Александрия. Роман об Александре Македонском по русской рукописи XV века - Автор Неизвестен

17

на нем Александрову весть нося. — У Псевдокаллисфена (I, 8—13) и в Хронографической Александрии (стр. 11 —16) изложение событий иное: Филипп, увидев пророческий сон, из которого следовало, что Олимпиада забеременела от бога Аммона и должна родить могучего завоевателя, возвращается домой еще до рождения Александра. Легенда о пророческом сне Филиппа, знаменующем божественность происхождения Александра, возникла очень рано (см.: Плутарх, II). У Псевдокаллисфена Филипп утешает жену, говоря, что зачатие совершилось не по ее вине, но затем подозревает ее в сознательной измене: «Прельстила мя еси, жено, не от бога заченши, но от иного некого». В конце концов, однако, убежденный новыми знамениями, Филипп радуется, что у его жены должно родиться «божие племе» (Хронограф. Александрия, стр. 13—14).

18

Менадру и Аристотелю исповедуеть макидоньскым философом. — В южнославянских текстах так же, но в греческих списках советником Филиппа в данном случае выступает только Аристотель. Ни Менандр, ни Аристотель македонскими философами не были и советниками Филиппа выступать не могли. Менандр — афинский драматург (342—291 гг. до н. э.), самый яркий представитель новой аттической комедии, носившей главным образом бытовой характер. В славянской и, в частности, в древнерусской письменности были известны «Мудрости Менандра мудрого» — собрание афоризмов, извлеченных из комедий этого автора. Рукопись эта, в частности, упоминается среди книг, которыми пользовались новгородско-московские еретики конца XV в. (Н. А. Казакова и Я. С. Лурье. Антифеодальные еретические движения на Руси XIV—начала XV в. М.—Л., 1955, стр. 320). Аристотель — афинский философ (384—322 гг. до н. э.), ученик Платона; в 343 г. до н. э. был приглашен Филиппом в учителя к тринадцатилетнему Александру и обучал его около трех лет. Аристотель, как об этом свидетельствуют античные авторы, оказал на Александра большое влияние. В дальнейшем, однако, царь перестал доверять философу, и отношения между ними испортились (Плутарх, VIII и LV). Вопреки этим свидетельствам, в сербской Александрии Аристотель выступает в качестве ближайшего друга Александра до самой смерти последнего. В средние века Аристотель был одним из немногих античных философов, труды которых допускались и частично даже пропагандировались отцами церкви. Этим, по-видимому, и объясняется отклонение средневековых Александрий от античной традиции и превращение Аристотеля в наставника и руководителя христианизированного Александра не только в детские годы, но и в годы Восточного похода.

19

Яйце напрасно испусти на крило шатра Филиппова... с постели. — В южнославянских текстах рассказывается, что из яйца, сброшенного орлом, вылезает змея; Аристотель видит в этом подтверждение сна Филиппа (Нов., стр. 9; Яг., стр. 225). У Псевдокаллисфена этот рассказ еще более развернут: Филипп получает это пророчество до рождения Александра; «мал змииць», вылезший из яйца, пытается вновь в него влезть, но просовывает только голову и умирает; философ Антифонт объясняет царю, что «змий убо царский образ есть» и что сын его завоюет весь мир, но умрет на чужбине (Хронограф. Александрия, стр. 14).

20

Омировы писмени — произведения Гомера (в славянском написании — Омира), неоднократно и дальше упоминаются в сербской Александрии (см. выше, стр. 204 и ниже, прим. 81).

21

Илииду и Диосию. — Имеются в виду гомеровские поэмы «Илиада» и «Одиссея».

22

Агрен велики — в южнославянских текстах «органь великый», что также не дает ясного смысла. Вероятнее всего, речь идет о логических сочинениях Аристотеля, которые в Византийский период были объединены под названием «Органон». Однако в греческом тексте сербской Александрии в этом месте названы «искусство Олимпиады» и «песни» (Истрин, стр. 9). Возможно, что «агрен — органь великий» — это искаженное «агон великий», т. е. «великое соревнование» — Олимпийские игры.

23

Птоломея юношю. — Как видно из дальнейшего, автор имеет в виду одного из ближайших сподвижников Александра, правившего после его смерти в Египте под именем Птоломея (Птолемея) Сотера (305—283 гг. до н. э.). О юношеской дружбе Птоломея и Александра говорят еще античные источники (Плутарх, X). Однако утверждение, что Птоломей был сыном знаменитого полководца, противоречит античной традиции (ср.: Юстин, XIII, 4). Автор сербской Александрии, по-видимому, путает его здесь, как и в конце повести (см. стр. 71), с Птоломеем Братолюбивым (Филадельфом), действительно сыном полководца. В дальнейшем изложении сербской Александрии Птоломей играет видную роль, участвуя в битвах вместе с Филоном. Ему и Филону поручает умирающий Александр свою жену и мать (стр. 69).

24

и акинотос, и кринос/фронитор, и расию же, и аксидосе, вписано бяху по своему подобию. — Речь идет о широко распространенных в древности астрологических таблицах, на которых были изображены и написаны названия небесных планет и отождествлявшихся с ними богов; обычно изображались семь планет: Зевс, Кронос, Афродита, Арес, Гермес, Селена и Гелиос. Приведенные здесь названия и являются сильно искаженными именами этих богов, которые в греческом тексте сербской Александрии названы правильно. Если в именах Криноса и Фронитора можно угадать Кроноса и Афродиту, то имя Расия настолько искажено, что могло заменить Ареса и Гермеса. Акинотос, по предположению А. Н. Веселовского, заменило эпитет Зевса (Κέρινος — «воздушный»), (Веселовский, стр. 151), а «аксидосе», возможно, испорченное слово «ξιος — «достойный», «уважаемый». Имена, названные в южнославянских текстах (Нов., стр. 12; Яг., стр. 227), также не дают возможности установить первоначальный текст.

25

ринув его с великие горы/ Геотьскаго камени, близу сущу царскаго судища. — В южнославянских текстах сербской Александрии Александр сбрасывает Нектанеба с «регетоньскаго (вар. — регетоского) камене близь судишта царьскаго» (Нов., стр. 13; Яг., стр. 228); в греческом тексте этому соответствует «пещера» τό σπήλαιον. У Псевдокаллисфена (Хронограф. Александрия, I, 14, стр. 17) убийство Нектанеба Александром не имеет такой мотивировки, какую дает ему сербская Александрия: Александр убивает Нектанеба только потому, что тот учит небесной премудрости, не зная земных дел (этот мотив Псевдокаллисфена совпадает с басней Эзопа «Астролог» — в издании Хаузрата, № 40). Мотивировка сербской Александрии, более последовательная сюжетно, сближает ее с популярной в мировой литературе темой пророчества, исполнившегося именно благодаря тому, что герой пытается его опровергнуть: в древнерусской литературе это рассказ о смерти Олега, в греческой — легенда об Эдипе, которая еще ближе к Александрии, ибо Эдип, так же как Александр,