Древняя Греция. Книга для чтения. Под редакцией С. Л. Утченко. Издание 4-е - Утченко Сергей Львович

— Скажи, друг, к какому народу занесла нас, несчастных, жестокая буря? — спросил Эврибат.

— Мы народ могучих лестригонов[8]. А вы люди с кораблей, которые подошли сегодня к нашему берегу? — спросил возчик, недоверчиво поглядывая на ахейцев.

Эврибат объяснил, что они посланы к вождям племени завязать дружеские отношения и просить о гостеприимстве. Пока продолжался разговор, путники достигли города. Со слов возчика Эврибат понял, что лестригонам уже известно о прибытии чужого флота в их гавань. К своему удивлению, ахейцы нигде не видели пасущихся стад, хотя лестригоны им сказали, что здешние жители занимаются главным образом скотоводством и лучшие пастбища лежат на берегу бухты, в которую вошли корабли. Опытный Эврибат понял, что жители боятся чужеземцев и уже приняли меры предосторожности на случай внезапного нападения.

У стен города ахейские послы увидели источник, около которого толпились рослые девушки с медными кувшинами, набиравшие воду. Эврибат обратился к одной из девушек, выделявшейся красотой и богатой одеждой, с хитрой и вкрадчивой речью. Называя ее царской дочерью, он рассказал ей о всех бедствиях, которые претерпел Одиссей и его спутники, умолчав, конечно, об их разбойничьих набегах, и униженно просил указать, к кому могут обратиться несчастные путники с мольбой о покровительстве и гостеприимстве в чужой стране.

Девушка, выслушав льстивую речь Эврибата, сказала, что она может отвести послов к своему отцу, вождю лестригонов Антифату. Эврибат облегченно вздохнул: под покровительством дочери вождя послы могли чувствовать себя в полной безопасности. Пройдя через многолюдный город, девушка и послы Одиссея подошли к дому Антифата. Войдя во внутренние покои, они встретили супругу вождя, которая на речи Эврибата ответила, что им придется подождать возвращения мужа, за которым она тут же послала Антнфат в это время находился в народном собрании. Узнав о прибытии чужеземных послов, Антифат поспешил во дворец. В это время осторожный Эврибат, оставив во дворце одного из спутников, вышел с другим на улицу и стал ждать исхода переговоров. Он видел, как Антифат с вооруженными людьми быстро вошел во дворец. Тотчас ахейцы услышали крик оставленного во дворце товарища и звон оружия. Поняв, что его товарища убили, Эврибат со своим спутником бросились к кораблям, чтобы предупредить Одиссея о надвигающейся опасности.

Антифат с первых же слов посла понял, что перед ним грабитель из тех ахейцев, что в течение десяти лет, воюя с Троей, разоряли окрестные народы. Узнав, что двое бежали, Антифат организовал погоню. Он хотел захватить корабли ахейцев. Преследуемые лестригонами, Эврибат и его спутник достигли берега и подняли тревогу. Как безумные, метались ахейцы, поднимая якоря и садясь за весла, но только корабль Одиссея успел выйти в открытое море. Не зря предусмотрительный итакийский вождь поставил свой корабль у самого входа в бухту, где он качался на волнах, привязанный к утесу одним только толстым канатом.

На всех прибрежных утесах появились лестригоны и начали бросать в греков большие камни. Крик поражаемых камнями и копьями ахейцев, треск разбиваемых кораблей создавали невообразимый шум… Одиннадцать кораблей Одиссея погибли.

Одиссей, выйдя в открытое море, некоторое время ожидал, не вырвется ли еще кто-нибудь из страшной бухты. Охваченный горем и злобой, смотрел итакийский вождь на гибель своих товарищей. Когда Одиссей, наконец, убедился, что все корабли, находившиеся в бухте, затонули, он отплыл прочь от опасного берега. Он знал теперь, что здесь живет могущественное племя, которому не страшны ахейские пираты.

…Свежий ветер надувал паруса, и скоро гавань лестригонов скрылась из виду. Кругом было необъятное и бурное море, в котором ахейцев ждали новые опасные приключения.

О необыкновенных странствиях Одиссея, басилея Итаки, и его спутников повествует древняя поэма «Одиссея». Автором ее греки считали слепого певца Гомера. «Илиада» и «Одиссея» были любимыми поэмами древних греков.

