Эпосы, легенды и сказания - Анекдоты Омирбека

– Лучше я буду нищим на этом свете, чем святым на том, – ответил Омирбек.

– Тогда доказывай свою правоту немедленно! – приказал хан. – А то поздно будет!

– Святой Диншах, – сказал Омирбек, падая на колени. – Даю обет: если я сегодня останусь жив, то уйду из дворца в свой аул!

– А-а, и ты поверил в силу святого Диншаха! – засмеялся хан. – Но это тебя не спасет! Эй, палач!

Палач уже стоял тут как тут – у него были старые счеты с Омирбеком, и он дождаться не мог, когда отделит ему голову от туловища.

– Разрубить меня вы всегда успеете, повелитель правоверных, – спокойно сказал Омирбек и встал с колен. – А пока посмотрите на мое доказательство…

И он попросил старого муллу раскопать могилу Диншаха.

Придворные возмутились, но хан, предвкушая казнь, был в хорошем настроении и махнул рукой – копайте!

Раздались крики удивления, когда старый мулла поднес хану два старых сапога.

– Там… больше ничего не было… О повелитель!.. – пробормотал он испуганно.

– Это мои сапоги, – сказал Омирбек. – В них и записка моя лежит. Вот и весь святой Диншах! Я закопал сапоги месяц назад, нанял этого старика молиться, ну а остальное… Да что говорить – верующий поверит во что угодно, хоть в двусапожного Диншаха!.. И уже моим сапогам кланяются ученые и… о мудрейший, даже ханы! Так что святого я могу вам сделать из чего угодно – была бы вера!

– Ну, если в меня не будут верить, – грозно сказал хан, – то меня будут бояться, а это тоже чего-нибудь стоит… Я отпускаю тебя, Омирбек! Поезжай к себе и служи нам так же верно!

И грустный палач, вздохнув, отошел в сторону.

А радостный Омирбек тотчас же скрылся в толпе.

И снова аул, юрта, друзья

Глава шестая

Омирбек боялся, что милость хана – только маска, и властитель Хивы все-таки хочет рассчитаться с ним за дерзкий язык.

Поэтому шутник добирался к себе в родной аул кружным путем и в каждом встречном хивинце подозревал подосланного убийцу.

Но зато, вернувшись домой, он вздохнул полной грудью.

– Омирбек, это правда, что, когда ты приехал в Хиву и тебя спросили «Какой сегодня год?», то ты ответил: «Я первый раз в вашем городе и ваших дней и месяцев не знаю?».

– Правда, правда, – соглашался Омирбек. – Все, что ни говорят обо мне, все чистая правда. Я столько глупостей наслушался в Хиве, что теперь родная глупость кажется мне мудростью!

О жизни в Хиве Омирбека спрашивали многие, но он отделывался шутками, вероятно, ему было неприятно вспоминать самодура-хана и всю прочую придворную грязь.

– Вай, Омирбек, мой сын проглотил мышонка, vi о в таких случаях делают в Хиве? – спрашивал сосед.

– В Хиве в таких случаях мальчика тотчас гке заставляют глотать кошку, – смеялся Омирбек.

– А как ты считаешь, – спрашивал шутника другой сосед, – в Хиве большая разница между простым мясником и муллой?

– Такая же, как и у нас в Чимбае.

– Какая же?

– У мясника скотина сначала испускает дух, а потом он сдирает с нее шкуру, а мулла сначала сдерет с тебя пять шкур, а потом уж разрешит испустить дух!

ДВЕ МУЗЫКИ

Один известный музыкант пригласил Омирбека в гости, усадил на самом почетном месте и начал играть для него.

Он перебрал самые различные инструменты – най, дутар, кобыз, гирджек, танбур, – и на всех он играл великолепно.

Попутно он объяснял, кем и когда та или иная музыка была сочинена, кем и где был сделан тот или иной инструмент.

Хозяин надолго увлекся, а Омирбек все чаще начал поглядывать в сторону кухни.

После того как хозяин еще раз сыграл на всех инструментах, которые были в доме, он спросил гостя:

– Омирбек, звуки какого инструмента вам больше всего понравились?

– Сытому нравится одна музыка, а голодному – другая, – ответил Омирбек. – Сначала мне очень нравился дутар, а сейчас самыми лучшими звуками для меня были бы удары в казан.

ТИШЕ, ТИШЕ!

Омирбек и Досназар-Левша зашли на постоялый двор. Им хотелось есть, и они взяли у хозяина несколько вареных яиц.

Разбив их, увидели, что яйца порченые.

– Из них скоро цыплята вылупятся! – рассердился Досназар.

– Тише, тише! – замахал руками Омирбек. – Если твои слова услышит хозяин, он потребует с нас денег еще и за цыплят!

ЖАДНЫЙ ХОЗЯИН

Как-то раз один очень жадный хозяин угостил Омирбека маленьким кусочком мяса.

Положив мясо перед собой, Омирбек не стал его есть.

– Что случилось? – удивился хозяин.

– Очень горячее мясо.

– Так ты подуй на него!

