Жизнеописание султана Джалал ад-Дина Манкбурны - Мухаммад ан-Насави

Однако случилось так, что в эти дни кади Исфахана Мас'уд ибн Са'ид выступил против него (Рукн ад-Дина), склонившись к дружбе с Джамал ад-Дином ибн Аи-Аба. Рукн ад-Дин вместе с находившимся здесь войском и сторонниками ра'иса Садр ад-Дина ал-Худжанди[333] двинулся к кварталу кади, известному под названием Джубара. Он проливал кровь и убивал до тех пор, пока полностью не завладел им. А кади убежал в Фарс, укрывшись под покровительством атабека Са'да, который обеспечил ему безопасность, приютил его и облагодетельствовал. После этого Рукн ад-Дин решил идти в Хамадан, чтобы встретить там Джамал ад-Дина, принять меры предосторожности против него и скосить выросшую траву его зла. Войска его разбрелись по кварталам Исфахана, чтобы запастись пищей и одеждой и удовлетворить свою нужду в этом. Но сердца /87/ жителей его (Исфахана) были уже озлоблены против них из-за грабежа и кровопролития, которые те учинили в квартале кади. Поэтому они закрыли городские ворота, взялись за ножи и убили многих из них на рынках и в лавках. Это подорвало силу и мощь Рукн ад-Дина, и окрепшая было его решимость ослабела.

А затем он отрядил своего двоюродного брата по матери Карши-бека, [а также] Тоган-хана, Куч-Буга-хана, эмира знамени (амир ал-'алам)[334] Ирака Шамс ад-Дина для сражения с Ибн Ай-Аба ал-'Ираки. Когда расстояние между сторонами стало близким, Куч-Буга-хан вероломно перешел на сторону Ибн Ай-Аба, поступив неблагодарно по отношению к тому, кто поставил его во главе прекрасных воинов, кто, подобрав его ничтожным, сделал ханом. Из-за его предательства стали малодушными остальные военачальники и, не приняв боя, повернули обратно.

Рукн ад-Дин устремился к Рею и встретил здесь группу исмаилитских проповедников (ду'ат). Они призывали жителей Рея следовать их толку и прельщали их спасением, если они станут их приверженцами. Узнав о них, Рукн ад-Дин покончил с ними[335].

Не успел он собраться здесь с силами, как пришла весть о том, что татары направляются к нему и намерены напасть на него. Тогда он скрылся в крепости Устунаванд и укрепился там[336]. Эта крепость была хорошо защищена, крылья орлов были слабы, чтобы достигнуть ее высоты; при трудности доступа к ней она не нуждалась в стенах. Татары окружили ее и, как обычно при осаде подобных крепостей, возвели вокруг нее стену. Рукн ад-Дин и те, которые владели ею до него, считали, что взять ее, иначе чем измором, невозможно, и [то] после длительной осады, /88/ а хитростью или коварством ее не одолеть.

И он испугался лишь тогда, когда [услышал] крики проклятых [татар], раздавшиеся на заре вокруг его жилища. Причиной этого было то, что стража была размещена с тех сторон, откуда ожидали опасности и где можно было предполагать применение хитрости. Однако из виду были упущены места, на которых из-за их неприступности предшественники не считали нужным ставить стражу. В одном из этих мест татары обнаружили расщелину в стене, заросшую снизу доверху травой. Они сделали из железа длинные колья и ночью вбили их туда. Когда они вколачивали кол, то на него поднимался один из них и вбивал другой, выше того, а затем поднимался все выше, спускал веревку и поднимал других. Так они окружили дом, когда воины разошлись, и страж и привратник были бессильны. Перед ними распахнулась дверь, за которой было милосердие, а с наружной стороны — мучения.

Он пожелал им доброй ночи, и был им постелью шелк,

а пришел к ним утром — ложем их стала пыль.

И те из них, у кого в руках было копье,

стали подобны тем, у кого руки окрашены хной[337].

Рукн ад-Дин был убит ими[338], и, увы, не помогли ему ни роскошные одежды, ни прямой стан, ни облик, подобный луне, ни уважение к его величию и славе.

В день его смерти бану Нахбан были подобны

звездам небесным, [увидевшим], что полный месяц пал ниц[339].

Когда к Джамал ад-Дину ибн Аи-Аба и бывшим с ним иракским эмирам пришла весть о том, что произошло с /89/ Рукн ад-Дином и его спутниками, его сердце затрепетало и он потерял голову. А те войска, что были в Хамадане, начали нашептывать ему со всех сторон, чтобы он поступил на службу к татарам и овладел с их помощью наследственным владением. Они толкали его на [путь] заблуждения, побуждая к невозможному, «наподобие сатаны: вот он сказал человеку: “Будь неверным! ”А когда тот стал неверным, он сказал: “Я отрекаюсь от тебя. Я боюсь Аллаха, Господа миров!” И завершением для них обоих было то, что они — в огне, вечно пребывая там. Таково воздаяние неправедным!»[340]

И он вступил с ними в переписку, выказывая покорность, послушание и объявляя о своем подчинении. Татары прислали ему татарскую почетную одежду, известную злополучием и скроенную подлостью и позором. И он надел ее, выказывая им дружелюбие, и очернил свое лицо краской отступничества.

Татары, отправляясь в Хамадан, послали к нему и передали следующее: «Если ты верен тому, что заявлял о повиновении и дружбе к нам, то тебе надлежит явиться». Он явился к ним, доверяя данному ими договорному обязательству, но они бросили ему в лицо слова отказа от дружбы. И он устыдился того, что доверился коварным и «основал свою постройку на краю осыпающегося берега»[341].

Убив его и бывших с ним иракцев, татары пришли в Хамадан. Их встретил ра'ис 'Ала' ад-Даула аш-Шариф ал-'Алави[342]. [Джамал ад-Дин] ибн Аи-Аба причинил ему много бедствий и заставил его отдать ему все деньги, которыми он владел, и лишил его их. Упомянутый ра'ис обещал татарам полное повиновение. Тогда татары поручили ему управление этим городом [и ушли]. Ведь они знали, что Джэбэ-нойан и Сюбете-Бахадур, захватив Хамадан в начале выступления татар, вымели начисто богатства города и изгнали жителей оттуда, и не осталось там ни достатка, ни какой-либо защиты.

/90/ Глава 33

Рассказ о положении Гийас ад-Дина и его походе в Керман

Султан некогда определил Керман во владение своему сыну Гийас ад-Дину Пир-шаху. Однако он не успел добраться сюда до того, как был осажден Фарразин, о чем уже говорилось. И вот он вырвался из зубов несчастья в крепость Карун[343], и владетель крепости эмир Тадж ад-Дин служил ему надлежащим образом. Так было, пока