Сюэцинь Цао - Сон в красном тереме. Т. 2. Гл. XLI – LXXX.

– Передай госпоже, – сказала Пинъэр, – что барышня Ши Сянъюнь меня задержала.

Служанка ушла, а через некоторое время появилась сама Фэнцзе, закутанная в плащ.

– Вот это ловко! – воскликнула она. – Угощаетесь тут, а мне хоть бы слово сказали!

Фэнцзе села и принялась есть.

– Откуда взялось столько нищих? – насмешливо сказала Дайюй. – Сянъюнь испортила такую замечательную беседку! От жалости плакать хочется!

– Ничего ты не смыслишь, – усмехнулась Сянъюнь. – Таковы нравы знаменитых людей. Вы же корчите из себя благородных, и это злит меня больше всего! Объедаемся вонючим мясом, а потом будем состязаться в красноречии!

– Смотри, – сказала Баочай, – сочинишь плохое стихотворение, заставим отдать все мясо, которое ты съела, а в наказанье набьем твой желудок тростником, засыпанным снегом!

Покончив с едой, все вымыли руки. Пинъэр стала надевать браслеты, и тут оказалось, что одного не хватает. Поиски ничего не дали, браслет бесследно исчез, ко всеобщему удивлению.

– Я знаю, где твой браслет. Не ищите, лучше сочиняйте стихи! Через три дня он найдется, – с улыбкой промолвила Фэнцзе и как ни в чем не бывало спросила: – Какую тему вы выбрали для стихов? Скоро проводы старого года, а в начале первого месяца нового года старая госпожа обещала устроить игру в загадки, может, сейчас и займетесь ими?

– В самом деле! – воскликнули девушки. – А мы об этом забыли! Пусть каждый сочинит к празднику загадку!

Все гурьбой пошли в комнату с каном. Там уже были накрыты столы, расставлены кубки, тарелки, блюда с фруктами и закусками. На листе бумаги, прикрепленном к стене, была указана тема стихов, заданы рифмы и определена форма.

Баоюй и Сянъюнь прочли все это очень внимательно. Итак, надо было выразить в двух строках чувства, навеянные зимним пейзажем. В каждой строке – пять слов, причем рифмовать можно только такие, как «взлетает», «восхищает» и так далее. О том, в каком порядке следует читать стихи, сказано не было.

– В поэзии я слаба, – предупредила Ли Вань, – поэтому позвольте мне для начала предложить всего три строки, а пока снова подойдет моя очередь, будет предлагать тот, кто первый придумает.

– Еще надо установить очередность в чтении стихов, – заметила Баочай.

Если хотите узнать, что произошло дальше, прочтите следующую главу.

Глава пятидесятая

– Итак, давайте установим очередность, кто за кем будет читать, а я запишу, – предложила Баочай.

Стали тянуть жребий. Первой выпало читать Ли Вань.

– Разрешите, я начну, – сказала тут Фэнцзе.

– Прекрасно! – зашумели все, и Баочай над словами «Крестьянка из деревушки Благоухающего риса» дописала «Фэнцзе», а Ли Вань объявила тему стихов.

Фэнцзе долго думала, потом сказала, просияв:

– Но только, чур, не смеяться! Строка у меня может получиться неуклюжая, зато в ней ровно пять слов. За остальное не ручаюсь.

– Чем проще строка, тем лучше, – ответили ей. – Прочти, а потом можешь идти по своим делам.

– Я подумала, что если подует северный ветер, то непременно пойдет снег, – продолжала Фэнцзе. – Ночью завывания ветра мне не давали уснуть, и я сочинила такую строку: «Всю ночь напролет ветер северный был суров…» Если годится, можете записать.

Все переглянулись.

– Строка довольно простая, не законченная и может служить прекрасным началом для нашего стихотворения, поскольку открывает простор для мыслей. Итак, строка принята, пусть «Крестьянка из деревушки Благоухающего риса» продолжает.

Между тем Фэнцзе, тетка Ли и Пинъэр выпили по два кубка вина и удалились. Ли Вань записала первую строку:

Всю ночь напролетВетер северный был суров.

И продолжила:

Открыла окно —Снег по ветру летит и летит.

Как чист он и бел!И как жаль, что падает в грязь!

Сянлин подхватила:

Поистине жаль!То не снег на земле, а нефрит!

Сухая траваОжила, весну возродив[36].

Таньчунь, не задумываясь, произнесла:

Нежданно камышБелоснежен стал и красив[37].

