Книга тысячи и одной ночи. Арабские сказки - Коллектив авторов

взяла блюдо и отправилась во дворец, чтобы встретиться с султаном и поговорить с ним, но оказалось, что диван будет только через три дня, так как диван собирался каждую неделю два раза.

И она вернулась домой, и ходила в диван, и возвращалась, пока не сходила к султану шесть раз, и каждый раз она останавливалась у дверей в диван, не осмеливаясь войти, и стояла, пока диван не окончится и султан не уйдет во дворец. И всякий раз, как она становилась у дверей, султан ее видел.

И вот когда наступил седьмой день, она понесла свое блюдо и, как обычно, пошла и стояла у дверей, пока диван не разошелся и не окончился. И султан поднялся вместе с везирем, чтобы отправиться во дворец, и обернулся, и увидел ее, и сказал:

«О везирь, вот уже пять или шесть дней я вижу старую женщину, которая приходит к дверям дивана и стоит там, и я вижу, что она несет что-то под покрывалом. Знаешь ли ты, кто эта женщина и чего она хочет?»

«О владыка султан, – сказал везирь, – ты же знаешь, что у женщин мало ума. Может быть, она пришла с жалобой на мужа или еще с чем-нибудь вроде этого».

Но султан не удовольствовался таким ответом и сказал везирю:

«Когда эта женщина придет еще раз, приведи ее ко мне в диван».

И везирь ответил:

«Слушаю и повинуюсь, о царь времени».

А мать Ала ад-Дина взяла в привычку ходить ко дворцу султана. Проспав ночь, она поднялась под утро, забрала свое блюдо и пошла во дворец и, как обычно, встала у дверей дивана, и когда султан увидел ее, он ее вспомнил, и обратился к везирю, и сказал:

«О везирь, вот та женщина, про которую я тебе вчера говорил. Приведи ко мне эту бедную, несчастную, и мы посмотрим, какова ее просьба».

И везирь пошел и послал за ней одного из присутствующих эмиров, и тот привел мать Ала ад-Дина к султану, а она, подойдя к нему, отвесила поклон и пожелала ему величия и долгой жизни, поцеловав сначала перед ним землю.

И султан обратился к ней и сказал:

«О женщина, вот уже сколько дней ты, я вижу, приходишь в диван и становишься у дверей. Если есть у тебя нужда или просьба, скажи, какова она, и я ее исполню».

И мать Ала ад-Дина поцеловала землю, и пожелала султану блага, и поблагодарила его, и молвила:

«О царь времени, да, есть у меня нужда, но я хочу от твоего величества, чтобы ты даровал мне пощаду, и тогда я изложу тебе свою просьбу. Быть может, услышав мою просьбу, ты сочтешь ее удивительной».

Когда царь услышал эти слова, ему еще больше захотелось узнать, в чем ее просьба. По своей большой доброте он обещал ей пощаду, и велел всем сидящим выйти, и остался в диване один со своим везирем, и обратился к матери Ала ад-Дина, и сказал:

«О паломница, расскажи мне, в чем твоя просьба и каково твое желание, и будет тебе пощада».

И мать Ала ад-Дина молвила:

«О царь времени, прощенье твое – прежде всего!»

И царь ответил:

«Прости тебя Аллах!»

И тогда она сказала:

«О царь времени, у меня есть сын по имени Ала ад-Дин. Когда твоя дочь, госпожа Бадр аль-Будур, спустилась в город и отправилась в баню, мой сын спрятался за дверями бани, чтобы на нее взглянуть, и увидел, что красота ее выше всего, чего можно желать и хотеть. И когда он ее увидел, о царь времени, жизнь без нее перестала быть ему приятной, и он потребовал от меня, чтобы я попросила твое величество выдать ее за него замуж. Он, бедный, попал в сети любви, и я не могла выкинуть у него из головы это дело, и он даже сказал мне: «Если я ее не добуду, то умру». И вот я надеюсь, о царь времени, что ты извинишь мне мою дерзость».

И когда царь услыхал ее слова – а он был человек кроткий, – то засмеялся и спросил:

«А кто он такой, твой сын, и что это у тебя за узел?»

И мать Ала ад-Дина, увидев, что султан на нее не сердится и даже смеется, тотчас же развязала платок и поставила перед султаном блюдо с камнями, и весь диван засиял и засверкал в их лучах. И султан растерялся и остолбенел, восхищаясь красотой и величиной камней, и говорил про себя: «Не думаю, чтобы в моих сокровищницах или в сокровищницах других царей нашелся хоть один такой камень». Потом он обратился к везирю и спросил:

«Что скажешь, о везирь? Видел ли ты в жизни хоть один такой камень?»

«Никогда не видел, о царь времени, и не думаю, чтобы в казне нашего владыки султана нашелся им подобный», – ответил везирь.

И султан молвил:

«Разве не достоин тот, кто поднес мне такой подарок, быть женихом моей дочери, госпожи Бадр аль-Будур? Я думаю, никто ее не достоин, кроме него».

И когда везирь услышал слова султана, язык его закоснел от сильного горя, так как султан обещал выдать свою дочь замуж за его сына, и, помолчав немного, он сказал:

«О царь времени, будь ко мне милостив! Твое величество обещало мне, что твоя дочь, госпожа Бадр аль-Будур, через три месяца станет женой моего сына. Я обещаю тебе: если захочет Аллах, подарок моего сына будет больше этого подарка».

И хотя султан полагал, что это вещь невозможная и что везирь не добудет подобного этому подарка, он дал ему три месяца сроку, как тот просил, и затем обратился к матери Ала ад-Дина и сказал ей:

«О женщина, пойди к твоему сыну и скажи ему, что я даю слово и моя дочь, госпожа Бадр аль-Будур, будет его женой. Но чтобы устроить ее дела и обстоятельства, понадобится три месяца сроку, так что ему придется подождать».

И мать Ала ад-Дина поцеловала султану руку, и пожелала ему блага, и вернулась домой, охваченная великой радостью, и когда она пришла и вошла к своему сыну, тот увидел, что лицо ее улыбается, и счел это за добрый знак, особенно когда увидал, что она, против обыкновения, воротилась без блюда.

«О матушка, если хочет того Аллах, ты несешь добрую весть и добилась благодаря самоцветам благоволения султана?» – воскликнул он, и мать рассказала ему, как султан встретил ее с лаской и при виде драгоценных камней потерял разум и как он ей обещал,