Шараф-наме. Том II - Шараф-хан Бидлиси

в обращение бумажные деньги, как это принято в Китайском государстве и державе каана. Впредь пусть купля-продажа ведется на те бумажные деньги, пока все серебро и золото не перейдет в государеву казну. Государь получит огромные богатства и никто не пострадает».

Поскольку к тому времени у Садр-и Джихана накопилось более /15/ 500 туманов неоправданного долга и каждую минуту предстояли новые расходы, ему пришлись по нраву слова 'Иззаддина Музаффара, и он выслушал [его] с одобрением. Сговорившись с Пуладом Чангсангом[145], посланцем каана, он довел этот нелепый замысел до сведения Кайхату-хана.

Государь приказал впредь в богом хранимых владениях на золото и серебро не торговать и торговых сделок не совершать и наложил запрет на шитые золотом ткани для одежды, кроме государева двора, дабы золотых дел мастера, заготовители золотой нити и все вышивальщики золотом своим ремеслом не занимались. В каждом его городе из городов Азербайджана, Ирака Арабского и Персидского, Фарса, Хузистана, Диар-бекира, Арабистана, Хорасана и Рума построили чаохане[146]. Это дело поручили мастеровым. В каждом городе на строительство чаохане была израсходована значительная сумма. Эти бумажные деньги представляли собой удлиненный четырехугольный лист бумаги, на котором было написано несколько слов по-китайски. На обеих сторонах было начертано сладостное изречение: «Нет бога, кроме Аллаха, и Мухаммад пророк его» и слово «Иринчин-дорджи»[147] — так именовал государя китайский хакан. В центре бумаги был начертан круг и указана ее стоимость[148] — от половины дирхема до десяти, и еще на той бумаге было начертано несколько строк такого содержания: «В 693 году государь мира ввел в употребление эти благословенные бумажные деньги, а кто займется подделкой, будет казнен с женой, детьми и своими родственниками».

Люди, когда об этом стало известно, погрузились в море раздумий и смущения. Некоторые поэты, желая снискать расположение государя и Садр-и Джихана, сложили стихи по этому поводу. Так, /16/ известно одно двустишие. Стихотворение:

Бели распространятся в мире чао,

Вечным будет великолепие царства.

Словом, в месяце зу-л-ка'да упомянутого года (сентябре 1294) в Тебризе были пущены в оборот бумажные деньги. Два-три дня торговцы были вынуждены вести [на бумажные деньги] торговлю, и группа тебризцев решила уехать, будучи не в силах терпеть такой убыток. Некоторые от страха хоть и открывали двери лавок, но ткани, товары, провизию и вина прятали, поэтому в пятницу простой народ поднял крик и начал поносить 'Иззаддина Музаффара. Подонки и чернь устроили покушение на жизнь того злодея и, согласно преданию, отправили его в глубины преисподней.

Эмиры и нойоны с Садр-и Джиханом доложили государю, что введение бумажных денег приводит к разорению страны, рассеиванию раийятов, к [тому, что] перестанет поступать тамга[149], и, если это нововведение останется в силе еще несколько дней, в государстве и финансах наступит полный беспорядок. Кайхату, выслушав эти речи, приказал уничтожить бумажные деньги. Те, что докинули было родину, возвратились в Тебриз, и тот город стал процветать по-прежнему.

В этом же году жители Мисра поставили правителем Мисра нечистого (?) Малик Кахира, что принадлежал к одной из ветвей государей рода Айуба. Он был вакилом Малик Ашрафа и в дни правления почитал[150] себя наместником Малик Насира б. Сайфаддина Калауна, пока в конце упомянутого года его не убил [Малик 'Адил Зайнаддин] Китбуга.

Год 694 (1294-95)

В начале этого года Байду-хан б. Тарагай б. Хулагу-хан б. Тулуй-хан /17/ б. Чингиз-хан выступил против Кайхату-хана, его убил и восшествовал вместо него на престол царствования. Через восемь месяцев против него восстал Газан-хан б. Аргун-хан в союзе с эмиром Хаджжи Наурузом, убил его и утвердился на наследственном государевом троне. В месяце ша'бане того же года, споспешествуемый божественными милостями и чудесами [его] святости прибежища пророчества, поощряемый Хаджжи Наурузом, в местечке Фирузкух в присутствии Шайх Ибрахима Хамави Газан и 80 человек из монгольских вельмож и князей удостоились чести [принятия] ислама и счастья присоединения к [истинной] вере. Язык, который всю жизнь — [ибо сказано:] «А его родители делают из него иудея или христианина» — учился от наставника, [что] «Бог есть третий в трех»[151], засвидетельствовал принадлежность к мусульманской вере словами: «Знай, что, кроме бога, нет никого достопоклоняемого»[152]. Убедившись в истинности [изречения]: «Мухаммад не есть отец кому-либо из вас, но он только посланник бога и печать пророков»[153] он проникся нежностью, произнося слова, свидетельствующие о единстве божьем, и вошел в число счастливцев, [о которых сказано]: «Вы самый лучший народ из всех, какие возникали среди людей»[154]. Его назвали достойным именем Султан Махмуд-хан, а его брата Улджайту — Султан Мухаммедом. Этот день положили считать [началом] ханской эры.

Год 695 (1295-96)

Не прошло и двадцати дней его правления, как Султан Махмуд-хан Газан повелел, дабы снискать благословение и покровительство господне, первого мухаррама этого года изменить государеву печать, [придав ей] вместо квадратной круглую форму, которая является самой благородной из форм. Посередине он выгравировал: «Нет бога, кроме Аллаха, и Мухаммад пророк Аллаха» — и дал указание депеши и указы начинать словами: «Всевышний Аллах», /18/ а грамоты [на пожалование] мусульманам содержания и сойюргалов во всех областях сопровождать августейшей подписью. Должность амир ал-умара', наиба и хранителя порядка в яростном, как Марс, войске была передана Хаджжи Науруз-беку, везирские дела поручили Садр-и Джихану или Садраддину Ахмаду Зинджани.

Год 696 (1296-97)

В этом году эмир Хаджжи Науруз, будучи обвинен в дружбе с султаном Египта, по повелению Газана испил в Хорасане напиток мученической смерти.

В этом же году Малик Сайфаддин направился в Миср, и Хусамаддин Лачин Бакдармир, раб-мамлюк Малик Ашрафа Салахаддина Халила б. Сайфаддина, его убил и от страха бежал в Дамаск с четырьмя другими гуламами.

Год 697 (1297-98)

В этом году Султан Махмуд Газан заложил соборную [мечеть], медресе и другие богоугодные заведения близ купола своего мавзолея в стольном городе Тебризе. И поистине это единственный [в своем роде] купол, появившийся под лазурным сводом небесной арки. Его диаметр равен 55 зарам, а высота — 55 зарам при ширине стен 12 заров, не считая свода купола. В большинстве исторических сочинений отмечено, что за пять лет [строительство мавзолея] было закончено.

Везир Хваджа 'Али-шах Хутталани построил в Тебризе соборную [мечеть], передняя арка которой имела высоту 80 заров, однако она не устояла и через два года обвалилась. Купол Газана тоже дал на самом верху