Хотя дорожаетВино к началу зимы…[38]

Ли Ци:

Год благодатен!Наполним амбары мы.[39]

Дрогнул тростник,Пепла в трубках уже не видать…[40]

Ли Вэнь:

Ян вместо Инь[41]Принимает Ковша рукоять[42].

Горы в снегу —Трав исчез изумруд совсем…

Син Сюянь:

Нет и прибоя:Берег обмерзший нем.

Ива под снегомВетви держит едва…

Сянъюнь:

В зарослях гибнетРазорванная листва.

Тлеет мускат[43] —Над курильницей густ аромат…

Баоцинь:

Соболя золотомБлещет цветистым наряд.

В зеркале снегОтражается возле окна…

Дайюй:

В холод влажнаБлаговонного перца стена[44].

Ветра порывыВ минуту заката слышны…

Баоюй:

Медленно, тихоРождаются зимние сны.

О мэйхуаГде свирель запоет, загрустит?..[45]

Баочай:

Где сохранилсяСвирели лазурный нефрит?[46]

Грусть Черепахи:В снегах утонула земля![47]

– Пойду погляжу, как подогревают вино! – вдруг заявила Ли Вань и поднялась.

Баочай велела Баоцинь продолжать, но тут с места вскочила Сянъюнь и быстро прочла:

В небе драконьяВзвихрена чешуя![48]

Берег безлюдный…Ладья повернула во мгле…

Следом за ней прочла Баоцинь:

Плеть у БацяоИ песня верхом на осле![49]

Ватную шубу,Радея за воина, шьет…[50]

Но разве могла Сянъюнь уступить?! Она была находчивее остальных и, гордо выпрямившись, произнесла:

Чтобы послать ееВышедшим в дальний поход.

Ямы, холмы —Осторожнее будь, человек!..[51]

Баочай захлопала в ладоши, выражая свое восхищение, и продолжала:

Ветку не тронь,А не то вдруг обрушится снег!

В небе же снегТак бесшумно и плавно плывет…

Настала очередь Дайюй, и она прочла:

Стройно, – как будтоИзысканных дев хоровод.

Тонок на вкусПолучается чай в снегопад…

Умолкла и тихонько толкнула в бок Баоюя. Поглощенный состязанием Баоцинь, Баочай и Дайюй с одной Сянъюнь, Баоюй обо всем забыл и машинально произнес:

Зря о соснеКак о друге зимы говорят[52].

Плащ тростниковый. Ладья.Рыбу удить пора…

Баоцинь продолжила:

В гуще леснойПрекращается стук топора[53].

Горы в снегу, —Как слоны, окружают меня…

Сянъюнь немедля прочла:

И расползаются,Как за змеею змея.

Снежных цветовЛепестки укрепил мороз…

И снова раздались одобрительные возгласы – находчивость Сянъюнь приводила всех в восхищение.

В игру вступила Таньчунь:

Инея им лиБояться каких-то угроз?

В холод такойВоробей во дворе жив едва…

Как раз когда она кончила, Сянъюнь почувствовала жажду и только отпила несколько глотков чая, как ее опередила Сюянь.

Пусто в горах,Только старая плачет сова.

Мечется снегПо ступеням – туда и сюда…

Не успела умолкнуть Сюянь, как Сянъюнь, поставив на стол чашку, прочла:

Словно плывет,А кругом прудовая вода.

Снега сиянье —Как будто рассвет над землей…

Дайюй подхватила:

Входит он в ночь,Словно звезд светящихся рой.

Доблестный мужИ в мороз не опустит меча…

Сянъюнь улыбнулась и продолжала:

Пусть снегопадГосударя развеет печаль![54]

ОкоченевшегоРазве у дома найдут?..[55]

Следующие строки прочла Баоцинь:

Путник в морозРад, когда предлагают приют[56].

В ткацком станке[57]Нить случайно мы можем порвать…

Снова в игру вступила Сянъюнь:

Слезы-жемчужиныВ море легко потерять![58]

Не дав ей окончить, Дайюй прочла:

Снег и печаль.Затаенная дума грустна…

Но тут ее перебила Сянъюнь:

Мысль бедняка:Где поесть бы да выпить вина?

На этот раз и Баоцинь не растерялась:

Долго для чаяГотовить из льда кипяток…

Сянъюнь не дала ей закончить, подумав, что так интересней играть:

И для винаНелегко разжигать огонек…[59]

Дайюй улыбнулась и перебила Сянъюнь:

Снежный сугробСгреб метлой престарелый монах…

Баоцинь тут же продолжила: