- "Праксилла"

Хвалу ей воздает, увидев в доме, гость:

«Нет на земле жены прекраснее ее,

Нет добродетельней, нет лучше средь людей».

А завтра - мочи нет - противно и взглянуть,

Приблизиться нельзя: беснуется она,

Не зндя удержу, как пес среди детей;

Ко всем неласкова - ни сердца, ни души -

Равно - враги пред ней иль лучшие друзья.

Так, море иногда затихнет в летний день:

Спокойпо, ласково, отрада морякам -

Порой же, грозное, бушует и ревет,

Вздымая тяжкие ударные валы.

Похожа на него подобная жена

Порывов сменою, стихийных словно понт.

Иной - дал нрав осел, облезлый от плетей:

Под брань, из-под кнута она с большим трудом

Берется за дела - кой-как исполнить долг.

Пока же ест в углу подальше от лодей -

И ночью ест и днем, не свят ей и очаг.

А вместе с тем, гляди, для дел любовных к ней

Приятелю-дружку любому вход открыт.

Иную сотворил из ласки - жалкий род!

У этой ни красы, ни прелести следа,

Ни обаяния, - ничем не привлечет.

А к ложу похоти - неистовый порыв,

Хоть мужу своему мерзка до тошноты.

Да вороватостью соседям вред чинит

И жертвы иногда - не в храм несет, а в рот.

Иная род ведет от пышного коня:

Заботы, черный труд - ей это не подстать.

Коснуться мельницы, взять в руки решето,

Куда там! - труд велик из дому выместь сор.

К печи подсесть - ни-ни! - от копоти бежит.

Насильно мил ей муж. Привычку завела

Купаться дважды в день и трижды, коль досуг.

А умащениям - ни меры, ни числа.

Распустит локонов гривастую волну,

Цветами обовьет и ходит целый день.

Пожалуй, зрелище прекрасное жена,

Как эта, для иных, - для мужа - сущий бич.

Конечно, если он не царь или богач,

Чтоб тешиться такой ненужной мишурой.

Иную сотворил из обезьяны Зевс:

Вот худшее из зол, что дал он в дар мужам.

Лицом уродлива. Подобная жена

Идет по городу - посмешище для всех.

И шея коротка; едва, едва ползет;

Беззадая, как жердь. Увы, бедняга муж!

Что за красотку он обвить руками рад!

На выдумки ж хитра, уверткам счету нет,

Мартышка чистая! Насмешки ж - нипочем.

Добра не сделает, пожалуй, никому.

Но занята одной лишь думой день деньской:

Какую пакость бы похуже учинить.

Иную - из пчелы. Такая - счастья дар.

Пред ней одной уста злословия молчат;

Растет и множится достаток от нее;

В любви супружеской идет к закату дней,

Потомство славное и сильное родив.

Средь прочих жен она прекрасней, выше всех,

Пленяя прелестью божественной своей,

И не охотница сидеть в кругу подруг,

За непристойными беседами следя.

Вот лучшая из жен, которых даровал

Мужчинам Зевс-отец на благо, вот их двет.

А прочие, увы! по промыслу его

И были бедствием и будут для мужей,

Да, это зло из зол, что женщиной зовут,

Дал Зевс, и если есть чуть пользы от нее -

Хозяин от жены без меры терпит зло,

И дня не проведет спокойно, без тревог,

Кто с женщиной судьбу свою соедицил,

И голод вытолкнет не скоро за порог:

А голод - лютый враг, сожитель - демон злоп.

Чуть муж для праздника повеселиться рад:

Во славу ль божию иль, там, почтить кого,

Жена, найдя предлог, подымет брань и крик.

Верь, у кого жена, тому но к дому гость,

Заезжего с пути радушие не ждет,

И та, что с виду всех невинней и скромней,

Как раз окажется зловреднее других.

Чуть зазевался муж... а уж соседи здесь:

Злорадствуют над тем, как слеп он и как прост.

Свою-то хвалит всяк - похвал не наберет,

Чужую, - не скупясь, поносит и бранит.

Хоть участь общая, - о том не знаем мы;

Ведь это зло из зол, зиждитель создал, Зевс,

Нерасторжимые он узы наложил

С тех пор, когда одни сошли в Аид, во мрак

В борьбе за женщину - герои и вожди.

ГИППОНАКТ

Гермесу

Гермес, сын Майи милый, Килленский славный бог,

Молюсь тебе усердно: жестоко я продрог.

Дай хлэну Гиппонакту, плащишко шерстяной

Да башмачишек пару с сандальями устрой,

Да шестьдесят червонцев, что скрыты за стеной.

Гермесу

Не дал еще ты вовсе мне хлены шерстяной,

Чтобы зимой укрыться я мог от стужи злой;

Не дал мне ног в мохнатых понежить башмаках;