Гомер - Илиада. Одиссея

"Гектор, враг ненавистный, не мне предлагай договоры!

Нет и не будет меж львов и людей никакого союза;

Волки и агнцы не могут дружиться согласием сердца;

Вечно враждебны они и зломышленны друг против друга, –

265 Так и меж нас невозможна любовь; никаких договоров

Быть между нами не может, поколе один, распростертый,

Кровью своей не насытит свирепого бога Арея!

Все ты искусство ратное вспомни! Сегодня ты должен

Быть копьеборцем отличным и воином неустрашимым!

270 Бегства тебе уже нет; под моим копьем Тритогена

Скоро тебя укротит; и заплатишь ты разом за горе

Другов моих, которых избил ты, свирепствуя, медью!"

Рек он – и, мощно сотрясши, послал длиннотенную пику.

В пору завидев ее, избежал шлемоблещущий Гектор;

275 Быстро приник он к земле, и над ним пролетевшая пика

В землю вонзилась; но, вырвав ее, Ахиллесу Паллада

Вновь подала, невидима Гектору, коннику Трои.

Гектор же громко воскликнул к Пелееву славному сыну:

"Празден удар! и нимало, Пелид, бессмертным подобный,

280 Доли моей не узнал ты от Зевса, хотя возвещал мне;

Но говорлив и коварен речами ты был предо мною

С целью, чтоб я, оробев, потерял и отважность и силу.

Нет, не бежать я намерен; копье не в хребет мне вонзишь ты,

Прямо лицом на тебя устремленному грудь прободи мне,

285 Ежели бог то судил! Но копья и сего берегися

Медного! Если бы, острое, в тело ты все его принял!

Легче была бы кровавая брань для сынов Илиона,

Если б тебя сокрушил я, – тебя, их лютейшую гибель!"

Рек он – и, мощно сотрясши, копье длиннотенное ринул,

290 И не прокинул: в средину щита поразил Ахиллеса;

Но далеко оружие щит отразил. Огорчился

Гектор, узрев, что копье бесполезно из рук излетело,

Стал и очи потупил: копья не имел он другого.

Голосом звучным на помощь он брата зовет Деифоба,

295 Требует нового дротика острого: нет Деифоба.

Гектор постиг то своею душою, и так говорил он:

"Горе! и смерти меня всемогущие боги призвали!

Я помышлял, что со мною мой брат, Деифоб нестрашимый;

Он же в стенах илионских: меня обольстила Паллада.

300 Возле меня – лишь Смерть! и уже не избыть мне ужасной!

Нет избавления! Так, без сомнения, боги судили,

Зевс и от Зевса родившийся Феб; милосердые прежде

Часто меня избавляли; судьба наконец постигает!

Но не без дела погибну, во прах я паду не без славы;

305 Нечто великое сделаю, что и потомки услышат!"

Так произнес – и исторг из влагалища нож изощренный,

С левого боку висящий, нож и огромный и тяжкий;

С места, напрягшися, бросился, словно орел небопарный,165

Если он вдруг из-за облаков сизых на степь упадает,

310 Нежного агнца иль зайца пугливого жадный похитить, –

Гектор таков устремился, махая ножом смертоносным.

Прянул и быстрый Пелид, и наполнился дух его гнева

Бурного; он перед грудью уставил свой щит велелепный,

Дивно украшенный; шлем на главе его четверобляшный

315 Зыблется светлый, волнуется пышная грива златая,

Густо Гефестом разлитая окрест высокого гребня.

Но, как звезда меж звездами в сумраке ночи сияет,

Геспер, который на небе прекраснее всех и светлее, –

Так у Пелида сверкало копье изощренное, коим

320 В правой руке потрясал он, на Гектора жизнь умышляя,

Места на теле прекрасном ища для верных ударов.

Но у героя все тело доспех покрывал медноковный,

Пышный, который похитил он, мощь одолевши Патрокла.

Там лишь, где выю ключи с раменами связуют, гортани

325 Часть обнажалася, место, где гибель душе неизбежна:

Там, налетевши, копьем Ахиллес поразил Приамида;

Прямо сквозь белую выю прошло смертоносное жало;

Только гортани ему не рассек сокрушительный ясень

Вовсе, чтоб мог, умирающий, несколько слов он промолвить;

330 Грянулся в прах он, – и громко вскричал Ахиллес, торжествуя:

"Гектор, Патрокла убил ты – и думал живым оставаться!

Ты и меня не страшился, когда я от битв удалялся,

Враг безрассудный! Но мститель его, несравненно сильнейший,

Нежели ты, за судами ахейскими я оставался,

335 Я, и колена тебе сокрушивший! Тебя для позора

Птицы и псы разорвут, а его погребут аргивяне".