Открытие Трои

(А. А. Нейхардт)

Человек, стоявший за высокой конторкой, поднял седеющую голову от больших листов только что отпечатанной книги. В широко раскрытые окна ворвался прохладный вечерний ветер, зашуршал таблицами и картами, разбросанными на большом столе, сбросил несколько листов на пол. В комнате быстро стемнело (на юге ночь приходит сразу, без долгих сумерек), но человек не стал зажигать свет. Он подошел к раскрытому окну и загляделся на ранние, робко замерцавшие в небе звезды.

Большая книга, лежавшая на конторке, и светлые, загоревшиеся в небе звезды напомнили ему один из самых замечательных вечеров его далекого детства. Был канун рождества — самого веселого и любимого из всех праздников не очень-то веселой жизни маленького Генриха; сына строгого пастора Шлимана. Вся семья собралась за праздничным столом, и у каждого под салфеткой оказался небольшой подарок: у кузины Трудхен, чистенькой девочки с льняными косичками, — футляр с ножницами, наперстком, иголками в красивом игольничке, у рыжего братца Вилли — перочинный ножичек с перламутровой ручкой, у молоденькой матушкиной сестры — пестрая шкатулочка для ниток. А у Генриха под салфеткой не было ничего. Глаза у него наполнились слезами, он низко опустил голову, все еще не веря, что в такой праздник его могли оставить без подарков. В это время мальчик услышал веселый голос матери, воскликнувшей: «Взгляни-ка, Генрих, что это у тебя за спиной?» Он почувствовал, как на сиденье его стула положили что-то большое и твердое. Быстро обернувшись, Генрих увидел книгу в нарядном кожаном переплете, на котором было написано: «Всемирная история для детей». С радостью схватил он этот великолепный подарок и весь вечер разглядывал книгу. Воображение Генриха поразил один рисунок. В клубах дыма, объятый пламенем погибал великолепный город, окруженный зубчатыми стенами и высокими башнями. Воины в шлемах, украшенных пышными султанами, яростно сражались, но было ясно, что защитники города обречены на гибель.

Из пылающего города выходил высокий мужественный воин в богатых доспехах. На спине он нес обессилевшего старца, а за руку вел маленького рыдающего мальчика. Это Эней покидал, по воле богов, гибнущую Трою, спасая своего отца и сына.

Хотя маленькому Генриху было только восемь лет, он уже хорошо знал сказание о троянской войне. И когда отец, отвечая на его многочисленные вопросы, рассказал ему чудесную историю царя Энея, Генриха удивило, как мог художник, никогда не видевший настоящей Трои, так верно, ярко и правдиво изобразить картину ее страшной гибели. Генрих с жадностью перечитывал рассказ о войне греков с троянцами и надоедал отцу бесконечными расспросами и рассуждениями по поводу взятия Трои. Пастор Шлиман терпеливо объяснял сыну, что мощные стены и башни горящей Трои вымышлены художником, что никто не может сказать, как они выглядели на самом деле, поскольку прошедшие тысячелетия обратили все в прах, не оставив даже следа на поверхности земли. Генрих не мог этому поверить.

«Такие высокие стены, такие огромные башни не могли сгореть дотла и совсем разрушиться, — твердил он упрямо. — Когда я вырасту, то поеду туда и непременно разыщу их». Рассерженный упорством сына, пастор Шлиман велел ему читать «Илиаду», надеясь, что трудные и длинные стихи отобьют у мальчика охоту заниматься выдумками. Но Генрих с небывалым интересом стал читать удивительную поэму о богах и героях, об их жестоких битвах, о доблестных подвигах Ахилла и Гектора. На всю жизнь мальчик полюбил стихи Гомера. Страницы «Илиады» уносили его в древнюю прекрасную страну. Вот быстроногий Ахилл готовится к смертельной схватке, шлемоблещущий Гектор прощается с прекрасной Андромахой перед своим последним боем, вещая Кассандра предсказывает гибель Трои. Генрих представлял себе все происходившее так живо, словно сам наблюдал эти события с высоты троянских стен. Целыми вечерами он грезил, сидя в уголке, пока мать не отсылала его спать.