Сборник летописей. Том III - Рашид-ад-дин

Страх и безмерный ужас появились в сердцах мавсильцев. Салих вошел в город и запер ворота. Там находилось[176] войско из курдов, туркмен и шулов. Он роздал им деньги, побуждал к битве и говорил: «Несомненно, когда Бундукдар узнает, он нам пришлет помощь из Мисра». Монгольская рать подошла, расположилась вокруг города и обнесла [его] тыном. С обеих сторон поставили камнеметы и занесли руки к битве. Горожане по слову Салиха начали бой. С обеих сторон стали метать камни из камнеметов и стрелы, а часть витязей [начала] драться врукопашную. Около месяца горнило битвы было раскаленным. Однажды восемьдесят монгольских богатырей внезапно взобрались на крепостные стены. Мавсильцы их всех перебили, побросали головы их с крепостной стены в середину монгольского войска и воодушевились этой победой. Во время боя мелик Садр-ад-дин выдвинулся вперед. Стрела из самострела попала ему в темя, так что из него пошла кровь. Поэтому с разрешения Сандаргу-нойона он отправился в Тебриз. В Аладаге он прибыл на служение к Хулагу-хану и доложил об усилиях жителей Мавсиля. В помощь Сандаргу-нойону послали другую рать. Когда Бундукдар прознал о положении мелика Салиха, он послал ему на помощь Агуш-Арбузлура с войском. Когда он пришел в Синджар, то написал, извещая о своем прибытии, письмо и, привязав к крылу голубя, отправил. Голубь прилетел и случайно сел на монгольский камнемет. Камнеметный мастер его поймал и снес письмо к Сандаргу-нойону. Когда тот прочитал, он счел его знамением своего счастья и тотчас же отправил отриконь один туман войска для отражения их. Близ Синджара они разделились на три части и, устроив засаду, ударили на сирийцев. Те стали твердо и оказали монголам сопротивление. Вдруг поднялся резкий ветер и ударил песком и камнями в глаза сирийцев, так что они перестали драться. Монголы кинулись на них и большую часть перебили, а остальные бежали. Монголы также перебили множество синджарцев, а женщин и детей увели в полон. Оттуда, надев [на себя] одежду сирийцев и выпустив по курдскому обычаю волосы, они отправились к Мавсилю и известили Сандаргу: «Завтра-де, обретя победу, мы в таком наружном виде доберемся до богатой добычи». На другой день, когда они приблизились, жители города, полагая, что это сирийцы, которые идут [им] на помощь, вышли [из города] навстречу и торжествовали. Монгольское войско окружило их со [всех] сторон |A 208а, S 476| и ни одного не оставило в живых. После того как они воевали шесть месяцев, солнце вошло в знак Рака, погода стала весьма жаркой, и обе стороны изнемогли от войны. Когда солнце достигло [знака] Льва, в городе случились голод и холера.

От голода люди побежали в степь и стали пищей монгольских мечей. Мелик Салих послал к Сандаргу-нойону; «Я-де раскаялся в своем поступке и выйду, чтобы возместить потери, но только на двух условиях: во-первых, простив вину, ты не поставишь [ее] мне на вид, а во-вторых, отправишь к Хулагу-хану и будешь просить [не проливать] мою кровь». Сандаргу-[нойон] пощадил его жизнь. Он вышел с угощением[177] и дарами. Сандаргу не стал есть яств, [его] к себе не допустил и приставил к нему стражу из нескольких монголов. В месяце рамазане лета 660 [VII-VIII 1262] город Мавсиль был завоеван. Уцелевших горожан предали мечу, а часть ремесленников увели в полон, так что в Мавсиле никого не осталось. Когда монголы ушли, из гор и пещер вышло и собралось около тысячи человек. Когда Сандаргу-нойон прибыл на служение к его высочеству, Хулагу-хан весьма гневался на Салиха и повелел, чтобы его снаружи обложили курдючным салом, [завернули] в кошму, обвязали крепкой веревкой и бросили на летнее солнце. Через неделю в сале завелись черви и начали поедать несчастного, пока он в мучениях и страданиях через месяц не отдал милую душу. У него был трехлетний сын; его отправили в Мавсиль, чтобы [там] на берегу Тигра разрубить пополам. Тело его для острастки повесили с двух сторон города, пока оно не сгнило и не распалось.

Стихи

Он сгнил и упал оттуда вниз.

О небо, ты такими делами не бываешь сыто;

Взрастило ты ласково того красавца,

И отдало его в зубы червям.

Рассказ о происшествии разногласий между Хулагу-ханом и Беркеем, прибытии Нокая[178] с передовым отрядом Беркея на войну с этой стороной и поражении его в местности Дербент

Когда Хулагу-хан завоевал большую часть Иранской земли, покончил с делом врагов и противников, которые оставались в разных углах, и занялся приведением в порядок и устройством дел владения, сердце его было раздосадовано захватом власти Беркеем, потому что вследствие того, что Бату его в сопровождении Менгу-каана отправил в столицу Каракорум посадить его [Менгу-каана] на престол в кругу родичей, и он некоторое время служил неотлучно у престола Менгу-каана,[179] он [Беркей], опираясь на это, непрестанно слал гонцов к Хулагу-хану и проявлял свою власть. Оттого, что Беркей был старшим братом, Хулагу-хан терпел. Когда с родственниками его [Беркея] Тутаром, Булгаем и Кули произошло событие, между ними появились и изо дня в день росли вражда и ненависть. В конце концов Хулагу-хан сказал: «Хотя-де он и старший брат, [но] поскольку он далек от пути скромности и стыдливости и обращается ко мне с угрозами и понуждениями, я больше не буду с ним считаться». Когда Беркей узнал об его гневе, он сказал: «Он разрушил все города мусульман, свергнул все дома мусульманских царей, не различал друзей и врагов и без совета с родичами уничтожил халифа. Ежели господь извечный поможет, я взыщу с него за кровь невинных». И он послал в передовой рати Нокая, который был его полководцем и родственником Тутара, с тридцатью тысячами всадников отомстить за его кровь. Тот прошел Дербент и расположился на виду Ширвана. Когда Хулагу-хан проведал [об этом], он повелел, чтобы из всех владений Ирана выставили ополчение[180] и в секизиндж-месяце, соответствующем 2-му шавваля лета 660 [20 VIII 1262], он выступил из Аладага. Ширемун-нойона он отправил в передовом отряде. В месяце зи-л-хиджджэ он с Самагар[181]-нойоном и Абатай-нойоном прибыл в Шемаху. Войско Беркея ударило на Ширемуна и перебило великое множество [людей], а Султанчука убили в реке. В среду, последний день месяца зи-л-хиджджэ,[182] подоспел Абатай-нойон и в одном фарсанге |A 208b, S 475| от Шаберана напал на рать Беркея и многих из нее перебил. Нокай же бежал. Когда Хулагу-хан узнал о поражении врага, он