Дышащий томно, ему отвечал шлемоблещущий Гектор:

"Жизнью тебя и твоими родными у ног заклинаю.

О! не давай ты меня на терзание псам мирмидонским;

340 Меди, ценного злата, сколько желаешь ты, требуй;

Вышлют тебе искупленье отец и почтенная матерь;

Тело лишь в дом возврати, чтоб трояне меня и троянки,

Честь воздавая последнюю, в доме огню приобщили".

Мрачно смотря на него, говорил Ахиллес быстроногий:

345 "Тщетно ты, пес, обнимаешь мне ноги и молишь родными!

Сам я, коль слушал бы гнева, тебя растерзал бы на части,

Тело сырое твое пожирал бы я, – то ты мне сделал!

Нет, человеческий сын от твоей головы не отгонит

Псов пожирающих! Если и в десять, и в двадцать крат мне

350 Пышных даров привезут и столько ж еще обещают;

Если тебя самого прикажет на золото взвесить

Царь Илиона Приам, и тогда – на одре погребальном

Матерь Гекуба тебя, своего не оплачет рожденья;

Птицы твой труп и псы мирмидонские весь растерзают!"

355 Дух испуская, к нему провещал шлемоблещущий Гектор:

"Знал я тебя; предчувствовал я, что моим ты моленьем

Тронут не будешь: в груди у тебя железное сердце.

Но трепещи, да не буду тебе я божиим гневом

В оный день, когда Александр и Феб стреловержец,

360 Как ни могучего, в Скейских воротах тебя ниспровергнут!"

Так говорящего, Гектора мрачная Смерть осеняет:

Тихо душа, из уст излетевши, нисходит к Аиду,

Плачась на долю свою, оставляя и младость и крепость.

Но к нему, и к умершему, сын быстроногий Пелеев

365 Крикнул еще: "Умирай! а мою неизбежную смерть я

Встречу, когда ни пошлет громовержец и вечные боги!"

Так произнес – и из мертвого вырвал убийственный ясень,

В сторону бросил его и доспех совлекал с Дарданида,

Кровью облитый. Сбежались другие ахейские мужи.

370 Все, изумляясь, смотрели на рост и на образ чудесный

Гектора и, приближаяся, каждый пронзал его пикой.

Так говорили иные, один на другого взглянувши:

"О! несравненно теперь к осязанию мягче сей Гектор,

Нежели был, как бросал на суда пожирающий пламень!"

375 Так не один говорил – и копьем прободал, приближаясь.

Но, его между тем обнажив, Ахиллес быстроногий

Стал средь ахеян, и к ним устремил он крылатые речи:

"Други, герои ахейцы, бесстрашные слуги Арея!

Мужа сего победить наконец даровали мне боги,

380 Зла сотворившего более, нежели все илионцы.

Ныне с оружием мы покусимся на град крепкостенный;

Граждан троянских изведаем помыслы, как полагают:

Бросить ли замок высокий, сраженному сыну Приама;

Или держаться дерзают, когда и вождя их не стало?

385 Но каким помышлениям сердце мое предается!

Мертвый лежит у судов, не оплаканный, не погребенный,

Друг мой Патрокл! Не забуду его, не забуду, пока я

Между живыми влачусь и стопами земли прикасаюсь!

Если ж умершие смертные память теряют в Аиде,

390 Буду я помнить и там моего благородного друга!

Ныне победный пеан воспойте, ахейские мужи:

Мы же пойдем, волоча и его, к кораблям быстролетным.

Добыли светлой мы славы! Повержен божественный Гектор!

Гектор, которого Трои сыны величали, как бога!"

395 Рек – и на Гектора он недостойное дело замыслил:

Сам на обеих ногах проколол ему жилы сухие

Сзади от пят и до глезн и, продевши ремни, к колеснице

Тело его привязал, а главу волочиться оставил;

Стал в колесницу и, пышный доспех напоказ подымая,

400 Коней бичом поразил; полетели послушные кони.

Прах от влекомого вьется столпом; по земле, растрепавшись,

Черные кудри крутятся; глава Приамида по праху

Бьется, прекрасная прежде; а ныне врагам Олимпиец

Дал опозорить ее на родимой земле илионской!

405 Вся голова почернела под перстию. Мать увидала,

Рвет седые власы, дорогое с себя покрывало

Мечет далеко и горестный вопль подымает о сыне.

Горько рыдал и отец престарелый; кругом же граждане

Подняли плач; раздавалися вопли по целому граду.

410 Было подобно, как будто, от края до края, высокий

Весь Илион от своих оснований в огне рассыпался!

Мужи держали с трудом исступленного горестью старца,

Рвавшегось в поле вратами Дарданскими выйти из града.