Сюэцинь Цао - Сон в красном тереме. Т. 3. Гл. LXXXI – СХХ.

Удостоившись великой милости предстать пред глазами начальства для допроса, мой брат, убоявшись пыток, признал себя виновным в убийстве, совершенном во время драки.

К счастью, будучи гуманным и великодушным и зная, что брат мой обвинен несправедливо, Вы не вынесли ему поспешного приговора.

Ныне старший брат содержится под стражей, и я, подавая сие прошение, нарушаю закон. Только любовь к брату заставила меня идти на риск, пренебрегая опасностью. Почтительно кланяюсь, умоляя о милосердии, и прошу снова допросить брата и свидетелей и проявить милость, дабы наша семья, испытав на себе Вашу высочайшую гуманность, была вечно и беспредельно счастлива!

С чем и обращаюсь к Вам в сем прошении».

Далее следовало решение по делу:

«Тело убитого освидетельствовано, улики не вызывают никаких сомнений. Пытки по отношению к арестованному не применялись. Он сам признался, что во время драки совершил убийство, о чем его собственные показания имеются в деле. Вы прибыли издалека и не присутствовали при убийстве, как же вы можете по выдуманным показаниям обжаловать наше решение?!

В соответствии с законом вас следовало бы наказать. Но, помня о ваших чувствах к брату, прощаю вас. Прошение отклоняется…»

Тут тетушка Сюэ воскликнула:

– Значит, спасти его невозможно?! Как же быть?

– Тут еще что-то написано, – заметила Баочай и прочла: – «Об одном весьма важном обстоятельстве вы узнаете от посланного мной слуги».

Тетушка Сюэ позвала слугу, и тот сказал:

– В уезде, где сейчас находится ваш сын, хорошо известно о богатстве и могуществе вашей семьи. Необходимо добиться покровительства в столице и преподнести богатые подарки начальнику уезда, тогда дело могут пересмотреть и смягчить приговор. Только медлить нельзя, не то будет поздно.

Тетушка Сюэ отпустила слугу, а сама отправилась во дворец Жунго и рассказала о случившемся госпоже Ван, умоляя еще раз поговорить с Цзя Чжэном.

Ходатайствовать через кого-нибудь перед начальником уезда Цзя Чжэн согласился, а о деньгах и подарках слышать не хотел. Видя, что от Цзя Чжэна толку не добиться, тетушка Сюэ обратилась к Фэнцзе и Цзя Ляню. Истратив несколько тысяч лянов серебра, она наконец подкупила начальника уезда, и Сюэ Кэ получил возможность действовать.

Через некоторое время состоялся суд, на который были вызваны свидетели и родственники убитого.

Привели и Сюэ Паня. Чиновник-делопроизводитель проверил но списку имена пришедших. Начальник уезда велел старосте сличить прежние показания свидетелей с нынешними, а затем стал допрашивать Чжан Ван, мать убитого, и Чжан Эра – его дядю.

Вот что рассказала мать:

– Мой муж Чжан Да умер восемнадцать лет назад. Старшего и второго сына тоже нет в живых, оставался лишь младший сын – Чжан Сань, еще не женатый. В нынешнем году ему исполнилось двадцать три года. Средств к существованию у нас не было, и сыну пришлось работать в кабачке семьи Ли. Я была вне себя от горя, узнав, что с ним случилось. О, господин, я чуть не умерла! Побежала туда. Смотрю, сын мой лежит на полу, из головы хлещет кровь, вот-вот скончается. Я бросилась к нему, стала спрашивать, кто его так отделал, но он уже не мог ответить. Не помня себя, я вцепилась в убийцу, этого выродка!..

Служители прикрикнули на женщину, чтобы осторожнее выражалась. Чжан Ван стукнулась лбом об пол и продолжала:

– Умоляю вас, светлейший господин, не оставьте преступника безнаказанным! Ведь он отнял у меня единственного сына!

Начальник уезда приказал увести женщину и стал допрашивать слугу из кабачка.

– Чжан Сань был у вас в лавке в работниках?

– Не в работниках, в половых, – отвечал тот.

– В день убийства ты показал, что Чжан Саня убил Сюэ Пань, ударив чашкой по голове, – продолжал начальник уезда. – Ты сам это видел?

– Я в это время был за прилавком, – отвечал Ли Эр, – только слышал, что кто-то в комнате для гостей требует вина, а потом раздался крик: «Он убит!» Я побежал туда и увидел Чжан Саня. Он лежал на полу и не двигался. Я сообщил старосте стодворки и матери пострадавшего. Как все это произошло, не знаю, почтеннейший господин, поэтому прошу вас допросить тех, кто находился в комнате для гостей.

– На следствии ты показал, что видел все собственными глазами! – закричал начальник уезда. – А сейчас говоришь, «ничего не знаю»!

– Это я с перепугу говорил всякие глупости, – отвечал Ли Эр.

Служители ямыня прикрикнули на него, чтобы не болтал лишнего.

Затем начальник вызвал У Ляна:

– Ты был в кабачке вместе с обвиняемым? Каким образом Сюэ Пань ударил пострадавшего? Говори правду!

