Книга тысячи и одной ночи. Арабские сказки - Коллектив авторов

изящней которой никто не видывал. И ювелир стал часто взглядывать на нее, дивясь красоте этого образа, и любовь к изображению девушки запала ему в сердце, так что он заболел и стал близок к гибели. И один из его друзей пришел навестить его и, сев подле него, стал его расспрашивать, как он поживает и на что жалуется. И ювелир сказал: «О брат мой, вся моя болезнь и все, что меня поразило, – от любви. Я влюбился в изображение, нарисованное на стене у такого-то, моего друга». И приятель ювелира стал упрекать его и сказал: «Это от твоего малоумия! Как ты полюбил изображение на стене, которое не полезно, не вредно, не видит и не слышит, не берет и не отказывается?» – «Художник изобразил ее не иначе как по подобию прекрасной женщины», – сказал ювелир. И его друг молвил: «Может быть, тот, кто ее рисовал, создал ее из своей головы». – «Как бы то ни было, я умираю от любви к ней, – сказал ювелир. – Если есть на свете существо, сходное с этим изображением, я надеюсь, что Аллах великий продлит мою жизнь до тех пор, пока я его не увижу».

И когда присутствовавшие ушли, они стали расспрашивать, кто рисовал эту женщину, и оказалось, что художник уехал в какую-то страну. И они написали ему письмо, жалуясь на положение их друга и спрашивая об этой картине и откуда она произошла: создал ли он ее по воображению или видел ей подобие на свете. И рисовавший прислал им такой ответ: «Я нарисовал это изображение по подобию девушки, певицы одного везиря, и она в городе Кашмире, в краях Индии».

И когда ювелир услышал об этом (а он жил в стране персов), он собрался и выехал, направляясь в страны Индии, и достиг того города после великих странствий. А вступив в этот город и расположившись там, он пошел однажды к одному москательщику, жившему в этом городе (а этот москательщик был человек острый, понятливый и разумный), и спросил про их царя и его поведение. «Что до нашего царя, – сказал москательщик, – то он справедлив. Поступает хорошо, благодетельствует жителям своего царства и творит правый суд над подданными, и не любит он на свете только одних колдунов. Когда попадается ему в руки колдун или колдунья, он бросает их в колодец за городом и оставляет их там голодать, пока они не умрут». Потом ювелир стал расспрашивать москательщика о везирях. И москательщик рассказал ему о жизни каждого везиря и о том, как тот поступает, и наконец разговор привел к той девушке-певице, и москательщик сказал: «Она у такого-то везиря».

И ювелир после этого прождал несколько дней, пока не придумал хитрость. А потом, в одну дождливую ночь, с громом и сильным ветром, он вышел, взяв с собой воровские принадлежности, и отправился к дому везиря, господина той девушки. Он прицепил к стене крючьями лестницу и поднялся на крышу дворца, а взобравшись туда, он посмотрел на двор и увидел, что все невольницы спят, каждая на своем ложе. И он увидел ложе из мрамора, на котором лежала девушка, подобная луне, когда она засияет в четырнадцатую ночь месяца. И он направился к ней, и сел у ее изголовья, и снял с нее покрывало, и вдруг оказалось, что покрывало на ней золотое и в головах у нее свечи, и каждая из них в подсвечнике из рдеющего золота, а свечи – из амбры. А под подушкой у девушки была серебряная шкатулка, в которой лежали все ее украшения, и она стояла закрытая у нее в головах.

И ювелир вынул нож и ударил им девушку в ягодицу и нанес ей небольшую рану. И девушка проснулась, испуганная и устрашенная, и, увидав ювелира, побоялась кричать и молчала, думая, что он хочет взять ее богатства. «Возьми шкатулку с тем, что в ней есть, тебе нет пользы убивать меня, и я под защитой твоего благородства», – сказала она. И ювелир взял шкатулку с тем, что в ней было, и ушел. Когда же настало утро, он надел свои одежды и, захватив с собой шкатулку, в которой были украшения, пошел к правителю этого города, поцеловал перед ним землю и сказал: «О царь, я человек тебе преданный, и родом я из земли хорасанской. Я пришел, чтобы переселиться к твоему величеству, так как распространились вести о твоих кротких поступках и справедливости твоей к подданным, и захотелось мне быть под твоим знаменем. Я достиг этого города в конце сегодняшнего дня и, найдя ворота запертыми, лег перед ними. И когда я был между сном и бодрствованием, я вдруг увидел четырех женщин, одна из которых была верхом на помеле, а одна верхом на опахале, и понял я, о царь, что это колдуньи, которые летят в твой город. И одна из них приблизилась ко мне, и пихнула меня ногой, и ударила меня лисьим хвостом, бывшим у нее в руке, и сделала мне больно. И охватил меня от удара гнев, и я ударил ее бывшим у меня ножом и попал ей в ягодицу, когда она повернулась, уносясь. И когда я ее ранил, она убежала и уронила вот эту шкатулку с тем, что в ней есть, и я взял ее, и открыл, и увидел в ней эти дорогие украшения. Возьми их, мне нет в них надобности, так как я человек странствующий по горам, и я изгнал земную жизнь из своего сердца и отказался от мира с его благами и стремлюсь к лику Аллаха великого». И он оставил шкатулку перед царем и ушел.

И когда он вышел от царя, царь открыл шкатулку и, вынув оттуда все украшения, стал их вертеть в руках и нашел среди них одно ожерелье, которое он пожаловал тому везирю, господину девушки. И он призвал этого везиря и, когда тот явился, сказал ему: «Вот ожерелье, которое я тебе подарил». И, увидав ожерелье, везирь узнал его и сказал царю: «Да, а я подарил его одной моей невольнице-певице». – «Приведи мне эту девушку сейчас же!» – сказал царь везирю. И тот привел девушку, и когда она явилась к царю, царь сказал: «Обнажи ей ягодицы и посмотри, есть там рана или нет». И везирь обнажил ягодицы девушки, и увидел на них ножевую рану, и сказал царю: «Да, о владыка, там есть рана». – «Это колдунья, как сказал мне тот праведник, наверное и без