оставайся,А если хочешь уйти —Давай, уходи поскорее.

Тодомару тоОмоваба соко ниТодомарэёИку то омовабаТокутоку то юкэ

Так он сказал и ушёл к себе.

13

О том, как Миёси Сёсай говорил с Иккю о буддийском учении

Этот Сёсай родился где-то на окраинах земли Бунго, но потом передал нажитое единственному сыну, а сам стал вести уединённую жизнь, оставив при себе одного лишь слугу. Поступил он так затем, чтобы избежать тягот этого мира рождений и смертей.

Как-то раз пришёл он в келью Иккю, вели они беседы о делах минувших и недавних, а потом Сёсай спросил:

— Если не совершать никаких грехов, то не будет и воздаяния. Если даже и не становиться буддой, всё равно не грозит переродиться на Трёх неблагих путях[234], — зачем же тогда желать просветления?

Иккю отвечал:

— Рождающиеся в мире людей от природы отравлены тремя ядами[235]. Если их не осознавать, не становиться буддой, то попадёшь в ад быстрее стрелы.

Сёсай снова спросил:

— Как же осознавать эти три яда?

Иккю сказал:

— Следи за собой. Вообще, как и было сказано, если не совершать грехов, то никакого воздаяния не будет. Если и не станешь буддой, то и на Трёх неблагих путях не родишься.

Тот спросил:

— Если так, то зачем тогда стремиться к просветлению?

Иккю говорил:

— Из родившихся в мире людей нет ни одного человека, который не отравлен при рождении тремя ядами-заблуждениями. Наверное, немало в мире людей, которые думают: «Душа у меня незлобивая, дурных мыслей у меня нет, ненависти к другим не испытываю — нет на мне греха!» Это потому, что не ведают они то, о чём я сейчас говорил. Как только покидает человек чрево матери, тут же прилипают к нему три яда-заблуждения. Если не стараться изо всех сил отряхнуть с себя груз этих трёх ядов, буддой не стать. А если так и не осознать это, когда жизнь подходит к концу, устремишься в ад быстрее выпущенной стрелы.

— И как же осознавать эти три яда? — на это Иккю сказал:

— Осознай все стороны своей души, а как придёт понимание — тогда три яда сами собой исчезнут, в душе проявится природа будды, так и станешь буддой. Тогда живое существо и будда суть одно! — так он его наставлял.

Живые существаИ будда — суть одно,Не разделить их,То, что разделяет их, —Лишь одна мысль сомнений.

Иссай ноСюдзё: то хотокэХэдатэ насиХэдацуру моно ваМаёи итинэн то

Так в конце прочитал Иккю, и Сёсай преисполнился восхищения.

14

О Такусае

Когда Иккю ещё пребывал в нашем мире, был в столице лекарь по имени Такусай. Высоко превозносил он своё мастерство. «Наверняка нет другого такого лекаря, кто бы со мной сравнился!» — думалось ему, но признания среди людей он не находил и ничего не мог с этим поделать, и вот, чтобы снискать известность, решил он: «По проезду Аватагути[236] ездят в столицу и из неё, там нужно поставить табличку с объявлением! Путники её увидят и расскажут об этом потом, когда вернутся к себе. Тогда все узнают, что есть в столице такой лекарь!» — и написал на табличке такие стихи:

Ни Бянь Цюэ не уступит,Ни самому Дживаке[237]Прославленный Такусай!Жалости тот достоин,Кто не слышал о нём!

Хэндзяку яГиба ни мо масаруТакусай оСирану хито косоАварэнарикэрэ

Так он написал и установил табличку. Иккю проходил мимо, увидел её и изволил дописать:

Ни Бянь Цюэ не уступит,Ни самому ДживакеПрославленный Такусай!Жалко, что не могу яОтправить его к Шакьямуни!

Хэндзяку яГиба ни мо масаруТакусай оСяка ни авасэнуНокори ооса ё

Конец четвёртого свитка «Рассказов об Иккю, собранных в разных землях»

Свиток пятый

1

О том, как Иккю писал славословие на картине школы Кано

Один человек заказал у художника Кано-но Тоса[238] картину и подумал: «Нет на ней славословия, как же так?» — поговорил с кем-то ещё, а тот предложил: «А попросите Иккю!»

«И правда!» — решил он и пошёл к Иккю:

— Вот эту картину мне нарисовал такой-то художник. Неловко вас просить об этом, но, если бы вы изволили написать к ней славословие, был бы счастлив! Однако же, кто это такой здесь нарисован? Глаза выпучены на всё лицо, и бородища до глаз, страшный такой!

Иккю отвечал:

— Сейчас посмотрим. — Он пригляделся к картине. — Это же основатель нашей школы![239] Не мне, глупому монаху, писать славословие, но, раз уж вы меня об этом просите, так и быть, напишу.

С этими словами он, нимало не раздумывая, написал:

Не спит и не бодрствует,Не думает о вещах и не знает,Спросишь — ответит «му»,Не спросишь — опять же «му».

Нэдзу окидзуМоно омовадзусирадзуТоэба «му»,Товадзарэба нао«му»

Спросишь — не скажет,Не спросишь —Тоже не скажет.Господин Бодхидхарма,Что у тебя на душе?

Товаба ивадзуТованэба ивануДарумадоноКокоро но ути ниНаника ару бэки

Так он изволил написать. Тот человек сказал:

— Премного благодарен! — принял свиток, склонив голову, и вернулся к себе. Та картина со славословием сейчас хранится в его доме как великое сокровище.

«Вот эту картину мне нарисовал такой-то художник. Кто это такой здесь нарисован? Глаза выпучены на всё лицо, и бородища до глаз!» Иккю отвечал: «Это же Бодхидхарма, основатель нашей школы!»

2

О том, как один человек написал табличку с правилами, а Иккю дописал на ней

Где-то жил человек, ничем не примечательный и вздорный. И при том был он богат и ни в чём не знал недостатка. Служило у него множество людей. Желая выразить свою волю, он установил у дверей в дом табличку с правилами для работников. На ней было написано:

ЗапрещаетсяЛьстить и подхалимничать на службе,Использовать людей до истощения, объедаться,Выпрашивать подачки от вышестоящих.

Однажды пригласил он к себе Иккю. Они поговорили о разных делах, и в конце разговора Иккю спросил:

— Странная табличка перед дверью у вас. Это правила для работников?

— Так и есть! — ответил хозяин.

Иккю развеселился и перед уходом написал на ней:

Чем выслуживатьсяИ в довольстве жить,Не выслуживатьсяИ жить в бедностиКуда как проще.

ХэцураитэТаносики ёри моХэцуравадэМадзусики ми косоКокоро ясукэрэ

Бумагу с написанным он прикрепил к табличке с правилами и пошёл домой.

3

О том, как один отшельник задавал Иккю вопросы о буддийском учении

В столице был один отшельник. Однажды пришёл он в сплетённую из трав хижину к Иккю, чтобы выразить ему своё почтение.

Преподобный тогда болел и передал ему: «Извините, но сейчас я никого не могу принимать, а если у вас ко мне какое-то дело, приходите попозже», но тот монах сказал: «Понимаю, вы больны. Но хотел бы повидать вас, хотя бы и стоя[240]».

Иккю был прямодушным монахом, а потому подумал: «Я ему сказал, что никого не принимаю, — может быть, он решил, что я его стесняюсь?» — и вышел к нему.

Тот монах сказал ему:

— Я обитаю в столице, изучаю буддизм школы Тэндай, как он есть. Однако же кое-что мне непонятно, и я хочу спросить вас, господин монах.