– В тот день господин Сюэ Пань пригласил меня выпить вина, – стал рассказывать У Лян. – Вино ему не понравилось, и он потребовал его заменить, но Чжан Сань не соглашался. Тогда господин Сюэ Пань рассердился и выплеснул ему вино прямо в лицо, но тут выпустил ненароком чашку, и она угодила Чжан Саню в голову. Все это я видел собственными глазами.

– Ерунда! – вскричал начальник уезда. – Сюэ Пань был пойман с поличным и признал себя виноватым. Первый раз ты говорил по-другому!.. Всыпать ему!

Служители схватили У Ляна.

– Я говорю правду. Сюэ Пань не дрался с Чжан Санем! – вскричал У Лян. – У него чашка выскользнула из рук и угодила Чжан Саню в голову. Явите милость, почтенный господин, спросите у Сюэ Паня. Он скажет!

Начальник велел подвести Сюэ Паня и спросил:

– Почему ты обозлился на Чжан Саня? Как убил его? Говори!

– Будьте милосердны, почтенный господин! – взмолился Сюэ Пань. – Я не хотел бить Чжан Саня, только выплеснул вино на пол, потому что он не хотел его заменить. Но чашка выскользнула у меня из рук и попала ему в голову. Я бросился к Чжан Саню, хотел помочь, но тщетно, вскоре он умер от потери крови. А в убийстве я признался лишь потому, что боялся пыток. Прошу вас, почтенный господин, явить снисхождение!

– Ну и глуп же ты! – крикнул начальник уезда. – То говорил, что в гневе ударил его чашкой по голове, теперь утверждаешь, что чашка выскользнула из рук!

Как ни сердился начальник, грозя пытками и побоями, Сюэ Пань стоял на своем.

Начальник приказал следователю огласить результаты обследования трупа.

– При обследовании на теле убитого ран не обнаружено, – доложил следователь. – На темени – рана длиною в один цунь и семь фэней, от удара тяжелым предметом, и трещина на кости в три фэня шириной, что тоже свидетельствует о нанесении удара.

Начальник уезда знал, что в эту бумагу уже внесены изменения, поэтому прекратил допрос и велел свидетелям подписать новые показания.

– Высокочтимый начальник! – вдруг завопила Чжан Ван. – Я слышала, что на теле моего сына обнаружено еще несколько ран! Почему же о них умолчали?

– Эта женщина болтает всякую чушь! – вскричал начальник. – Вот бумага с результатами обследования трупа! Видишь?

Он вызвал Чжан Эра – дядю убитого и спросил:

– Помнишь, сколько было ран на теле твоего племянника?

– Одна рана, на голове, – отвечал Чжан Эр.

– Подойди-ка сюда! – подозвал начальник уезда Чжан Ван. Он приказал писарю показать женщине акт обследования, а старосте стодворки и дяде убитого – разъяснить ей его содержание. После этого начальник велел всем подписать свои показания, а обвиняемого содержать под стражей до получения указаний высшего начальства. На том суд закончился и все разошлись, а Чжан Ван начальник велел выгнать, поскольку она не уходила и продолжала кричать.

– Зачем понапрасну оговаривать человека, если все получилось случайно? – пытался урезонить женщину Чжан Эр. – Господин начальник уезда уже вынес решение, и нечего скандалить!

Сюэ Кэ, дожидавшийся окончания суда снаружи, очень обрадовался, узнав о решении, и послал нарочного домой сообщить, что, как только решение по делу будет утверждено, Сюэ Пань сможет откупиться от наказания. А он, Сюэ Кэ, пока будет жить здесь и ждать новостей.

Вдруг Сюэ Кэ заметил, что народ на улице перешептывается:

– Умерла какая-то гуйфэй, и государь на три дня отменил всякие аудиенции.

Город, в котором находился Сюэ Кэ, был расположен неподалеку от императорских усыпальниц, поэтому начальник уезда занялся приведением в порядок дорог. Теперь ему не до Сюэ Паня, – решил Сюэ Кэ, отправился в тюрьму и сказал брату:

– Не беспокойся и ожидай решения! Я съезжу на несколько дней домой и вернусь!

Сюэ Пань очень переживал за мать и велел Сюэ Кэ передать ей, что с ним ничего не случится, надо только сделать щедрые подношения начальнику уезда, и он сможет вернуться домой.

С Сюэ Панем остался Ли Сян, а Сюэ Кэ отправился домой и рассказал матери о том, как начальник уезда из корысти вынес решение на основании ложных показаний.

– Придется дать еще денег родственникам убитого, – заключил Сюэ Кэ, – и раскошелиться на подарки для важных чиновников.

Тетушка Сюэ немного успокоилась и сказала:

– Хорошо, что ты приехал! Столько дел накопилось. Прежде всего надо пойти во дворец Жунго поблагодарить за помощь. В связи с кончиной Чжоу-гуйфэй почти все члены рода Цзя ежедневно ездят ко двору, и мне следовало бы переехать к ним присматривать за домом, но я не могла, ведь и у нас почти никого нет. Так что приехал ты весьма кстати.