– Боюсь, что если я дуну, оно улетит в степь, – ответил Омирбек.

Тот же хозяин, угощая Омирбека в другой раз, положил ему на лепешку малюсенький кусочек жареной печени.

Омирбек стал утирать слезы.

– Что с тобой? – заволновался хозяин.

– Бедный я, несчастный! – проговорил, всхлипывая, Омирбек. – Глаза мои слабы стали…

– Плохо видишь, что ли? – спросил хозяин.

– Да. Лепешку вот вижу, а печенку – нет…

ДЕВЯТЬ МЕСЯЦЕВ

У одного бая жена родила ребенка через три месяца после свадьбы.

– Надо мной все смеются, помоги как-нибудь! – попросил бай Омирбека.

– Нет ничего легче, – ответил Омирбек. – Сколько времени прошло со дня свадьбы?

– Три месяца.

– А сколько времени прошло, как твоя же «а вышла замуж?

– Тоже три.

– Вот уже шесть. А сколько времени ребенок был в утробе матери?

– Три месяца.

– Вот тебе и девять месяцев! И чего люди смеются, не понимаю, – удивился Омирбек. – Все нормально.

– Ой, спасибо тебе! – обрадовался бай. – А го я уж начал волноваться.

ГОВОРЯЩИЙ ИШАК

Чимбайский мулла любил курить терьяк-опиум – это знали все. Но курил он тайно и поэтому был уверен, что никто о его грехах и не догадывается.

Омирбек как-то сказал мулле:

– Почтеннейший, я бы взялся выучить говорить вашего ишака. Мы потом сказали бы правоверным, что аллах явил чудо – дал речь бессловесной твари. Какие дары потекли бы тогда к вам!

Мулла очень обрадовался этому предложению и отдал ишака на целый год в обучение к Омирбеку.

В ауле только и разговоров было – выучит Омирбек ишака человеческой речи или нет?

Спорили об этом и на базарах, и в степи, и в юртах.

Миновал год. Омирбек свел ишака на базар, продал, а потом явился к мулле и сказал:

– Почтеннейший, твой ишак оказался очень умным. Он почти сразу же заговорил так, будто и не был никогда ишаком, а с детства разговаривал по-человечески.

– Так где же он? – воскликнул радостно мулла.

– Вай, почтеннейший, – грустно молвил Омирбек. – Мне пришлось его убить.

– Почему? За что?

– Он начал болтать о тебе всякие гадости: будто ты и терьяк куришь, и ругаешься, и не всегда намазы творишь… Он ведь пока рядом жил, всякого насмотрелся… А уши у него – во! – все слышат. Да еще ишачья привычка возводить напраслину на ближнего своего… Другого выхода не было – и я его убил. Иначе он бы тебя ругал, не переставая.

– И правильно сделал, – обрадовался мулла. – Не печалься, Омирбек, может, в^другой раз тебе попадется в учение более порядочный ишак!

ТАКОЙ У МЕНЯ ХАРАКТЕР!

Однажды Омирбек сидел в юрте богатого бая.

А в это время к баю явился какой-то его приятель. Бай, забыв об Омирбеке, начал всячески ухаживать за вновь пришедшим.

Когда его приятель ушел и бай снова уселся рядом с Омирбеком, тот не выдержал и спросил:

– Оказывается, для тебя не все гости одинаковы. Разве так поступают хорошие хозяева?

Побаиваясь острого языка Омирбека, бай не хотел ссориться с ним и начал его успокаивать.

– У меня такой уж характер: если я вот так, как ты сейчас видел, проявляю к гостю очень большое уважение, это значит, что я его не уважаю, а просто выпроваживаю. А вот если я веду себя сдержанно и скромно – как с тобой – значит проявляю самое душевное уважение.

– И у меня такой же дурацкий характер! – радостно воскликнул Омирбек, схватил свою палку и начал бить бая.

– Ой, ай! Что ты делаешь, Омирбек? – кричал хозяин, не успевая уворачиваться от ударов. – Зачем ты меня бьешь?

– Я тебя бью – значит люблю, – сказал Омирбек. – А если не бью – значит я тебя не могу терпеть!

Говорят, что после этого бай неделю ходить не мог.

ПОЛОВИНА СНА

Сидели в юрте друзья Омирбека и рассказывали свои сны.

Дошла очередь до Омирбека.

– Я видел сон, который оказался вещим только наполовину, – сказал он.

– Как так? – удивились друзья.

– Снилось мне, будто я несу на плече мешок с золотом и от этой тяжести плечо сильно болит.

– Ну, ну? Проснулся, а золота только полмешка?

– Нет, когда раскрыл глаза, мешка не было, а вот плечо болит до сих пор.

ГДЕ ОНА ЕЩЕ НАЙДЕТ ТАКУЮ ЖИЗНЬ?

Однажды, когда жене Омирбека очень надоела нищета и житье впроголодь, она спросила мужа:

– Омирбек, ты умный, ты все знаешь, скажи, пожалуйста, когда от нас уйдет бедность?

Омирбек рассмеялся и ответил так: